Анализ ретроспективных сверхфразовых единств в дискурсивном пространстве романа А. Чудакова «Ложится мгла на старые ступени»

Структурно-речевые типы ретроспективных сверхфразовых единств: принципы выделения и анализ в дискурсе А. Чудакова.

При обращении к анализу материала исследования нами была обнаружена одна из специфических черт РСФЕ-в, характерных для дискурса А. Чудакова. Структура РСФЕ в его романе оказалась неоднородной, но подверженной, вместе с тем, определенной типологизации. В связи с этим на первом этапе работы мы сочли необходимым обратиться к вычленению и анализу структурно-речевых типов РСФЕ в тексте романа. Возможно, усложненность структуры РСФЕ в данном случае обусловлена как спецификой художественно-автобиографического дискурса, так и многоаспектностью ретроспективного плана текста романа.

Ретроспекция, повторим еще раз, способствует преодолению линейности развертывания текста, она характеризуется прерыванием поступательного движения развития сюжета скачком влево от точки отсчета текущего базисного времени. В исследуемом тексте ретроспекция проявляется посредством прерывания основной линии повествования информацией, предшествующей ее временному плану, обеспечивает сдвиг в пространственно-временных отношениях текста, соотносится с категориями информативности, а также цельности, связности, интенциональности. Погружение в ретроспекцию в дискурсе А. П. Чудакова продиктовано целью сообщения новой содержательно-фактуальной информации, которая, вместе с тем, имплицирует и более глубинные ее типы — содержательно-концептуальный и содержательно-подтекстовый, актуализируя не только личную, но и историко-культурную память, раскрывая интенцию текста. Ретроспективный план текста обеспечивается стилистикой от автора, продуцирующего текст, членение же ретроспективного плана текста на РСФЕ связано с аспектом восприятия — стилистикой от читателя. Особенности структурно-речевого построения РСФЕ, употребления языковых средств в них, в свою очередь, проявляют характерные черты дискурса А. Чудакова в исследуемом романе.

Проблема вычленения типов РСФЕ в дискурсе А. Чудакова осложняется спецификой автобиографического дискурса, отличающегося, как правило, многотемностью, историзмом в сочетании с вымышленностью, образной обработкой реальных событий и фактов; многомерностью повествования о судьбах персонажей, принадлежащих одновременно и плану реальной действительности; многократным, спонтанным переключением видо-временного плана повествования, который развивается вслед за ассоциативной работой памяти, обеспечивая сложность хронотопа с доминирующим ретроспективным планом; наличием целого ряда сюжетных линий и др.

РСФЕ, как тематически связанные структурно-речевые компоненты текста — микротексты, раскрывающие одну из его микротем, вмещают в себя и общие свойства текста, осложненного, в данном случае, спецификой художественно-автобиографического дискурса. В дискурсе А. Чудакова обнаруживается наличие целого ряда различных типов РСФЕ, отличающихся по своим структурным признакам. Структурно-речевые характеристики РСФЕ, как и СФЕ в целом, прежде всего, «варьируются в пределах оппозиции «дистантные-контактные сверхфразовые единства» (Ефремова 2011: 106; см. также Марченко 2003: 26), т. е. специфика их построения зависит от такого важного структурно-синтаксического признака СФЕ, как явление связности между его составляющими. Немаловажным параметром, принимаемым нами во внимание при типологизации РСФЕ, является и специфика их пространственно-временной организации, способной охватывать границы базисного и ретроспективного времени в силу особых свойств построения художественно-автобиографического дискурса.

Таким образом, признаки связности и пространственно-временной организации (хронотопа) легли в основу выделения типов РСФЕ по структурному признаку в дискурсе А. Чудакова.

Переходя к выделению структурных типов РСФЕ по способу связи, прежде всего обратимся к характеризации основных типов связи внутри СФЕ. Г. Я. Солганик, номинируя СФЕ как «прозаическую строфу», говорит о существовании «цепной» и «параллельной» связи между образующими ее предложениями (Солганик 1997: 27). О наличии данных типов связи в СФЕ говорят также И. Р. Гальперин, Н. Д. Зарубина, М. П. Котюрова, Н. А. Турмачева, В. Е. Шевякова и др.

В случае цепной, контактной, связи, предложения внутри СФЕ выстраиваются в темо-рематическую цепочку, каждый член которой взаимосвязан с предыдущим «лексическими и синтаксическими показателями смысловой и формальной зависимости от него», т. е. синсемантичен (Котюрова 2003: 618). В случае параллельной связи, связь между предложениями не непосредственная, цепная, а неконтактная, параллельная, дистантная, предложения в такого типа единствах с дистантной связью автосемантичны, могут дистанцироваться друг от друга, но вести одну тему, допуская ее варьирование в микротемах (Котюрова 2003: 618).

