Истина. 
Философия в 2 ч. Часть 1. Введение в философию. 
Классическая философия

Благая воля и чистое сердце суть условия познания истины. Путь познания есть для Августина восхождение разума, ведомого верой к Богу. Фактически познание начинается с чувственного восприятия (так как Бог познается через Его творения) и как бы по ступеням поднимается к истине. Данные пяти органов чувств — зрения, осязания, слуха, обоняния, вкуса — передаются на следующий, более высокий уровень, к «внутреннему чувству». Выражение «внутреннее чувство» очень близко аристотелевскому выражению «общее чувство», которое по-русски обычно переводят как «здравый смысл». Здравый смысл, или, по терминологии Августина, внутреннее чувство, — это координатор чувств. Через его посредство совмещаются и согласуются между собой данные всех пяти органов чувств. Внутреннее чувство позволяет человеку иметь связное представление о действительности. Такое представление становится материалом для осмысления разумом, откуда и возникает знание. Термином «знание», согласно Августину, следует обозначать только достояние разума, но не чувственные данные. Что особенно важно, разум привносит некоторую добавку в данные органов чувств, — так что знание не есть простая сумма чувственных впечатлений. Разум создает новое качество. Телесные объекты в свете разума предстают в особом освещении. Так, например, никто и никогда не видел хотя бы двух абсолютно тождественных друг другу, т. е. абсолютно одинаковых, предметов, однако мы пользуемся понятием тождества и благодаря этому получаем возможность сравнивать предметы между собой. В чувствах все предметы предстают перед нами текучими, изменчивыми, разделенными на множество частей, однако мы можем мыслить и, следовательно, воспринимать их устойчивыми и едиными. Этим — более глубоким и упорядоченным — восприятием мира мы обязаны разуму. Именно поэтому Августин говорит, что разум есть «взгляд души».

Таким образом, с помощью разума душа обретает способность судить о вещах. Разум дает критерии суждения. Именно благодаря наличию критериев мы вообще можем выносить суждения: «похоже — непохоже», «это» или «иное», «пропорционально — непропорционально», «красиво — некрасиво» и т. д. Мы не можем чаще всего ясно и определенно сформулировать критерии, но твердо знаем, что они существуют, — иначе мы не могли бы ни о чем судить. Тот факт, что сформулировать критерии трудно, говорит о подверженности нашего разума всякого рода колебаниям и отклонениям, что неудивительно, — ведь разум несовершенен, как несовершенен человек. Но этот же факт говорит о существовании некоторого закона вне нашего ума. Этот закон и есть истина. Человек, следовательно, стремится к истине как к объекту, который выше его. Истина дается чистому интеллекту, и через нее данные органов чувств и весь воспринимаемый мир видятся нами в истинном освещении.

В конкретном истолковании истины Августин идет по стопам неоплатоников. Истинный образ предмета есть его идеальная модель, т. е. идеальный «проект», содержащийся в мыслях Бога. Иначе говоря, речь идет с платоновских идеях, но переинтерпретированных по-неоплатонически и с учетом основоположений христианства. Если мы знаем идеальную модель вещи, то мы можем адекватно воспринять саму вещь. Но каким образом нам становятся доступны идеальные модели, т. е. мысли Бога? В этом пункте Августин осуществляет оригинальный и смелый поворот: они открываются нам в минуты прозрений или озарений. Озарение — это именно тот момент, когда все, до того неясное и запутанное, неожиданно предстает в ясном свете («свете истины»), отчетливо и определенно. Впрочем, отдаленно озарение, по Августину, схоже с платоновским припоминанием. Однако различие состоит, в частности, в том, что, по Августину, озарению предшествует и сопутствует душевное потрясение. Душевное потрясение связано с самыми серьезными или даже трагическими, обстоятельствами жизни. Но его «положительный эффект» состоит в том, что как его следствие с души слетает корка черствости, боязни и малодушия. Открывается чистая ясность души. А благая воля и чистое сердце суть главные условия познания истины. Истина, открывающаяся в моменты прозрений, — это не только свет, позволяющий правильно воспринимать мир, но и жизненный путь, по которому следует идти.