Общезначимость опыта. 
Логика естествознания

Кант понимал необходимость и всеобщность суждений, относящихся к объектам, также в смысле их общезначимости, т. е. необходимой обязательности для всех людей. Если, например, какое-либо причинное суждение истинно для меня, то оно истинно также и для всякого человека. Но эта общезначимость объективных суждений и всех законов природы является задачей, которая должна быть разрешена во всякой системе философии. Кант решает указанную задачу посредством того же самого трансцендентального синтеза. Схема решения такова: функция трансцендентального синтеза относит материал ощущений к чистому сознанию; но чистое сознание не есть индивидуальное сознание, так как последнее эмпирично-чистое сознание одинаково для всех людей, и, следовательно, всякую связь в объекте все люди производят вполне одинаковым всеобщим и необходимым образом.

С нашей же точки зрения, никакая субъективная функция не может решить задачи общезначимости законов природы и всех истинных суждений. Только существование вещей в себе или материи, определяющей состояния сознания всех живых существ, делает возможной и необходимой эту всеобщую связь восприятий и общезначимость законов природы.

Материалистическое решение указанной задачи — простое и естественное и в то же время единственное, которое может быть признано удовлетворительным. Если мы допустим существование материи одной и той же для всех живых существ, тогда все объясняется так просто и даже банально, — и все становится трудным и необъяснимым, если мы эту идею отвергнем.

Всякий идеалистический философ должен заново решать проблему общезначимости законов природы для того, чтобы его решение, в свою очередь, было признано неудовлетворительным.

Что же заставляет философов-идеалистов отвергать простое и ясное материалистическое решение задачи и трудиться над построением иных, несуществующих решений?

Причиной этого является опять-таки не что иное, как априоризм, связанный с догматической логикой; существует принцип, представляющийся a priori вполне очевидным, который формулируется так: без субъекта нет объекта. Мы можем представить, как существующее для себя, только психическое бытие, только мысль или чувство. Если объект не мыслит и не чувствует, если он никогда не имел и не будет иметь сознания, следовательно, он в себе и для себя вовсе не существует и существовать для него — значит только быть представленным; следовательно, он существует только в нашем представлении; он есть объект для субъекта и независимо от субъекта он ничто. Вот, следовательно, в чем заключается основная посылка всякого идеализма.

Как же мы должны отнестись к указанному принципу?.. Точно так же, конечно, как и ко всякому a priori очевидному суждению, а именно; мы должны подвергнуть его сомнению.

Нам даются в опыте только различные состояния сознания: мысли, чувства, восприятия, представления; кроме состояний сознания, мы ничего не представляем и представлять не можем. Следовательно, мы не можем представить никакого бытия в себе, которое бы не было состоянием сознания. Но отсюда вовсе не следует, что такое бытие невозможно, что оно не существует; из немыслимости чего-либо вовсе не следует выводить невозможности существования.

Опыт вынуждает нас допустить некоторое непсихическое бытие, независимое от какого бы то ни было сознания и в то же время определяющее последнее. Без такого допущения невозможно разобраться, в фактах опыта; даже те, которые отвергают указанное допущение в теории, следуют ему на практике. Все происходит так, как если бы вещи существовали, — вот факт, которого никто не сможет отрицать!.. Допущение существования материи объясняет общезначимость законов природы; оно объясняет все факты, находимые в опыте, следствия этого суждения многочисленны, и все они подтверждаются в опыте; следовательно, указанное допущение является одним из наиболее достоверных допущений.

Итак, перед нами выбор: допустить ли требуемое опытом непсихическое бытие, противоречащее априорному принципу, или же следовать последнему?.. Здесь как раз мы имеем случай, когда требования опыта и априорные суждения противоречат друг другу. Логика естествознания должна поэтому отбросить последние и принять существование материи.