Ряд ученых, принимая во внимание разнородность СФЕ по характеру связности между его компонентами, по особенностям развития «тематической прогрессии» СФЕ, выделяют еще несколько их структурно-речевых разновидностей, актуальных для дискурса А. Чудакова. Так, например, Чень Цзэ, китайский исследователь, занимающийся изучением СФЕ на базе русских текстов разной стилевой принадлежности в рамках школы МГУ, говорит о существовании сложных сверхфразовых структур, в которых наблюдается тематическая прогрессия, осуществляемая посредством комбинации цепной и параллельной типов связи с включением в СФЕ более мелких, простых, СФЕ с микротемой или «автосемантических предложений», т. е. происходит варьирование нескольких микротем, включенных в сложное СФЕ с единой макротемой (Чэнь Цзэ 2003: 72−73). На этом основании она выделяет два особых типа СФЕ — 1) сложные сверхфразовые единства (далее — ССФЕ) и многочленные сверхфразовые единства (далее — МСФЕ). Так, «ССФЕ состоит из двух или более простых сверхфразовых единств (ПСФЕ), каждое из которых составляет, как говорилось выше, единое структурное и семантическое целое, объединяемое общей микротемой, причем каждое ПСФЕ характеризуется представлением смыслового содержания на максимально конкретном уровне макротемы» (Чэнь Цзэ 2003: 73). Другими словами, в состав ССФЕ входит несколько простых СФЕ (далее — ПСФЕ), что говорит об их автосемантичности по отношению друг другу, но, вместе с тем, подчиненности единой общей макротеме в рамках сложного сверхфразового фрагментарного образования. МСФЕ могут включать в свой состав как ПСФЕ с микротемой, так и автосемантичные предложения, также объединенные одной макротемой, развиваемой в МСФЕ (Чэнь Цзэ 2003: 73). Выделение сложных РСФЕ актуально для нашего материала исследования.

При анализе материала исследования нами был обнаружен еще один структурный тип СФЕ, отличающийся особой спецификой выстраивания его видо-временного плана, или хронотопа, и содержащего компоненты базисного и ретроспективного времени, реализованного, вместе с тем, в пределах одной темы. Такой тип РСФЕ мы называем интегрированным, поскольку он встраивается в СФЕ с базисным временем. В ходе исследования нами также был выделен довольно стандартный, характерный для всех текстов, тип РСФЕ, который мы решили назвать неинтегрированным (в оппозиции к интегрированному) в силу его «отделенности», противопоставленности по структурно-речевой организации другим вышеназванным типам.

Материал исследования, таким образом, позволил выявить в дискурсе А. Чудакова несколько структурно-речевых типов РСФЕ с учетом специфики проявления категории связности, речевой композиции, видо-временного плана повествования:

• · интегрированные РСФЕ, входящие в состав СФЕ с усложненным хронотопом (содержащим элементы базисного и ретроспективного времени);
• · неинтегрированные РСФЕ;
• · сложные РСФЕ интегрированного или неинтегрированного типа, в состав которых входят два или более ПРСФЕ, варьирующие в микротемах общую для единства макротему.

Особенности каждого из этих типов будут описаны ниже, в параграфах, посвященных их анализу в дискурсе А. Чудакова. Типологизация РСФЕ по другому признаку — характеру их соотнесенности с функционально-смысловыми типами речи — будет описана во втором разделе данной главы.

Типологизация по первому, структурно-речевому, признаку, и само обращение к РСФЕ в романе А. Чудакова, опираются на принцип «объемно-прагматического членения текста» (термин И.Р. Гальперина). К объемно-прагматическому членению текста относится и композиционно-тематическая его разбивка автором, отражающая специфику авторского дискурса, — членение текста на части, главы, главки и др. (Гальперин 2007: 51−52). Авторская разбивка текста романа А. Чудакова на главы во многом объясняет наличие усложненных, неспецифических сверхфразовых образований, направленных на реализацию основной текстовой интенции. Автор романа «Ложится мгла на старые ступени» членит его на отрезки, которые выстраивают композиционную семантику всего текста, вписывая судьбы людей в историю страны. Не случайно в структуре романа выделены главы, посвященные (1) судьбам и характерам членов семьи героя-рассказчика (vs автора-нарратора), окружающих их людей и (2) главы, связанные с историей и традицией. Например, (1) главы, посвященные членам семьи и их окружению: Армреслинг в Чебачинске (глава, посвященная деду нарратора), Претенденты на наследство (рассказ о судьбе тети Тани — родной тетки нарратора, ее семьи), Клава и Валя (рассказ о первой и второй любви героя-нарратора), Кавалер Большой золотой медали Великого Князя (глава, посвященная рассказу об уроках, которые давал нарратору его дедушка), Человек, Который не ест (рассказ о музыканте Сергее Ивановиче Серове), Гений орфографии Васька Восемьдесят Пять (глава об однокласснике Ваське Гагином), Прекрасное есть революция (глава, посвященная философу Григорию Васютину), Кондитер Федерау и профессор Резенкампф, печник (глава о кондитере и печнике Чебачинска), Стекольщик Кажека (рассказ о третьем известном частнике Чебачинска), Мама (глава, посвященная маме героя-нарратора), Отец (глава об отце героя-нарратора), И все они умерли (и др.); (2) главы, связанные с историей и традицией: Четвертая сибирская волна (рассказ о ссыльнопоселенцах в Чебачинске), Ты можешь ли Левиафана удою вытащить на брег? (рассказ о Чебачинске, укладе жизни в городе детства нарратора), В бане и около (глава, посвященная рассказу об образе жизни в Чебачинске и общей традиции мытья в бане), Натуральное хозяйство XX века (рассказ о хозяйстве Саввиных-Стремоуховых), Пельмени Ильича (глава, посвященная рассказу о школе, пионерлагерях и уличной жизни Чебачинска) и др. В то же время, история судьбы каждого из героев тесно переплетается с историей России, оценивается и переосмысливается автором сквозь призму времени, что в целом способствует усложнению и такой единицы объемно-прагматического членения текста, как РСФЕ. РСФЕ могут автономизироваться в окружении базисного или ретроспективного времени, где они складываются в целые цепочки — ретроспективные эпизоды, а также усложняться за счет включения простых ретроспективных единств внутрь одного сложного, развивающего, вместе с тем, одну тему. Такое композиционно-речевое построение дискурса А. Чудакова, обусловленное его жанровой и интенциональной спецификой, создает структурно-речевое многообразие в построении ретроспективного плана текста, которому отводится смыслопорождающая роль.