Характеристика коррупциогенных факторов, устанавливающих для правоприменителя необоснованно широкие пределы или возможность необоснованного применения исключений из общих правил

Данную главу хотелось бы начать с анализа некоторых «правовых» предпосылок для возникновения коррупционных схем в банковской сфере, в связи с чем обратим внимание на Федеральный закон 02.12.1990 № 395−1 «О банках и банковской деятельности», ст. 15.26 КоАП РФ, ст. 172 УК РФ, а также иные нормативные акты. Противоправная банковская деятельность, как и предпринимательская деятельность в целом, наносит достаточно большой урон экономической составляющей деятельности государства.

Прежде всего определимся с термином «банковская деятельность», так как он является основополагающим для банковской сферы и, кроме того, используется в иных отраслях законодательства^[1]. Этот термин часто употребляется в письмах, обзорах и иных нормативных актах ЦБ РФ, но легального закрепления он не получил. Можно говорить о том, что, не являясь столь проблемным вопросом в научном аспекте, это вызывает затруднения при применении норм, регулирующих «банковскую деятельность».

Например, ст. 172 УК РФ фактически приравняла банковскую деятельность и банковские операции, хотя они не являются тождественными. Банковская деятельность включает в себя, помимо банковских операций, и другие сделки кредитных организаций (например, доверительное управление денежными средствами и иным имуществом)^[2].

Кроме того, в некоторых случаях в законодательстве можно встретить термины, близкие по своему значению к понятию «банковская деятельность», но не совпадающие с ним по смыслу: «банковские услуги», «банковское дело» и др.^[3]

В целом, если обращаться к Федеральному закону «О банках и банковской деятельности», можно выделить несколько значимых положений.

Во-первых, уже в ст. 1 этого Закона указывается, что все кредитные организации являются юридическими лицами, осуществляющими свои действия в целях извлечения прибыли на основании специального разрешения (лицензии). Для достижения целей создания кредитные организации могут осуществлять все операции, которые предусмотрены вышеуказанным Законом. Однако только банки, несмотря на то, что также обладают статусом кредитной организации, имеют исключительное право на осуществление таких операций, как привлечение денежных средств лиц во вклады, размещение средств на условиях возвратности, срочности и платности, а также открытие и ведение счетов. Кроме того, ограничены полномочия небанковских кредитных организаций.

Во-вторых, в рассматриваемом Законе закреплены операции и сделки, которые вправе осуществлять кредитные организации. Тем самым закон подразделил их деятельность на виды.

В-третьих, стоит обратить внимание на процедуру государственной регистрации кредитных организаций, которая является обязательной для законного осуществления деятельности в банковской сфере.

В ст. 12 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» закреплено, что общий порядок регистрации кредитных организаций определяется Федеральным законом «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»^[4]. Государственная регистрация должна осуществляться в течение пяти дней с момента предоставления всех документов^[5]. При этом решение о регистрации принимает Банк России. Только после этого может быть занесена соответствующая запись в ЕГРЮЛ.

Возможны случаи отказа в государственной регистрации, которые в основном сводятся к непредставлению документов, предоставлению документов с нарушением требований и невыполнение требований закона. Кроме того, в ст. 16 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» перечислены основания для отказа, являющиеся специальными. Например, в регистрации отказывается в том случае, если кандидат на должность руководителя кредитной организации не соответствует квалификационным требованиям.

Если же вся процедура регистрации осуществлена в соответствии с нормами, то помимо внесения записи о регистрации кредитной организации в ЕГРЮЛ, она также вносится в Книгу государственной регистрации кредитных организаций, которую ведет ЦБ РФ в целях реализации функций контроля и надзора.

Важным моментом выступает то, что только после регистрации кредитной организации ей может быть выдана лицензия на осуществление банковских операций, после получения которой кредитная организация может законно осуществлять все банковские операции. При этом для получения лицензии кредитная организация должна быть зарегистрирована в вышеупомянутых реестрах, а также оплатить 100% уставного капитала. Следует также отметить, что выданные лицензии учитываются в специально созданном реестре.

В лицензии на осуществление банковских операций указываются банковские операции, на осуществление которых данная кредитная организация имеет право, а также валюта, в которой эти банковские операции могут осуществляться^[6]. Каких-либо ограничений по срокам действия лицензий не существует.

С юридического лица, которое осуществляет банковские операции без соответствующей лицензии, взыскивается вся сумма, полученная в результате этих операций, и штраф в двукратном размере этой суммы^[7]. Взыскание осуществляется по иску прокурора и производится в судебном порядке. Кроме того, ЦБ РФ имеет право предъявить иск в арбитражный суд о ликвидации юридического лица.

По данному положению существует весьма противоречивая практика.

В качестве примера можно привести постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 07.02.2017 № Ф03−6566/2016 по делу № А24−1318/2016.

Из судебной практики

Управляющий ООО «Б.» полагает, что должностные лица ЦБ РФ и прокуроры должны были обратиться в суд с иском о взыскании с ООО «Б.» в пользу государства дохода, полученного в результате незаконной банковской деятельности в порядке, предусмотренном ч. 6 ст. 13 Федерального закона «О банках и банковской деятельности», привлечь ОБЩЕСТВО к административной ответственности, предусмотренной ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ. В том, что должностные лица не выполнили данных действий, истец усматривает незаконное бездействие органов, осуществляющих публичные полномочия.

В свою очередь, в отношении Г. (бывшего директора ООО «Б.») возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 172 УК РФ (незаконная банковская деятельность, сопряженная с извлечением дохода в особо крупном размере).

«Основанием для возбуждения уголовного дела явилась деятельность управляемого им общества, не обладавшего лицензией на осуществление банковской деятельности, по привлечению денежных средств неопределенного круга физических лиц (займодавцев) и дальнейшему их размещению путем заключения договоров займа с физическими лицами в качестве займодавца под проценты, в том числе с залоговым обеспечением»^[8].

Суд пришел к выводу, что «для признания незаконным бездействия органов, осуществляющих публичные полномочия, должностных лиц необходимо наличие одновременно двух юридически значимых обстоятельств: несоответствие оспариваемого бездействия закону и нарушение прав и законных интересов заявителя названным бездействием в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности».

Примечательно, что суд никоим образом не оспаривает наличие бездействия должностных лиц, но указывает, что для удовлетворения данного иска необходимо еще одно важное условие: нарушение прав и законных интересов лица посредством бездействия должностных лиц. Истец не смог доказать данного факта, в связи с чем в удовлетворении требования отказано.

