Художественная парадигма поэзии конца 80-90-х годов хх века

Возвращенные имена

Конец 80-х годов — новый период в развитии русской поэзии. Перед ней открылись новые возможности, обусловленные гласностью, снятием всяческих запретов с печатного слова. Самое знаменательное событие этого периода как в поэзии, так и в литературе в целом — «возвращенные» произведения, которые в свое время по разным причинам были исключены из историко-литературного процесса. Среди них — произведения, не публиковавшиеся вовсе, либо опубликованные, но изъятые сразу же, либо изданные за рубежом, созданные на протяжении семидесятилетнего су-ществования советского государства. В конце 80-х годов русский читатель впервые знакомится с рядом поэм, написанных несколько десятилетий назад: «Реквием» А. Ахматовой, «Россия» М. Волошина, «По праву памяти» А. Твардовского, «Сказка о Правде» М. Исаковского, «Грозная тризна» П. Антокольского. Их содержанием стала драматическая история страны, испытания, обрушившиеся на ее народ во времена революции, гражданской войны, сталинских репрессий.

В конце 80-х были изданы неопубликованные ранее стихотворения А. Ахматовой, Б. Пастернака, М. Цветаевой, М. Волошина, О. Мандельштама, вышли новые пополненные собрания их сочинений и сборники. В начале 90-х годов к читателю пришло, наконец, творчество Б. Чичибабина, И. Лиснянской, И. Ратушинской, А. Галича, В. Шаламова, неизданные ранее стихи Б. Слуцкого. В виде сборников-антологий была опубликована лагерная поэзия разных лет: «Среди других имен» (1990), «Поэты-узники ГУЛА Га» — 12 выпусков (1991 — 1992), куда вошли стихотворения Е. Ильзен, О. Адамовой-Слиозберг, А. Барковой, С. Бондарина, А. Чижевского, М. Фроловского, В. Муравьева, С. Виленского и др. политзаключенных, чье поэтическое слово рождалось за колючей проволокой.

Борис Чичибабин (1923;1994) — русский поэт, родился и большую часть жизни провел в Харькове. Пережил арест и пять лет сталинских лагерей. В 60-е годы были изданы с большими цензурными купюрами его сборники. Но уже в начале 70-х годов поэт полностью был исключен из литературного процесса, изолирован от читателя, лучшие его произведения писались «в стол». В 90-е годы вышли сборники его стихов разных лет: «Колокол», «Мои шестидесятые». И только с этого момента читатель смог убедиться, каким неповторимым голосом обладает поэт, как широк диапазон его тем, жанров и образов. Уже в ранней поэзии «он мыслил в непривычных для оттепели крупностях. Он говорил: „В Игоревом Путивле выгорела трава“ , — двумя ударами очерчивая силуэт страны, стоящей на апокалиптической черте… вокруг поэзия пьянила себя будущим, а у Чичибабина гудели глухие удары, словно камни срывались и уходили из-под ног в пропасть: на Литве — веселье. В Туле — топоры, на Дону — татары, на Москве — воры». В его поэзии органично соединены гражданские мотивы с философскими раздумьями, автобиографические черты с общечеловеческими проблемами. Лирический герой — «удивительно, обезоруживающе прям и открыто простодушен. Его стих правилен и ясен, но в нем нет докторального напора и… нет самозабвенья правоты» .

