Краткий обзор истории Экваториальной Гвинеи

Ранний доколониальный этап истории африканской территории, на которой сегодня расположена республика Экваториальная Гвинея, изучен достаточно поверхностно, однако для нас важен тот факт, что именно в это время на ее островной и материковой части происходило формирование того национального состава, а следовательно, и того языкового субстрата, который впоследствии повлиял на испанский язык данной местности. Одной из задач нашего исследования является определение того, насколько существенным оказалось на первых порах и продолжает оставаться подобное влияние?

Пигмеев, вероятнее всего, населявших данную территорию задолго до первого серьезного контакта местных жителей с европейцами, постепенно вытесняли народности банту, среди которых значительную роль играли фанг, говорящие на одноименном языке, а также буби, прибывшие на о. Биоко и на территорию Рио-Муни из Камеруна и владеющие языком буби. Кроме того, стоит отметить носителей аннобонского языка, имеющих ангольское происхождения и оказавшихся на территории современной Экваториальной Гвинеи уже в эпоху португальского владычества. Также определенное воздействие на местное население оказывали представители соседних крупных и развитых государств, таких как город-государство Ойо, королевство Конго, королевство острова Мандьи (позже о. Кориско) и некоторые другие.

Первыми европейцами, ступившими на гвинейскую землю, были португальцы, в 1471 году исследовавшие о. Биоко, а 1 января 1472 прибывшие на о. Аннобон и давшие ему соответствующее название (Ano Bom — «новый год» с порт.). Начиная с этого момента португальцы в течение трех веков владели данной территорией, присоединив к ней часть материкового побережья между устьями рек Нигер и Огове. Африканские земли использовались в качестве факторий и постов торговли рабами, а в 1648 году на о. Биоко, который в те времена носил название Фернандо-По, была возведена крепость Пунто Хоко, основным назначением которой было усмирение притязаний Голландской Ост-Индской компании на территорию современной Экваториальной Гвинеи.

Новым витком на колониальном этапе истории африканского государства стала Испано-португальская война 1776−1777 годов, результаты которой оказались судьбоносными для Экваториальной Гвинеи. Причиной конфликта стали нескончаемые споры испанцев и португальцев за владения в Новом свете, которые в целом не оказались исчерпаны данным обменом морскими ударами. В то же время произошло определенное урегулирование ситуации: в течение 1777−1778 были подписаны мирные договоры, из которых для нас особый интерес представляет договор в Эль-Пардо, заключенный 11 марта 1778 года между королевой Португалии Марией I и королём Испании Карлом III. Одним из его пунктов стала передача Испании островов Аннобон и Фернандо-По, а также участка португальских владений на западном побережье Африки, которые позже и сформируют материковую часть Экваториальной Гвинеи, называемую Рио Муни.

Несмотря на то, что все эти территории были переданы Испании Португалией в 1778 году, активная колонизация испанцами Фернандо-По началась лишь после 1850 года, а на Аннобоне испанцы обосновались лишь после 1885-го. Рио Муни был колонизирован в начале XX века, когда были улажены территориальные вопросы по поводу французских владений в Африке, а испанская колонизация внутренних областей Рио Муни не была имела существенного эффекта вплоть до 1930;х годов, когда островные и континентальная территории были объединены в рамках единой колониальной единицы под названием Испанская Гвинея.

Вплоть до этого момента свои виды на очередной лакомый клочок земли в Африке имели британцы, отношения с которыми в данном регионе у испанцев складывались по-разному. Это была и вполне мирная сдача гвинейских портов в аренду английским мореплавателям, и весьма агрессивные попытки последних присвоить себе о. Фернандо-По в под предлогом борьбы с работорговлей. В 1840 году британцы атаковали острова Аннобон и Кориско, подвергнув сожжению несколько местных испанских укреплений и факторий, а уже в 1841 со стороны Великобритании поступило предложение о покупке о. Фернандо-По, однако испанское правительство отказалось от участия в сделке, видимо, прекрасно осознавая, какую прибыль может принести стране плодородная почва небольшого африканского острова.

Таким образом, примерно с середины XIX в. испанцы обращают свое внимание на о. Фернандо-По и приступают к освоению прибыльных гвинейских кофейных и какао плантаций, для работы на которых активно приглашаются наемные работники из Нигерии. Вкупе с недавними регулярными визитами представителей Великобритании, прибытие большого числа нигерийцев приводит к тому, что на о. Биоко существенную роль начинает играть английский пиджин, влияние которого на лингвистическую ситуацию данной области Экваториальной Гвинеи остается существенным и по сей день. Вместе с тем примерно в то же время остров начинает использоваться как место ссылки кубинских заключенных, что также вносит определенную лепту в запутанную языковую картину данной территории. Однако на первый план, если говорить о скорости и масштабах распространения языка, в этот период действительно выходит английский пиджин, на который упорно закрывали глаза посещавшие остров испанские государственные деятели и миссионеры. Их воздействие на местное население остается относительно слабым вплоть до 1930;х годов, поэтому «главный враг распространения кастильского языка» [Echegaray 1959] все активнее и активнее использовался в быту, даже несмотря на то, что все деловые вопросы решались на испанском или на местных африканских языках.