Таким образом, на практике норма о взыскании с юридического лица штрафа и сумм, полученных в результате осуществления деятельности без соответствующей лицензии, практически не применяется либо применяется крайне редко.

При дальнейшем рассмотрении вопросов ответственности за нарушения законодательства в сфере банковской деятельности, стоит отметить, что правонарушения в данной сфере (в том числе и преступления) занимают довольно обширную нишу среди различного рода правонарушений.

Некоторые авторы считают, что корректней называть нарушение норм именно банковского законодательства «банковские нарушения», так как в отличие от основополагающих видов ответственности банковская ответственность наступает при отсутствии вины, т. е. не за правонарушение, а за нарушение норм^[9]. Следовательно, не имеет значения, осуществляло ли юридическое лицо операции без лицензии умышленно или по неосторожности и нарушает ли это чьи-либо права, в любом случае на него будут наложены соответствующие санкции.

Для начала необходимо обратиться к Федеральному закону от 10.07.2002 № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)». Статья 74 этого Закона устанавливает право Банка России при выявлении нарушений кредитной организацией федеральных законов, издаваемых в соответствии с ними нормативных актов и предписаний Банка России, требовать устранения данных нарушений либо ограничивать осуществление отдельных операций до шести месяцев.

Кроме того, меры могут быть применены как к самой кредитной организации, так и к конкретным физическим лицам (например, когда имеет место предписание о замене лиц в кредитной организации).

На практике отзыв лицензий используется весьма часто, несмотря на то, что эта мера является «крайней». Согласно статистическим данным^[10] только за начало 2017 г. лицензии были отозваны у 12 банков. В 2016 г. ЦБ РФ отозвал лицензии около 110 кредитных организаций (в том числе и банков).

Кодекс РФ об административных правонарушениях содержит целых две статьи, устанавливающие ответственность за правонарушения в сфере банковской деятельности. Во-первых, это ст. 14.1, которая предусматривает ответственность за осуществление предпринимательской деятельности без государственной регистрации или без специального разрешения (лицензии). Тем не менее данная норма будет являться общей. Специальной выступает ст. 15.26, предусматривающая ответственность за нарушение законодательства о банках и банковской деятельности.

В письме Банка России от 02.07.2002 № 84-Т «О Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях» указывается, что в ст. 15.26 КоАП РФ не выделены специальные субъекты административной ответственности, но она может применяться как «к кредитным организациям, так и к должностным лицам кредитных организаций».

В ст. 172 УК РФ закреплена ответственность за «осуществление банковской деятельности (банковских операций) без регистрации или без специального разрешения (лицензии)» в случаях, когда такое разрешение (лицензия) обязательно, если это деяние причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжено с извлечением дохода в крупном размере (ч. 1). Отметим, что крупным размером будет считаться 2 250 000 руб., а особо крупным — 9 млн руб. Санкция предусмотрена в виде штрафа от 100 до 300 тыс. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо принудительных работ на срок до четырех лет, либо лишения свободы сроком до четырех лет со штрафом в размере до 80 тыс. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев либо без такового.

Что касается квалифицированных составов (ч. 2), то за указанное деяние, совершенное группой лиц или сопряженное с извлечением дохода в особо крупном размере, предусмотрены принудительные работы на срок до пяти лет или лишение свободы до семи лет со штрафом в размере до 1 млн руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет или без такового.

Переходя к анализу рассматриваемых норм на наличие коррупциогенных факторов, необходимо отметить, что в ст. 172 УК РФ в соответствии с п. 3 Методики проведения антикоррупционной экспертизы выявлен коррупциогенный фактор, предусмотренный подп. «и».

Данный критерий характеризует нормативные коллизии, т. е. противоречия между нормами, которые создают возможность произвольного выбора норм. Как уже отмечалось ранее, в Федеральном законе «О банках и банковской деятельности» существует санкция, которая предусмотрена за осуществление банковской деятельности юридическим лицом без лицензии. Она выражается в том, что с такого юридического лица взыскиваются вся сумма, которая получена в результате осуществления операций, а также штраф в двукратном размере этой суммы.

В свою очередь ч. 1 ст. 172 УК РФ также предусмотрена ответственность за осуществление незаконной банковской деятельности (за осуществление этой деятельности без соответствующей лицензии).

Возникает проблема, связанная с разграничением данных видов ответственности. Где та грань, которая позволит назначать справедливое наказание, не ставящее лицо в такое положение, которое возможно решить только с помощью коррупции?

Действительно, лицо, осуществляющее незаконную банковскую деятельность, может быть привлечено к ответственности по ст. 172 УК РФ либо по Федеральному закону «О банках и банковской деятельности», а также по двум данным основаниям вместе. Но в первом случае это будет физическое лицо (например, генеральный директор данной организации), а во втором — само юридическое лицо.

На наш взгляд, данное положение является коллизией, которая создает правовую предпосылку для реализации коррупционных схем. Следует пояснить, что в приведенном примере физическое лицо с целью уклонения от уголовной ответственности вполне может обратиться к должностному лицу с просьбой о том, чтобы последнее предъявило только иск о взыскании в пользу государства дохода, полученного незаконным путем, за определенное вознаграждение, а не способствовало возбуждению уголовного дела (если у него нет на это полномочий).

Важно также, что нет норм, свидетельствующих о приоритете одного закона перед другим, как это, например, закреплено в п. 1 ст. 1 НК РФ: «Законодательство Российской Федерации о налогах и сборах состоит из настоящего Кодекса и принятых в соответствии с ним федеральных законов о налогах, сборах, страховых взносах».

Тем не менее при сравнении штрафных санкций четко видно, что штраф по УК РФ будет существенно ниже, чем штраф, предусмотренный Федеральным законом «О банках и банковской деятельности». Следовательно, лицо, которое понесет уголовную ответственность, будет в материальном плане более выгодном положении, чем лицо, на которое возложена ответственность в соответствии с Федеральным законом «О банках и банковской деятельности». Правда, может быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок до четырех лет. Однако учитывая либеральную уголовную политику в отношении преступлений в сфере экономической деятельности, лишение свободы назначают в крайних случаях. Здесь же уместно вспомнить и про ст. 76.1, 76.2, 64 УК РФ.

В подтверждение сказанного можно привести следующий пример.