Мрачная история страны, судьба политзаключенных и поэтов-узников во все времена оживает в стихотворениях «Клянусь на знамени веселом», «До гроба страсти не избуду…», «Нам стали говорить друзья…», «Федор Достоевский». В центре лирики Чичибабина — напряженней духовный поиск, стремление постичь смысл жизни и призвания человека на земле, ценность истинного и мнимого богатства, приблизиться к свету божественной истины («Молитва». «Меня одолевает острое…», «Дай вам Бог с корней до крон…», «Диалог о человеке» и др.). Важный пласт в поэзии Чичибабина посвящен культуре, создателям поэтического слова. Замечательный образ Гомера, странствующего слепого поэта, физически немощного, но величественного старца воссоздам в одноименном стихотворении. Целый ряд фигур— Пушкин, Гоголь, Толстой, Достоевский, Шевченко, Твардовский, Пастернак, Цветаева, Ахматова, Пришвин, Грин — постоянные адресаты и образы поэта («Сонет Марине», «Путешествие к Гоголю», «Памяти Александра Трифоновича Твардовского», «На могиле Волошина». «Стихи о русской словесности» и др.). Стихи о творчестве проникнуты высокой патетикой, в традициях русской классики поэт мыслит себя ответственным за счастье и боли всего мира, а его слово воспринимается как божественный дар и откровение («Пока хоть один безутешен влюбленный…», «Поэт — что малое дитя…», «О дай нам Бог внимательных бессонниц…»). Не случайно в лирике Чичибабина так много прямых обращений к Богу, молитвенных пассажей, библейских образов и реминисценций.

Многообразен и жанровый состав его лирики. Здесь и классические литературные жанры — оды, сонеты, стансы, элегии, послания; жанры духовной лирики — псалом, молитва; фольклорные формы — былина, плач. В цикле «Сонеты к картинкам» Чичибабин возрождает традицию «словесной живописи», подписи к картине, наброска-зарисовки жанровых сцен.

Жанровые поиски свойственны творчеству Ирины Лиснянской (р. 1928), поэтессы, чье имя после скандала в связи с «Метрополем» замалчивалось. Ее стихотворения и сборник стихов публиковались в 80-е годы на Западе. Русский читатель впервые широко знакомится с ее творчеством в 1991 г., когда выходит ее книга «Стихотворения». Это своего рода «лирическая автобиография», искусно и сложно выстроенная с нарушением непосредственной хронологии". В рецензии критик перечисляет главные качества ее поэзии — лирическая глубина, минимум изобразительных средств, естественное и тонкое преображение лирики в эпику, высокий религиозный пафос.

И.Лиснянская — автор любопытных в жанровом отношении произведений. «В госпитале лицевого ранения» — классический венок сонетов, объединенных темой жестокой памяти войны и военного детства. К каждому из сонетов предпослан эпиграф из русской поэтической классики — Тургенева, Лермонтова, Некрасова, Баратынского, Мандельштама, Волошина и др. Их содержание своеобразно переосмысливается в каждом из сонетов. В поэме «Ступени» Лиснянская обращается к традиции «алфавитной» структуры поэтического произведения, оригинально переосмысливая ее применительно к историческому прошлому и современности России. В двух частях поэмы — «Явь» и «Сон», выстроенных в прямом и обратном алфавитном порядке, находит отражение сложный внутренний мир лирической героини, авторская самоирония, гротеск, пересекаются реалии российской жизни и быта 80-х годов и персонажи «высокого» порядка из мировой литературы и Библии. Напряженный нравственный и духовный поиск лирической героини в драматическое время, «естественная религиозность» «свойственны поэтическим текстам И. Лиснянской.

В 80−90-е годы в рамках постмодернизма в литературе складываются новые течения в поэзии. В основном их формирование происходило в неофициальной литературе андерграунда, которая до середины 80-х годов практически не публиковалась (за исключением сборников и альманахов в самиздате и тамиздате). Эта поэзия находила читателя через иные формы общения — на неофициашьных литературных вечерах, диспутах, на выступлениях в клубах и литературных студиях. В 1983 году в Центральном доме работников искусств прошел вечер, носивший название «Стилевые искания в современной поэзии: к спорам о метареализме и концептуализме». Здесь впервые было заявлено о двух стилистических течениях в поэзии и произошло их теоретическое размежевание. Подобного русская поэзия не наблюдала со времен литературных диспутов 20-х годов.