Речевой этикет и культура общения на примере русского и китайского языков

Русская культура по параметру ориентации на коллектив или отдельного человека тяготеет к восточным культурам. Но русским свойственен эгоизм, что приводит к внутреннему конфликту соборности и индивидуализма «загадочной» русской души.

Коллективизм же проявляется в богатстве и разнообразии безличных конструкций: в русском языке ответственность безлична, а индивидуум растворен в коллективе, поэтому так много безличных, неопределенно-личных и обобщенно-личных предложений, скрывающих личную позицию человека за позицией социума.

В русском языке личных местоимений немного, но их как вес в речевом этикете достаточно велик. Особенно важен выбор между Ты и Вы. Вы вместо Ты в обращении к одному у русских появилось относительно недавно (в XVIIIв.). Такое Вы закрепилось прежде всего среди образованных дворян.

До этого Ты само по себе этикетного содержания не имело. Но в сранении с Вы оно приобрело значение близости, а в общении людей не близких стало выражать социальное неравенство, общение сверху вниз. Ты говорили простолюдинам, слугам. Захватывая постепенно все новые и новые слои горожан, употребление Ты и Вы соответвенно получало разнообразные оттенки в соответствии с типичными для каждой общественной группы.

Наличие в русском языке форм обращения на ты и на вы дает нам в руки действенное средство быть учтивыми. Личные местоимения имеют прямое отношение к речевому этикету.

Они связаны с самоназываниями и называниями собеседника, с ощущением того, что прилично и неприлично в таком назывании. Например, когда человек поправляет собеседника: Говорите мне вы, Не тычьте, пожалуйста, он выражает недовольство по поводу направленного к нему неуважительного местоимения.

Обычно ты применяется при обращении к близкому человеку, в неофициальной обстановке и когда обращение грубовато-фамильярное; вы — в вежливом обращении, в официальной обстановке, в обращении к незнакомому, малознакомому. Хотя здесь существует множество нюансов.

У русских не принято называть присутствующее при разговоре третье лицо местоимением он (она). Русский речевой этикет предусматривает называние третьего лица, присутствующего при разговоре, по имени (и отчеству), если уж приходится при нем и за него говорить.

Видимо, русские явно ощущают, что Я и Ты, Мы и Вы — это как бы включающие местоимения, то есть такие, которые выделяют собеседников из всех остальных, а Он, Она, Они — местоимения исключающие, указывающие не на того, с кем в данное время общаются, а на нечто третье.

Между тем этикет многих стран не запрещает такого речевого действия — исключения присутствующего. Для русского коммуникативного поведения характерна бытовая неулыбчивость, которая выступает как одна из наиболее ярких и национально-специфических черт русского общения.

Улыбка в русском общении не является сигналом вежливости.

В русском общении не принято:

— улыбаться незнакомым;

— автоматически отвечать на улыбку улыбкой;

— улыбнуться человеку, если случайно встретился с ним взглядом;

— улыбаться, совместно глядя на маленьких детей или домашних животных;

— улыбаться при исполнении служебных обязанностей, при выполнении какого-либо серьезного дела;

— улыбаться для поднятия настроения собеседника либо для самоподбадривания [Стернин1992: 55].

Русские выражают свои чувства очень открыто, и умеют, как сами реагировать на проявление сочувствия по отношению к себе, так и оказывать его другим, могут быть грубы, например, в магазинах или на улице, в метро или автобусе, но когда с ними познакомишься, то легко подружишься: тебя будут останавливать на улице и расспрашивать о делах и семье, обнимать, знакомить с другими, приглашать в гости и принимать как родную.

Русские непунктуальны и нерационально используют рабочее время: некоторые русские очень пунктуальны и никогда не опаздывают. Другие же могут забыть, какой сегодня день недели [Караулов 1987: 77].

Следует сказать, что у русских нет традиции западного «светского общения». Говорить на общие темы не принято, т.к. разговор воспринимается как бессодержательный, как нежелание собеседников быть откровенными, как пустая трата времени.