Из судебной практики

Решением суда по делу № 1−522/2016 от 8 октября 2016 г.^[11] лицо было признано виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 172 УК РФ. Как указывается в описательно-мотивировочной части приговора, лицо, заведомо зная о необходимости специального разрешения (лицензии), осуществляло банковскую деятельность без него. Также был выявлен умысел на извлечение дохода в особо крупном размере. При этом отмечено, что лицо разработало «план своих преступных действий, направленных на подрыв основ устойчивого функционирования банковской системы Российской Федерации, вывода из-под финансового и налогового контроля государственных федеральных органов в „теневую“ экономику реальных активов в виде значительных оборотов денежных средств».

Для осуществления вышеуказанных действий лицом было учреждено ОБЩЕСТВО с ограниченной ответственностью. Однако, являясь с 2003 г. председателем коммерческого банка, подсудимый решил «подыскать для включения в состав учредителей и назначения на должность генерального директора ООО подставное лицо, т. е. номинального руководителя, неосведомленного о его преступных намерениях».

В результате неправомерных действий, осуществленных путем обмана и введения в заблуждение, в 2006 г. подсудимый создал коммерческую организацию (банк), которая извлекала доходы в виде процентов от банковских операций, не имея для этого ни требуемой государственной регистрации, ни лицензии.

В результате заранее спланированной преступной деятельности, за период с 2006 по 2015 гг. были получены денежные средства в размере 692 004 997 руб., в результате чего извлечен доход в размере 27 680 199 руб., т. е. в особо крупном размере, которым подсудимый распорядился по своему усмотрению.

Имел место ряд смягчающих обстоятельств: лицо не имело ранее судимостей, вину свою признало полностью и чистосердечно раскаялось в содеянном и др. Никаких отягчающих обстоятельств не имелось.

В результате лицо было признано виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 172 УК РФ, назначено наказание в виде трех лет лишения свободы со штрафом в размере 200 тыс. руб. Однако на основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание в части лишения свободы было постановлено считать условным.

В свою очередь, в соответствии с Федеральным законом «О банках и банковской деятельности» с юридического лица, которое осуществляло данную незаконную деятельность, необходимо было взыскать всю сумму дохода (27 680 199 руб.) и назначить ему штраф в размере 55 360 398 руб.

Таким образом, возникает еще одна «правовая» предпосылка для коррупционных действий, названная в подп. «в» п. 3 Методики проведения антикоррупционной экспертизы: «выборочное изменение объема прав — возможность необоснованного установления исключений из общего порядка для граждан и организаций по усмотрению государственных органов, органов местного самоуправления или организаций (их должностных лиц)».

Как уже было указано, юридическое лицо может избежать ответственности (даже если оно само этого потребует).

В соответствии с подп. «г» п. 3 Методики проведения антикоррупционной экспертизы выявлен коррупциогенный фактор, который сформулирован как «чрезмерная свобода подзаконного нормотворчества». На наш взгляд, чтобы установить, какая мера наказания в конкретной ситуации будет применяться, какие обстоятельства должны для этого существовать и т. д., необходимо обратиться к довольно большому числу подзаконных нормативных актов, а также к судебной практике.

Далее перейдем к анализу ст. 173.1 УК РФ (и всех связанных с ней норм) на выявление коррупциогенных факторов.

Данная статья предусматривает уголовную ответственность за незаконное образование юридического лица. Образование в данном случае включает в себя не только первоначальное создание, но и реорганизацию уже существующей фирмы.

В Федеральном законе «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» подробно регламентирована процедура государственной регистрации. В ГК РФ также существует норма, регламентирующая обязательную государственную регистрацию для возникновения у организации правоспособности^[12].

Что касается особенностей создания (организации) и регистрации юридического лица, то можно выделить несколько моментов. Так, в настоящее время государственную регистрацию юридических лиц осуществляет ФНС России и ее органы. Они самостоятельно принимают решение о регистрации определенной организации, ведут записи в ЕГРЮЛ, в том числе о создании, реорганизации и прекращении юридических лиц. Следовательно, они также проверяют всю полноту информации, представленной в необходимых документах.

В письме ФНС России от 28.01.2014 № СА-4−14/1215^[13] даны рекомендации по оформлению материалов, направляемых в правоохранительные органы при обнаружении обстоятельств, указывающих на признаки преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 170.1, ст. 173.1 и 173.2 УК РФ.

Что же касается незаконного образования юридического лица, то в УК РФ к таковому относятся:

• — образование юридического лица через подставных лиц;
• — представление в регистрирующий орган (ФНС России) данных, которые повлекли внесение в ЕГРЮЛ сведений о подставных лицах.

Важным моментом является то, что к статье дано примечание относительно подставных лиц, под которыми понимаются лица, являющиеся учредителями или участниками юридического лица, посредством введения в заблуждение которых (либо без их ведома) было создано или реорганизовано юридическое лицо^[14]. Кроме того, к подставным также относятся лица, являющиеся органами управления юридического лица, у которых явно отсутствует цель управления создаваемой (реорганизуемой) организацией.

Правоприменительной практики по данной статье не так много. Это отмечено и в письме ФНС России от 28.01.2014 № СА-4−14/1215: «По итогам проведенного анализа данной деятельности налоговых органов по информации, представленной управлениями Федеральной налоговой службы по субъектам Российской Федерации, установлено, что за 9 месяцев 2013 г. налоговыми органами в органы МВД России направлено 1340 материалов об обнаружении обстоятельств, указывающих на признаки преступлений, предусмотренных статьями 173.1 и 173.2 Уголовного кодекса Российской Федерации. Сведения о возбужденных уголовных делах имеются в отношении 25 рассмотренных следственными органами материалов».

Можно также привести конкретный пример.

Из судебной практики

Как следует из приговора № 1−208/2015 от 6 июля 2015 г. по делу № 1−208/2015^[15], гр. Б. А. Ю. и Б. А. Г. обвинялись в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 173.1 УК РФ.

В период времени с марта 2013 г. по май 2013 г. Б. А. Г. и Б. А. Ю., действуя умышленно, из корыстных побуждений с целью улучшить свое материальное положение путем продажи зарегистрированного юридического лица, оформленного на подставное лицо, произвели ряд операций, установленных законодательством РФ, влекущих регистрацию юридического лица, осознавая, что единым учредителем и исполнительным органом будет являться подставное лицо.

Изучив материалы дела, суд пришел к следующему: признать виновным Б. А. Ю. в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 173.1 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на один год. Такое же наказание было назначено и Б. А. Г.

Исходя из изложенного, можно сделать вывод, что в ст. 173.1 УК РФ присутствует коррупциогенный фактор, указанный в подп. «е» п. 3 Методики проведения антикоррупционной экспертизы.

