Романтическое направление.
История отечественной культуры
Вопрошания Жуковского вовсе не имеют в виду достижение истины. Да это и невозможно, ибо в самом разнообразии допущений кроется неотвратимость заблуждения. Самое большее, на что может рассчитывать романтическая пытливость, это самоутверждение личности в качестве некой единственной медиумической инстанции, приемлющей токи вечности и красоты. От Жуковского тянется все направление русской… Читать ещё >
Романтическое направление. История отечественной культуры (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
На почве сатиры складывается и идеология романтизма. Его отличает от утопии мотив мировой скорби, пессимизма. Романтизм — это всегда уход в субъективность, в мир грез, фантазии, мечты. Гегель, характеризуя это миросозерцание, писал: «Бесконечную ценность обретает теперь действительный отдельный субъект в его внутренней жизненности, так как лишь в нем распространяются и сосредоточиваются, получая существование, вечные моменты абсолютной истины, которая действительна только как дух"1. Романтизм возрос на принципах философии Руссо и Шеллинга; зачинателями этого движения на Западе были А. Шлегель, Ф. Новалис, Ф. Шлейермахер, Л. Тик и др.
«Отец» русского романтизма — В. А. Жуковский (1783 1852), гениальный поэт, совершенно свободный в своем творчестве от всяких привязанностей к реальной событийности, эмпирике. Свое видение мира он сравнивал с ощущениями слепого, который восполняет отсутствие зрения воображением. Создаваемый им таким образом «язык есть выражение внутренней жизни и отношений к внешнему». «Здесь торжествует душа», — подчеркивал Жуковский.
Поэзия Жуковского — вся тайна; в ней сказочность заменяет реальность. В его стихах, балладах «как бы улетучена действительность'4, и человек остается наедине с самим собой, со своими томлениями, страхами и печалями. Его сознание расколото, он весь погружен в стихию двоемирия, и земное здесь является лишь необходимым этапом к идеальному там. Но там — смерть, забвение; там — вечный, беспробудный сон. В элегии «Сельское кладбище» сказано:
На всех ярится смерть — царя, любимца славы, Всех ищет грозная… и некогда найдет;
Всемошныя судьбы незыблемы уставы:
И путь величия ко гробу нас ведет1'.
Именно временность, случайность пребывания в мире отчуждает человека от привязанности к реальному. Романтический герой не видит ни предметов, ни явлений, ни форм; он обращен к действительности только внутренним зрением, которое безмолвно и невыразимо. Перед ним мир «призраков», символов, и ему не остается ничего другого, как гадать, высказывать предположения, сомневаться… Тема эта блестяще освещена в одном из «самых характеристических», по признанию Белинского, стихотворений Жуковского, которое называется «Таинственный посетитель»:
Кто ты, призрак, гость прекрасной?
К нам откуда прилетал?
Безответно и безгласно Для чего от нас пропал?
Где ты? Где твое селенье?
Что с тобой? Куда исчез?
И зачем твое явленье В поднебесную с небес?[1][2]
Далее поэт пытается угадать, постичь смысл призрака, допуская самые разные ответы и толкования.
Не Надежда ль ты младая, Приходящая порой Из неведомого края Под волшебной пеленой?
Не Любовь ли нам собою Тайно ты изобразил?..
Не волшебница ли Дума Здесь в тебе явилась нам?
Иль в тебе сама святая Здесь Поэзия была?..
Иль Предчувствие сходило К нам во образе твоем И понятно говорило О небесном, о святом?
Часто в жизни так бывало:
Кто-то светлый к нам летит, Подымает покрывало И в далекое манит[3].
Вопрошания Жуковского вовсе не имеют в виду достижение истины. Да это и невозможно, ибо в самом разнообразии допущений кроется неотвратимость заблуждения. Самое большее, на что может рассчитывать романтическая пытливость, это самоутверждение личности в качестве некой единственной медиумической инстанции, приемлющей токи вечности и красоты.
От Жуковского тянется все направление русской романтической поэзии XIX в., начиная с К. Н. Батюшкова, раннего А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова и кончая Ф. И. Тютчевым и А. А. Фетом.