С образованием колонии Испанская Гвинея контроль над территорией со стороны испанского правительства приобрел более оформленный и структурированный характер. В сфере образования также наметились изменения в лучшую сторону: усилиями миссионеров, а также посредством открытия в Гвинее испанских государственных школ была осуществлена кампания по популяризации испанского языка, в результате которой значительная часть населения овладела испанским на достаточно высоком уровне.

Стоит отметить, что данные процессы происходили на фоне событий глобального масштаба в метрополии. Речь идет о гражданской войне в Испании и приходе к власти Франсиско Франко, режим которого не без столкновений и восстаний, однако весьма быстро был установлен на африканской территории. С момента введения чрезвычайного положения в колонии 5 июня 1936 года до захвата о. Аннобон, положившего конец сопротивлению противников Республики, прошло чуть более полугода, а отпор франкистам, по большому счету, попытались дать лишь повстанцы с материковой части Испанской Гвинеи. Но и здесь прибывшие из Испании войска смогли в короткие сроки уладить ситуацию.

Политика Испании по отношению к африканской заморской территории с приходом к власти каудильо существенно не изменилась, однако примерно с 1950;х годов перемены начинают зреть изнутри колонии, получившей к тому моменту статус испанской провинции в Гвинейском заливе (официальное название данной местности несколько раз менялось в течение 1956;1963 гг.). Борьба за независимость африканских народов, обострившаяся по окончании второй мировой войны не могла не затронуть единственную страну в Центральной Африке, находящуюся под протекторатом королевства Испания. Одним из первых националистов, известных в истории Экваториальной Гвинеи в качестве организаторов освободительных движений, стал Акасио Манье Эла, убитый гражданской гвардией за отказ подписать тот самый документ о приобретении Гвинеей статуса испанской провинции. Гибель лидера повстанцев не только не сломила их сопротивление, но и во многом стала катализатором активных действий с их стороны: националисты приступили к активному распространению своих идей как внутри страны, так и в соседних Камеруне, Габоне и Нигерии, где также набирала обороты борьба за независимость.

Несмотря на то, что еще 6 декабря 1962 года гвинейская делегация выступила на международной ассамблее с призывом предоставить стране полную независимость, на деле Экваториальная Гвинея обретала суверенитет в несколько этапов, а окончательное провозглашение независимости африканского государства, за которое на проведенном испанским правительством референдуме проголосовало подавляющее большинство гвинейцев, произошло 12 октября 1968 года. К этому времени уже была разработана и ратифицирована конституция, согласно которой Экваториальная Гвинея становилась «состоящей из провинций Рио-Муни и Фернандо-По независимой, неделимой, демократической и социальной республикой» с президентской формой правлений, в которой президент выбирается всеобщим прямым и тайным голосованием сроком на пять лет. Кроме того, конституция гарантировала базовые права и свободы человека, наделяла правом голоса всех жителей государства и обозначала разделение обязанностей между законодательными, исполнительными и судебными органами.

Однако радость от достижения цели, к которой жители Экваториальной Гвинеи стремились многие годы, была недолгой: с приходом к власти первого президента республики в истории страны наступили тяжелые времена, в ходе которых многие гвинейцы пересмотрели свое отношение к бывшей метрополии и к той «свободе», которую они обрели 22 сентября 1968 года, когда в стране прошли первые всеобщие выборы.

Франсиско Масиас Нгема Бийого Ньеге Ндонг навсегда останется в истории не только своей страны, но и всего африканского континента, встав в один ряд с другими известными тиранами, получившими власть в своих едва обретших независимость странах и повергнувшими их в пучину хаоса и террора. Началось же все с того, что малообразованный, однако уверенный в себе и амбициозный выходец из семьи фанг сумел добиться расположения как испанцев, планировавших оставить во главе Экваториальной Гвинеи «своего» надежного человека, так и националистов, основные группы которых поддержали его кандидатуру на выборах. Масиас Нгема набрал 39,57% голосов в первом туре голосования и 62,35% - во втором, опередив единственного реального конкурента — главу Движения Национального Единства Экваториальной Гвинеи Бонифасио Ондо Эду-Агуонга. По всей вероятности, Масиас Нгема с опаской относился к политику, способному собрать вокруг себя значительное число единомышленников: в январе 1969 года Ондо Эду был казнен по обвинению в организации государственного переворота. Двумя месяцами позже подобная участь постигла еще одного участника президентских выборов Атанасио Ндонго. Становилось понятно, что Масиас Нгема стремится как можно быстрее разделаться с оппозицией и захватить всю власть в стране, невзирая на положения конституция и недовольство со стороны бывших испанских союзников.