Он выражается в следующем: в связи с отсутствием точной последовательности действий, закрепленных в федеральных законах, данный законодательный пробел восполняется посредством подзаконного нормотворчества (например, писем ФНС России, Минфина России и др.).

Кроме того, «отсутствие или неполнота административных процедур», вытекающие из предыдущего утверждения, также выступают в качестве коррупциогенного фактора, предусмотренного подп. «ж» п. 3 Методики проведения антикоррупционной экспертизы.

В развитие темы о незаконном образовании организации необходимо рассмотреть и незаконное использование документов для создания или реорганизации юридического лица (ст. 173.2 УК РФ).

В Методических рекомендациях, содержащихся в приложении к упомянутому выше письму ФНС России от 28.01.2014 № СА-4−14/1215, в отношении ст. 173.2 УК РФ отмечено, что при обнаружении обстоятельств, указывающих на признаки преступления, предусмотренного ст. 173.2 УК РФ, налоговый орган направляет в соответствующий орган внутренних дел заявление, которое должно содержать:

«а) изложение обстоятельств, указывающих на наличие признаков преступления, предусмотренного статьей 173.2 УК РФ, включая следующие сведения: наименование… основной государственный регистрационный номер (ОГРН) и ИНН, адрес (место нахождения) юридического лица, образованного (созданного, реорганизованного) при предоставлении документа, удостоверяющего личность… фамилия, имя, отчество (при наличии), данные документа, удостоверяющего личность, адрес места жительства физического лица, предоставившего документ, удостоверяющий личность, или выдавшего доверенность, или приобретшего документ, удостоверяющий личность… сведения о лице, являющемся заявителем…».

Следовательно, заявление, направляемое налоговым органом, должно содержать подробное описание документа, используемого для совершения преступления.

В качестве преступного деяния выступает не только представление документов подставного лица, но и приобретение документов. В примечании к ст. 173.2 УК РФ указано, что приобретением документа является не только его получение на возмездной основе, но и на безвозмездной, присвоение найденного, похищение документа, а также его получение посредством обмана либо злоупотребления доверием.

Важным моментом выступает то, что деяния, описанные в ст. 173.2 УК РФ, непосредственно посягают на установленный законодательно порядок осуществления предпринимательской деятельности (в частности, на порядок образования юридического лица). Таким образом, наличие коррупциогенных факторов приобретает в данном случае особую значимость, так как влияние коррупции на хозяйственную деятельность может иметь весьма неблагоприятные последствия (например, от наличия простых преференций в отношении определенной организации до установления монополии).

При анализе ст. 173.2 УК РФ на наличие коррупциогенных факторов выявлен фактор, который уже был приведен выше.

В соответствии с подп. «е» п. 3 Методики проведения антикоррупционной экспертизы «заполнение законодательных пробелов при помощи подзаконных актов в отсутствие законодательной делегации соответствующих полномочий — установление общеобязательных правил поведения в подзаконном акте в условиях отсутствия закона» — является предпосылкой для возникновения коррупционных схем. Так как именно в письме ФНС России от 28.01.2014 № СА-4−14/1215 закрепляется порядок заявления при обнаружении обстоятельств, указывающих на признаки преступления, а не на законодательном уровне.

Теперь попробуем выявить коррупциогенные факторы в законодательстве об ответственности за преступление, предусмотренное ст. 174 УК РФ.

Как на территории РФ, так и на территории любой другой страны одним из приоритетных направлений государственной деятельности по борьбе с экономической преступностью является противодействие легализации денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем. Реализация программы противодействия легализации денежных средств, полученных в результате совершения преступлений, на данный момент времени признано неотъемлемой мерой обеспечения экономической безопасности Российской Федерации в борьбе против сращивания противозаконного мира с законным бизнесом.

Сегодня законодательными положениями, которые непосредственно направлены на борьбу с названными выше видами преступлений, являются ст. 174 и 174.1 УК РФ. Данные нормы главной своей целью ставят противодействие поступлению доходов и выгод, которые были получены путем реализации преступной деятельности, в легальный оборот, или же, иными словами, нацелены на дестабилизацию экономической основы преступности.

Легализация денежных средств или любого другого имущества, которые были приобретены посредством реализации преступных деяний, считается одним из наиболее опасных видов экономических преступлений, который отличается повышенным уровнем латентности, высокой сложностью в разоблачении виновных и доказывании их противозаконной деятельности.

В настоящее время большое число противозаконных объединений обладают разнообразными коммерческими, предпринимательскими и финансовыми организациями, интегрированными в их структуры. Немалое количество доходов, которое было направлено в последующем на развитие предпринимательской деятельности, было приобретено вследствие совершения ими (а также лицами, занимающими государственные должности) экономических преступлений и различных общеуголовных преступных деяний, в том числе корыстно-насильственных, направленных против собственности (грабежи, кражи, разбои, мошенничества и др.).

Для «накапливания денежных средств» свойственно приобретение капитала и другого имущества посредством реализации разного рода действий, носящих насильственный характер, получение акций доходных компаний и в дальнейшем осуществление своей деятельности в роли управляющих и руководителей разных торговых структур, но только теперь легально. Многие лица, занимающие государственные должности, получили свои денежные средства и капиталы недобросовестным путем, а именно посредством приватизации государственной собственности по цене, в несколько раз меньшей ее реальной ценовой характеристики. Последующими их действиями были перевод полученных незаконным путем капиталов за рубеж, сдача в аренду части производственных помещений и, как результат, получение в собственность значительных денежных средств, как отметил в одном из интервью руководитель отдела по контролю за расследованием преступлений коррупционной направленности СКР В. Макаров.

Важно отметить, что незаконная деятельность, носящая организованный характер, чаще всего не прекращается после отмывания денежных средств, которые были получены посредством реализации неправомерных действий. Под прикрытием легального бизнеса преступники, находясь в статусе руководителей организации либо же ее участников или учредителей, продолжают заниматься противозаконной деятельностью, а средства, которые они получают указанным выше способом, вкладывают в его формирование и развитие. Согласно судебной практике за несколько последних лет, количество организованных преступных сообществ, которые построили свой нелегальный бизнес таким же способом и по схемам такого рода, к сожалению, не уменьшается, а, наоборот, ежегодно увеличивается.

