Физиология как универ сальная наука

Биография Л. Фейербаха, несомненно, повлияла на содержание его учения. После окончания университета он начал читать в 1828 г. лекции в Эрлангене, но в 1830 г. опубликовал анонимно трактат «Мысли о смерти и бессмертии», где высмеял религиозные представления о бессмертии души. Автора установили, и Фейербаху как атеисту запретили преподавание в университете. Оставшись без средств к существованию и без профессии, Фейербах был спасен женой: в 1837 г. он женился на Берте Лёв — одной из трех совладельцев маленькой фарфоровой фабрики, расположенной на ее родине, около деревушки Брукберг, в бывшем охотничьем замке. Философ удалился с женой в Брукберг и прожил там 24 года практически безвыездно. Утром он поднимался на башню, где ему был устроен кабинет, и заканчивал работу в 8 вечера, после чего.

пил одну кружку пива, выкуривал одну трубку и шел общаться с женой. Деревушка была настолько глухой, что в ней даже церковь отсутствовала, что только радовало Фейербаха. Общение с женой являлось для философа формой интеллектуального живого общения. Это и был тот «диалог Ты и Я», диалог мужчины и женщины, полный мыслей и чувств, естественно переходящих друг в друга, о котором писал Фейербах.

Для Л. Фейербаха философия являет собой «физиологию как универсальную науку», что означает, прежде всего, то, что в философии и в религии, равно как и во всех прочих чисто интеллектуальных занятиях, человек вовсе не проявляет себя в наилучшем виде. (Именно так полагали раньше университетские мужи.) Нет, человек — это часть природы, ее наивысшее порождение. Природа осознает себя в человеке. Но способность мыслить вовсе не означает, что человек прекращает быть биологическим существом. Человек не мог бы продолжить свой род и выжить, если бы он свел себя только к мыслящему существу. (Гегель, как мы помним, говорил: «Человек есть дух».) Жизнеспособна только пара людей, мужчина и женщина, объединившиеся в семью. Только они способны оставить потомство и продолжить род (именно так ставит вопрос и современная биология, говоря не об одном животном, а о паре).

Естественное, физиологическое взаимное влечение мужчины и женщины властно заставляет создавать семью. А семья становится «ячейкой общества», самой прочной основой социального. Стало быть, заключает Л. Фейербах, начинать философскую антропологию надо не с абстрактного единичного человека, а с единства Ты и Я, мужа и жены. «Человек существует, чтобы познавать, любить и хотеть»^[1], — пишет Фейербах. Мышление в союзе Ты и Я представлено мужчиной, воля — женщиной, а любовь соединяет их. (Трудно не заметить автобиографичности этих воззрений Фейербаха.).

Рассуждения о физиологии, которая посредством философии распространяется на всю человеческую жизнь и объясняет всю человеческую культуру, вовсе не делают Л. Фейербаха вульгарным материалистом, который сводит связь мужчины и женщины только к половому влечению. Нет, в общении Ты и Я должно являть себя все многообразие человеческой культуры — как в капле воды представлен весь океан.

Наличие у философа жены имеет, по Л. Фейербаху, весьма важное психологическое значение. Мыслитель, который в одиночку странствует в виртуальном мире, общаясь посредством книг с другими такими же мыслителями, легко может впасть в иллюзию, что он не существует реально, что он — призрак в царстве призраков. И только физиологическое влечение к жене — к ближайшей к себе природе — доказывает мужчине реальность его существования в мире. (Как бы мы сказали сегодня, уберегает его от психоза.) Фейербах пишет: «Любовь есть страсть, и только страсть есть признак бытия. Существует только то, что является объектом страсти, будь он действительный или возможный… Любовь есть подлинное онтологическое доказательство наличности предмета вне нашей головы, и нет другого доказательства бытия, кроме любви, ощущения вообще»¹⁴.

Здесь Л. Фейербах предваряет А. Шопенгауэра. Для нас существует только то, чего мы страстно хотим, то, что вызывает у нас желание, которое приводит в действие волю. Предмета нет, если его никто не хочет. Объекта нет, если не существует такого субъекта, который не желал бы его заполучить. То есть нет никакой «объективной реальности», которая не зависела бы ни от каких субъектов. Есть предметы — и есть они только потому, что кто-то желает овладеть ими (употребить в пищу, вступить в половой контакт, а у людей — сделать предметом гармоничной любви, сочетающей плотское и духовное).

• [1] Фейербах Л. Избранные философские произведения. В 2 т. Т. 2. С. 32.