Планомерно уничтожая возможных соперников в среде националистов, президент одновременно начал борьбу с испанцами, которые были объявлены «врагами гвинейского народа», в связи с чем по стране прокатилась волна погромов, вынудивших испанское население Экваториальной Гвинеи в срочном порядке эмигрировать на родину или, по крайней мере, в близлежащие африканские страны, где злоупотребление правителей властью не разрослось до таких масштабов. В скором времени в эти же соседние государства (в основном, речь идет о граничащих с Рио-Муни Камеруне и Габоне) отправилось и большинство представителей гвинейской интеллигенции, оказавшейся неспособной жить в стране, которая на глазах приходила в упадок, главной причиной которого стала политика Масиаса Нгема.

В 1972 году был принят конституционный закон, согласно которому гвинейский диктатор становился пожизненным президентом страны. К тому моменту Масиас Нгема уже успел позаботиться о том, чтобы на всех ведущих позициях в системе управления государством оказались его родственники или хорошие знакомые, а среди жителей Экваториальной Гвинеи сложилось мнение о том, что сам президент является если не богом, то как минимум могущественным магом и жрецом, ведущим страну к выходу из «бедственного положения, в котором она оказалась по вине колониалистов» [Alfonso 1987: 423]. Испанский язык лишается статуса официального и его употребление начинает преследоваться законом — культура и язык фанг отныне занимают главенствующее положение в государстве. Хотя особой речи о развитии культуры не ведется: 1974 год знаменуется массовым закрытием школ и библиотек, подобная же участь постигает здравоохранительные организации (Масиас Нгема призывает население использовать народные средства для исцеления всех болезней) и центральный банк страны (денежный запас Экваториальной Гвинеи отныне хранятся дома у президента). Президентом не предпринималось никаких усилий по благоустройству городов и сел республики: проблемы электрификации, канализации, транспорта и многие другие насущные вопросы не поднимались в период правления сумасшедшего диктатора, озабоченного собственным обогащением и борьбой любыми проявлениями иностранного влияния на дела государства. В 1978 в стране было запрещено католичество.

Безусловно, достаточно быстро стало понятно, что власть над Экваториальной Гвинеей находится в руках неуравновешенного человека, действительно страдающего психическими заболеваниями и не способного принести стране ничего, кроме бедности и разрухи во всех сферах жизни общества. В то же время ясно было и то, что свержение режима Масиаса Нгема, окружившего себя лишь самыми верными сторонниками и позаботившегося о том, чтобы большая часть населения боготворила своего правителя, даже несмотря на критическое состояние государства, представлялось практически невыполнимой задачей, учитывая ту легкость, с которой гвинейский тиран истреблял всех неугодных ему жителей (за десять лет правления Масиаса Нгема население Экваториальной Гвинеи уменьшилось практически в три раза). Однако недовольство диктатором росло и среди приближенных, которых угнетала жизнь в атмосфере постоянного страха и покорности. Разрубить гордиев узел выпало на долю племянника президента Теодоро Обианга Нгема Мбасого, занимавшего в то время пост командующего Национальной гвардией. 3 августа 1979 года при поддержке батальона марокканских солдат Теодоро Обианг Нгема осуществил военный переворот, ознаменовав начало новой эры в разоренном и отсталом африканском государстве.

Данные, представленные в первом параграфе этой главы, показывают, что по сравнению с периодом правления Масиаса Нгема состояние Экваториальной Гвинеи изменилось в лучшую сторону. В то же время они также позволяют сделать определенные выводы о том, насколько эффективно используются на благо страны обнаруженные в недрах ресурсы и насколько далеко Гвинея ушла от тоталитарного режима первого президента государства.

Мы же хотим сосредоточить внимание на том факте, что по окончании правления Масиаса Нгема испанский язык был восстановлен в своих правах и вновь получил широкое распространение в Экваториальной Гвинее. Многие задавались вопросом, почему гвинейский народ, воссоздавая страну практически из руин как в материальном, так и в духовном плане, предпочел язык бывшей метрополии автохтонным языкам, английскому пиджину, так до конца и не искорененному на гвинейской территории, или, например, французскому языку, ставшему официальным в большинстве соседних государств. Причины подобного решения кроются в поиске гвинейцами собственной идентичности, другими словами, местное население нуждалось в сплачивающем факторе, которым в данной ситуации и выступил испанский язык. Исследователи отмечают, что даже за рубежом выходцы из Экваториальной Гвинеи, представляющие одну и ту же народность и способные использовать для коммуникации родной африканский язык, предпочитают общаться на испанском, подчеркивая таким образом свое гвинейское происхождение.

В то же время описанные в данном параграфе исторические события не могли не повлиять на лингвистическую ситуацию в стране, и влияние местных языков, равно как и определенное воздействие английского, французского и португальского, несомненно, отражено в гвинейской речи. Попытки определить, насколько сильным оказалось данное влияние и что из себя представляет современный испанский язык Экваториальной Гвинеи, предпринимались многими зарубежными и отечественными специалистами, однако определенные изменения в политической жизни общества, равно как и тенденция к глобализации, во многом обусловленная развитием средств коммуникации, ведут к тому, что проблема остается актуальной и по сей день.