Немаловажным является тот момент, что меры законодательного и координационного характера, которые были представлены нами выше, а также фактическая реализация правоохранительными органами ст. 174 и 174.1 УК РФ, как демонстрирует нам исследование судебно-следственной практики, отличаются низкой эффективностью и на данный момент времени не привели к усилению борьбы с данным видом преступлений.

Исходя из последних данных Росфинмониторинга, мы сделали выводы, что в прошлом году суммарный объем по подозрительным и сомнительным финансовым операциям, также сопряженным с отмыванием прибыли, составил более 11,7 трлн руб., то же фиксирует в том числе и ТАСС.

В Росфинмониторинге отмечают, что указанное выше число осталось практически неизменным по сравнению с показателями за 2015 г. Более того, в ведомстве подмечают тот факт, что в 2014 г. он составлял практически 16,2 трлн руб. Как подчеркивают специалисты, увеличение в абсолютных значениях небольшое, если учитывать внезапный скачок стоимости зарубежной денежной единицы.

В общем количестве по сомнительным причинам и основаниям из Российской Федерации было перечислено приблизительно 1,47 трлн руб. В 2015 г. общий объем перечисленного за рубеж капитала составлял 1,34 трлн руб., в 2014 — более 2,5 трлн руб. Однако приток капитала из-за границы по идентичным же причинам в 2016 г. равнялся 215 млрд руб.

Согласно сведениям Главного информационно-аналитического центра МВД России, в целом было выявлено 863 преступления, которые были связаны с отмыванием денежных средств, полученных преступным путем. Значительную долю из них составили преступления по ст. 174.1 УК РФ, остальные — по ст. 174 УК РФ. За прошлый год в Российской Федерации было выявлено более 657 лиц, совершивших преступные деяния, связанные с отмыванием как собственных, так и чужих преступных доходов.

Отметим, что правоохранительными органами за 2015 г. в судебные инстанции было направлено более 627 уголовных дел, что на 18,3% больше, нежели в 2014 г.

Первым выявленным нами фактором является выборочное изменение объема прав (подп. «в» п. 3 Методики проведения антикоррупционной экспертизы). В Методике данный фактор подразумевает возможность необоснованно установить исключения из общего порядка для некоторых граждан по усмотрению органов государственной власти, местного самоуправления, а также их должностных лиц. Так, применительно к ст. 174 УК РФ (легализация денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем) возможность необоснованного установления исключений из общего порядка присутствует ввиду отсутствия нижнего порога санкции (например, ч. 1 — штраф до 120 тыс. руб., ч. 4. — лишение свободы на срок до семи лет). Вместе с тем нет нижнего порога стоимости легализуемого имущества для ч. 1 ст. 174 УК РФ.

Подробно изучив широкий перечень коррупциогенных факторов, указанных в Методике проведения антикоррупционной экспертизы, мы пришли к выводу о том, что в названных выше статьях присутствуют факторы, отмеченные в подп. «ж» п. 3 Методики: отсутствие и неполнота административных процедур — отсутствие порядка совершения государственными органами, органами местного самоуправления или организациями (их должностными лицами) определенных действий либо одного из элементов такого порядка. Данный факт, на наш взгляд, отражается в проблеме применения за экономические преступления мер пресечения, которые содержатся в широком перечне статей УК РФ (при отсутствии обстоятельств, указанных в п. 1—4 ч. 1 ст. 108 УПК РФ), в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. 171—174, 174.1 УК РФ. Возникает вопрос: по каким причинам указанные составы экономических преступлений выделены как привилегированные в отношении применения к ним такой меры пресечения, как заключение под стражу? Привилегированность подчеркивается и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2016 № 48 «О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности». Невольно зарождаются сомнения в эффективности и рациональности принимаемых законодателем норм, согласно следованию пути предотвращения совершения преступниками крупных экономических преступлений, которые своими последствиями могут нанести огромный ущерб не только гражданам России, но и непосредственно государственному бюджету РФ. Не будет ли эффективней и рациональней заключить преступника под стражу и применением подобной меры пресечения обеспечить экономическую безопасность государства и экономических интересов граждан, чем не досчитаться крупных денежных сумм в бюджете страны?

Помимо этого, нами был выявлен такой коррупциогенный фактор, как наличие нормативных коллизий (противоречий), существование которых дает органам власти и их должностным лицам возможность произвольного выбора между нормами (подп. «и» п. 3 Методики проведения антикоррупционной экспертизы). Данный фактор проявляется в схожести ст. 174 и 174.1 УК РФ.

Фактически деяния и санкции, установленные за совершение преступлений, предусмотренных ст. 174 и 174.1, совпадают. Возникает вопрос о разграничении данных преступлений. Статья 174 УК РФ предусматривает ответственность за легализацию доходов, полученных другими лицами, а не субъектом преступления (т. е. наличествует специальный субъект — все лица, кроме тех, кто самостоятельно легализовал имущество, полученное преступным путем). Статья 174.1 УК РФ устанавливает ответственность за легализацию доходов, полученных самим субъектом в результате совершения преступления. Тем не менее представляется, что разделение составов преступлений в данном случае носит незначительный характер.

Анализ практики выявил следующую особенность: ст. 174 вменяется крайне редко, в большинстве случаев применяется ст. 174.1 (статистика показывает, что 89,7% выявленных фактов легализации имущества, приобретенного преступным путем, квалифицируется по ст. 174.1 УК РФ «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления») (табл. 3.1). На наш взгляд, это связано с тем, что, легализуя чужой доход, лицо, как правило, берет определенную плату за совершение действий по легализации (такое материальное вознаграждение за совершение преступления, в свою очередь, будет также являться предметом преступления^[16]). Тем самым, легализуя доход, из которого он в дальнейшем и получает плату, получается, что лицо одновременно легализует как чужой, так и собственный доход, и его деяния не могут квалифицироваться по ст. 174 УК РФ.

В связи с этим обратимся к следующему примеру.

Из судебной практики

Гражданин Г. совершил умышленное преступление, непосредственно направленное на легализацию денежных средств, т. е. имело место совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами, заведомо приобретенными другим лицом преступным путем, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами (соответственно, деяния были квалифицированы по ч. 1. ст. 174 УК РФ).

Имея умысел на совершение преступных действий, приобретенных его сожительницей в результате незаконной деятельности, связанной с оборотом наркотических средств, Г. получил от последней деньги в сумме 170 тыс. руб. Для реализации умысла по сокрытию характера и источника их происхождения (незаконная деятельность по обороту наркотических средств), Г. заключил договор купли-продажи автомобиля на сумму 170 тыс. руб., в дальнейшем зарегистрировав право собственности на данный автомобиль в ГИБДД. Приговором суда Г. был назначен штраф в размере 20 тыс. руб., приобретенный автомобиль был конфискован^[17].

Как мы видим, между Г. и субъектом предикатного преступления существовали доверительные отношения, вследствие чего Г. и совершил действия по отмыванию доходов безвозмездно.

Отсюда следует вывод, что легализацию в большинстве случаев совершают сами лица, совершившие предикатное преступление, а не преступники, специализирующиеся непосредственно на легализации доходов, полученных преступным путем.

Таблица 3.1

Сопоставление статей 174 и 174.1 по статистике 2016 г.

Возвращаясь к вопросу о необходимости разграничения ст. 174 и 174.1 УК РФ, МВД России в Докладе о результатах мониторинга правоприменения, осуществленного Министерством внутренних дел Российской Федерации в 2015 году^[18], тем не менее указывает на актуальность идеи объединения составов этих преступлений. Между тем разграничение данных статей основывается на рекомендациях Группы разработки финансовых мер по борьбе с отмыванием денег (ФАТФ)^[19]. В соответствии с данными рекомендациями страны должны применять понятие такого преступления, как отмывание денег, ко всем серьезным преступлениям с целью охватить как можно более широкий круг предикатных преступлений. В качестве предикатных можно определять все преступления, или установить определенный порог, привязанный либо к категории серьезных преступлений, либо к уровню наказания в виде тюремного заключения, применимому к предикатному преступлению («пороговый» подход), или установить перечень предикатных преступлений, или опираться на сочетание этих подходов. К физическим лицам, осужденным за отмывание денег, должны применяться эффективные, соразмерные и сдерживающие уголовные санкции. Именно поэтому ранее существовавшее ограничение по перечню предикатных преступлений было отменено.

Сложность расследования преступлений, предусмотренных ст. 174 и 174.1 УК РФ, во многом связывается с процедурными вопросами. Так, в связи с распространением безналичных платежей возникает опасность легализации денежных средств, передаваемых в качестве взяток в безналичной форме. Фактически сразу после получения взятки в безналичной форме денежные средства могут быть переведены на другой банковский счет, в том числе посредством интернет-банкинга. Поэтому существенно возрастет сложность доказывания совершения преступления^[20].

Проводя дальнейший анализ указанных выше норм, мы отметили, что согласно Методике проведения антикоррупционной экспертизы (подп. «и» п. 3) в названных статьях отражаются нормативные коллизии-противоречия, в том числе внутренние, между нормами, которые создают как для государственных органов, органов местного самоуправления, так и для организаций возможность произвольного выбора норм, подлежащих применению в конкретном случае.

Данный факт проявляется в вопросе о толковании специальной цели, относящейся к конструктивным признакам посягательств, предусмотренных ст. 174 и 174.1 УК РФ. Данная цель определена в законе следующим образом: придание правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами или иным имуществом, приобретенным преступным путем (в результате совершения преступления).

Анализ следственно-судебной практики позволяет выделить несколько наиболее распространенных типичных ситуаций, когда правоприменительные органы квалифицируют деяния конкретных лиц по ст. 174 и 174.1 УК РФ:

• 1)

  заключение

  сделок от имени фиктивных организаций. Так, например, Пресненским районным судом г. Москвы был осужден Т. по п. «а», «б» ч. 2 ст. 171 и ч. 2 ст. 174.1 УК РФ за совершение действий по «транзиту» денежных средств с использованием расчетных счетов фиктивных организаций в интересах клиентов за вознаграждение, а также действий по заключению сделки от имени фиктивной компании. При этом суд посчитал, что заключение сделки от имени фиктивной компании является не чем иным, как приданием денежным средствам вида правомерного пользования, владения и распоряжения;

• 2) совершение сделок купли-продажи недвижимого имущества, которым виновные лица завладели преступным путем, например, в результате мошенничества, с переоформлением этого имущества на добросовестных приобретателей;
• 3) погашение кредита с использованием имущества, добытого преступным путем; и др.

По всем обозначенным фактам правоохранительные органы квалифицировали деяния по ст. 174 либо 174.1 УК РФ. Однако не во всех случаях такая квалификация является бесспорной. Не всегда суды учитывают, что конструктивным признаком составов анализируемых преступлений являются не просто действия, в результате совершения которых придается правомерный вид владению, пользованию и распоряжению имуществом, добытым преступным путем, а специальная цель, т. е. не признак объективной стороны, а признак субъективной стороны. Именно этот нюанс и упускается зачастую российским правоприменителем, на что неоднократно указывалось в различных научных исследованиях по проблемам квалификации легализации.

В постановлении от 07.07.2015 № 32 Пленум Верховного Суда РФ попытался еще раз разъяснить, каким образом должна истолковываться специальная цель в рамках легализации. Для этого высшая судебная инстанция по уголовным делам, обобщив судебную практику, обозначила ряд обстоятельств, наличие которых может говорить о легализации. Среди таких обстоятельств приведены:

• — приобретение дорогостоящего имущества;
• — участие в совершении финансовых операций либо других сделок подставных лиц;
• — совершение различных сделок с участием контрагентов, зарегистрированных в офшорных зонах, и др.

При этом Пленум Верховного Суда РФ правильно указал на то, что наличие перечисленных ситуаций еще не говорит о легализации, и правоприменителю необходимо доказывать специальную цель, исходя из конкретных фактических обстоятельств.

Таким образом, проблема понимания и толкования специальной цели легализации налицо. Направлений разрешения ее может быть несколько. Приведем два основных. Первое направление — это усиление финансового контроля за доходами и расходами физических и юридических лиц, когда для распоряжения имуществом необходимо объяснить источники происхождения этого имущества. Такая практика введена сейчас для государственных и муниципальных служащих, например, в рамках Закона о противодействии коррупции.

Второе направление — это декриминализация легализации в нынешнем виде как несвойственного явления для действующего российского законодательства, с одновременной криминализацией любых действий по совершению финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, приобретенными преступным путем (наподобие ст. 175 УК РФ). При этом как по первому, так и по второму направлениям требуется проведение соответствующего глубокого исследования с обсуждением его результатов с научным обществом.

Следует также иметь в виду, что до последнего времени при реализации указанных норм правоприменитель сталкивался и с такими коллизиями в них, как, например, использование союза «и» в словосочетании «финансовых операций и иных сделок» при построении диспозиций ст. 174 и 174.1 УК РФ, что на практике означало необходимость установления факта совершения наряду с финансовыми операциями еще и сделок.

Из судебной практики

По приговору Якутского городского суда Ж. и А. за совершение хищения 500 т авиакеросина, который они сбыли за векселя банка номиналом в 4 млн руб., были приговорены к наказанию только по ст. 160 и 327 УК РФ, так как при вынесении приговора Якутский городской суд исключил из формулы обвинения ст. 174.1 УК РФ за отсутствием состава преступления, указав в приговоре, что суд исключает п. «а», «б», «в» ч. 2 ст. 174.1 УК РФ, поскольку уголовный закон устанавливает совершение данного преступления только путем финансовых операций и других сделок по легализации похищенного имущества. А. и Ж. произвели не множество сделок, а одну куплю-продажу векселей банка номиналом 4 млн руб.

Возникшую проблему разъяснил Пленум Верховного Суда РФ, постановивший, что по смыслу закона, ответственность по ст. 174 УК РФ наступает и в тех случаях, когда виновным лицом совершена лишь одна финансовая операция или одна сделка с приобретенными преступным путем денежными средствами или имуществом. Как видим, даже такая небольшая, казалось бы, деталь, как отражение количественной характеристики, имеет значение для правоприменительной практики.

Учитывая противоречивость трактовки указанных терминов и с учетом изложенного, мы полагаем целесообразным в диспозиции ст. 174 и 174.1 УК РФ словосочетания «финансовых операций и иных сделок» заменить на «одной или нескольких финансовых операций и иных сделок».

Используемые в УК РФ термины «финансовые операции» и «сделки», как отмечалось, предполагают реализацию соответствующих действий с оформлением предусмотренных законом документов (договор дарения, договор поручения и т. д.) самим виновным. Однако в реальности виновный, получив доход преступным путем, в целях его легализации вполне может воспользоваться услугами своих родственников и других лиц, которым он доверяет, и неофициально, т. е. без оформления предусмотренных законом финансово-имущественных документов, может передать им денежные средства «из рук в руки», и доверенные лица преступника, которые могут и не знать о происхождении этих средств, уже легально, как фактические посредники, могут совершить необходимые операции в пользу виновного.

Между тем действующие диспозиции ст. 174 и 174.1 УК РФ такого варианта не предусматривают. В связи с этим представляется целесообразным скорректировать диспозиции указанных статей, добавив после слов «и иных сделок», следующие слова: «в том числе с использованием услуг третьих лиц». Думается, что в перспективе потребуется вновь и вновь совершенствовать содержание диспозиции указанных составов, поскольку, как отмечается в литературе, в настоящее время в России применяется более 127 способов отмывания криминальных доходов.

Кроме вышеуказанных коллизий, которые нашли свое отражение в диспозициях названых нами ранее статей, хотелось бы отметить проблему несоразмерности и диспропорциональности наказания в виде штрафа, которое предусмотрено в ст. 174 и 174.1 УК РФ. Рассматривая положения норм, регламентирующих масштабы ущерба, который может быть причинен бюджету государства при совершении в крупном или особо крупном размере финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными лицами преступным путем, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению ими, мы видим, что такое наказание, как выплата штрафа в размере до 200 тыс. руб. при причинении ущерба в крупном размере и уплата штрафа в размере до 1 млн руб. за то же деяние, но совершенное в особо крупном размере, являются незначительными по сравнению с суммами, которые понимаются под «крупным» и «особо крупным» ущербом, обозначенными в примечании к ст. 174 УК РФ.

Согласно примечанию, под финансовыми операциями и другими сделками с денежными средствами или иным имуществом, совершенными в крупном размере, в ст. 174 и 174.1 УК РФ признаются финансовые операции и другие сделки с денежными средствами или иным имуществом, совершенные на сумму, превышающую 1,5 млн руб., а в особо крупном размере — 6 млн руб. Опираясь на вышесказанное, мы можем сделать вывод о том, что сумма штрафа, которая присуждается лицам за совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными преступным путем, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению в крупном или особо крупном размере, никоим образом не покрывает тех сумм, которые входят в понятия «крупный» и «особо крупный размер», обозначенные в примечании к ст. 174 УК РФ.

Теперь обратимся к тому, какие коррупциогенные факторы из данной группы можно обнаружить в ст. 15.27 КоАП РФ. В отличие от вышеупомянутых статей УК РФ, административную ответственность несут только специальные субъекты, т. е. лица, уполномоченные исполнять определенные законодательные требования и нарушившие эту обязанность. В частности, к таким лицам относятся кредитные организации и их должностные лица (но лишь применительно к ч. 1.1 и 4). Тем самым в отношении кредитных организаций перечень составов правонарушений ограничен. Но данный пробел восполняется нормой Федерального закона 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма»: нарушение требований данного Федерального закона организациями, осуществляющими операции с денежными средствами, влечет аннулирование (отзыв) лицензии.

Что же касается субъектов правонарушений, предусмотренных другими частями ст. 15.27 КоАП РФ, то закон называет их «организации, осуществляющие операции с денежными средствами и иным имуществом». Для понимания того, какие организации являются таковыми, необходимо обратиться к Федеральному закону от 07.08.2001 № 115- ФЗ. Например, это кредитные организации, профессиональные участники рынка ценных бумаг, страховые организации (за исключением страховых медицинских организаций, осуществляющих деятельность исключительно в сфере обязательного медицинского страхования), страховые брокеры и лизинговые компании; организации федеральной почтовой связи; ломбарды; организации, осуществляющие скупку, куплю-продажу драгоценных металлов и драгоценных камней, ювелирных изделий из них и лома таких изделий; организации, содержащие тотализаторы и букмекерские конторы, а также организующие и проводящие лотереи, тотализаторы (взаимное пари) и иные основанные на риске игры, в том числе в электронной форме; управляющие компании инвестиционных фондов, паевых инвестиционных фондов и негосударственных пенсионных фондов. С одной стороны, логика построения перечня субъектов понятна, но с другой — само понятие «организации, осуществляющие операции с денежными средствами и иным имуществом» вполне может ввести в заблуждение, поскольку операции с денежными средствами могут совершать иные юридические лица, не включенные в перечень Федерального закона от 07.08.2001 № 115-ФЗ. В связи с этим предлагаем несколько изменить понятие, сформулировав его как «ответственные организации, осуществляющие операции с денежными средствами и иным имуществом».

Тем самым при анализе ст. 15.27 КоАП РФ выделяется такой критерий, как наличие бланкетных или отсылочных норм. Помимо вышеизложенной ситуации с субъектами правонарушения, возникает вопрос: что относится к операциям, подлежащим обязательному контролю? Для ответа на него необходимо также обратиться к Федеральному закону от 07.08.2001 № 115-ФЗ.

Во-первых, обязательному контролю подлежит операция, если она совершается на сумму от 600 тыс. руб. либо равна сумме в иностранной валюте, эквивалентной 600 тыс. руб., а по своему характеру является операцией с денежными средствами в наличной форме (снятие или зачисление на счет юридического лица средств, если это не обусловлено характером его хозяйственной деятельности, обмен банкнот одного достоинства на банкноты другого достоинства; внесение физическим лицом в уставный капитал организации денежных средств в наличной форме; зачисление или перевод на счет денежных средств, предоставление или получение кредита, если хотя бы одной из сторон является лицо, имеющее регистрацию в государстве, которая не выполняет рекомендации Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег; операции по банковским счетам (открытие депозита в пользу третьих лиц с размещением средств в наличной форме), иные операции, например, получение или предоставление имущества по договору финансовой аренды (лизинга)).

Во-вторых, подлежит обязательному контролю сделка с недвижимостью, цель которой — переход права собственности на данное имущество, если сумма сделки равна или свыше 3 млн руб.

В-третьих, контролируется операция по получению некоммерческой организацией денежных средств или иного имущества от иностранных субъектов, если сумма операции превышает 100 тыс. руб.

Перечень указанных операций достаточно обширен, но все же допускает некоторые проблемы при правоприменении. Например, при совершении финансовых операций на сумму менее 600 тыс. руб. информация о данных операциях не направляется в Росфинмониторинг. Сами же лица, обязанные представлять информацию в органы государственной власти, могут уклоняться от этой обязанности. Это приводит к отсутствию в базе данных Росфинмониторинга информации, которая могла бы использоваться при выявлении и предикатных преступлений, и фактов легализации преступных доходов.

Пример

При перечислении похищенных денежных средств в сумме 5 978 000 руб. 3. и Ж. раздробили легализуемую сумму на 12 частей так, чтобы каждая часть была менее 600 тыс. руб., и, соответственно, в базе Росфинмониторинга сведений о данных финансовых операциях на момент возбуждения уголовного дела не было вообще. Похищенные денежные средства были переведены со счета ООО «С.», учрежденного Ж. и управляемого 3., на лицевой счет 3. в банке, расположенном в г. Москве^[21].

Указанные лица осуществили перечисление денежных средств 3. и при этом умышленно, в целях уклонения от процедуры обязательного контроля и придания правомерного вида безналичным перечислениям, в качестве оснований перечислений отразили «перевод подотчетных средств».

Отсюда появляется такой коррупциогенный фактор, как отсутствие или неполнота административных процедур. Ведь не представить отчетность должностные лица организаций могут как умышленно по собственной воле, так и в результате подкупа.

• [1] В том числе в уголовном и административном праве, где также используется данный термин.
• [2] См.: Статья 5 Федерального закона «О банках и банковской деятельности».
• [3] См.: Осипова М. А. О понятии банковской деятельности в Российской Федерации // Известия ИГЭА. 2012. № 2. С. 161—166.
• [4] См.: Федеральный закон от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрацииюридических лиц и индивидуальных предпринимателей».
• [5] Статья 8 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лици индивидуальных предпринимателей».
• [6] Часть 5 ст. 13 Федерального закона «О банках и банковской деятельности».
• [7] Часть 7 ст. 13 Федерального закона «О банках и банковской деятельности».
• [8] Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 07.02.2017№ Ф03−6566/2016 по делу № А24−1318/2016 // Правосудие: судебная практика России [Электронный ресурс]. URL: http://www.pravosudie.biz/3 471 052 (дата обращения:07.02.2018).
• [9] См.: Степанова В. В. О понятии «банковское правонарушение» // Вектор наукиТГУ. 2013. № 4 (26). С. 161—163.
• [10] Прекратившие существование кредитные организации [Электронный ресурс] //Banki.ru. URL: http://www.banki.ru/banks/memory/ (дата обращения: 06.02.2018).
• [11] См.: Решение Советского районного суда г. Махачкалы от 08.10.2016 по делу№ 1−522/2016 // РосПравосудие [Электронный ресурс]. URL: https://rospravosudie.com/court-sovetskij-rajonnyj-sud-g-maxachkaly-respublika-dagestan-s/act-549 134 652/ (датаобращения: 06.02.2018).
• [12] Пункт 3 ст. 49 ГК РФ.
• [13] Письмо ФНС России от 28.01.2014 № СА-4−14/1215 <0 направлении Методических рекомендаций по оформлению материалов, направляемых в правоохранительныеорганы при обнаружении обстоятельств, указывающих на признаки преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 170.1, статьями 173.1 и 173.2 Уголовного кодексаРоссийской Федерации >.
• [14] См.: Тишин А. П. Создание юридических лиц: уголовная ответственность за нарушение закона // Налоговая проверка. 2012. № 1. С. 67—76.
• [15] См.: Приговор № 1−208/2015 Кировского районного суда г. Саратова от 06.07.2015по делу № 1−208/2015 [Электронный ресурс] // Судебные и нормативные акты РФ. URL: http://sudact.ru/regular/doc/BpNHfwqyQylH/ (дата обращения: 06.02.2018).
• [16] См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 07.07.2015 № 32 «О судебнойпрактике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомодобытого преступным путем».
• [17] См.: Приговор Советского районного суда г. Владикавказа от 04.09.2014 по делу№ 1−567/14 [Электронный ресурс] // Росправосудие. URL: https://rospravosudie.com/court-sovetskij-rajonnyj-sud-g-vladikavkaza-respublika-severnaya-osetiya-alaniya-s/act-460 818 778 (дата обращения: 10.02.2018).
• [18] Министерство внутренних дел Российской Федерации: [офиц. сайт]. URL: https://мвд.рф/боситет/8 851 176 (дата обращения: 10.02.2018).
• [19] Financial Action Task Force on Money Laundering — FATF. — Примеч. ped.
• [20] См.: Родичев M. Л. Оперативно-розыскное противодействие легализации имущества, приобретенного преступным путем (на примере Северо-Западного федеральногоокруга РФ): автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2015.
• [21] См.: Родичев М. Л. Оперативно-розыскное противодействие легализации имущества, приобретенного преступным путем (на примере Северо-Западного федеральногоокруга): автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2015.