Сама церемония знакомства не важна для русских, они сразу стремятся перейти барьер искренности, поговорить «по душам» и ожидает этого же от партнера. И вообще, все события общественной жизни русские проецируют на себя: что-то произошло в государстве, а что со мной, с моей семьей будет в этой ситуации? Поэтому неофициальное общение у русских имеет очень личностный характер.

В этом большое отличие русских от финнов, которые не привыкли изливать душу незнакомым людям. Они проявляют искренность другими средствами: задают вопросы, которые, на их взгляд, уместны в данной ситуации с точки зрения их социокультурных норм.

Разговор в русской культуре — это средство самовыражения. Русский человек много рассказывает о себе, о своих детях, всегда выражает собственное мнение и собственные оценки, хочет быть выслушанным и понятым.

Как правило, русский стремится быть замеченным, быть в центре разговора, блеснуть знаниями, компетентностью, остроумием, ответить на все вопросы. В споре для русских характерна бескомпромиссность, стремление во что бы то ни стало доказать свою точку зрения, убедить собеседника, привлечь его на свою сторону.

3.2 Традиции речевого поведения в Китае

В процессе установления знакомства с китайцем и его дальнейшего развития особое значение приобретает знание обычаев и правил их общения. Умелое использование данных знаний в процессе общения позволит не только закрепить знакомство с полезным китайцем и хорошо изучить его, но и оказывать на него воздействие.

Общение начинается с момента встречи. При этом китайцы считают, что один должен показать, что уважает другого как личность. Каждый из них обязан дать знать, что считает другого развитым и образованным человеком даже тогда, когда оба понимают, что это не так на самом деле.

Большое значение при вступлении в контакт с китайцем имеет приветствие. Оно носит ярко выраженную социальную окраску, а его форма зависит, прежде всего, от возраста и социального положения лица, к которому оно направлено: первым приветствует партнера по общению тот, кто моложе, приветствие почти всегда сопровождается поклоном (иногда многократным).

Наиболее употребимы следующие формы приветствий: здравствуй (те) («ни хао»)/ досл.: тебе хорошо?/, доброе утро («заошен хао»), добрый вечер («ваньшань хао») [Словарь современного китайского языка 1985].

Одним из наиболее популярных является приветствие, которое дословно переводится: ты ел рис, ты сыт? («ни чши фан ма?»). Такая форма приветствия несет особый смысл. Является общеизвестным, что слово «рис» обладает одним из самых сильных значений в традиционном китайском обществе. Борьба за существование в Китае подчас прямо зависела от его наличия.

По этой причине такая форма является во многом символичной: если ты «ел рис», значит, в твоем доме достаток, и у тебя все в порядке. В то же время употребление указанного приветствия в современном Китае несколько ограничено, и пользоваться им следует умеренно, и что, само собой разумеется, в соответствии со сложившейся коммуникативной ситуацией.

При встрече хороших знакомых также довольно часто употребляется весьма эмоциональное выражение, соответствующее русскому: «Сколько лет, сколько зим?» или «Как давно не виделись!» («Хэньдо мей кхан дзень ниле!») [Словарь современного китайского языка 1985]. Очевидно, при вступлении в контакт с китайцем важная роль принадлежит обращениям.

В китайской коммуникативной традиции существуют свои особенности именования лица. Выделяется несколько способов именования, в зависимости от возраста и социального положения человека: уважительное и особо уважительное имя, официальное имя, домашнее имя (для ребёнка).

Уважительное имя даётся человеку в зрелом возрасте. Оно не является обязательным для общения среди близких по возрасту, но обязательно при обращении молодых к старшим. Особо уважительные имена различаются в зависимости от социального положения и места рождения человека и даются людям за определённые заслуги.

Официальное имя начинает активно использоваться, когда ребёнок отправляется в школу. Это полное имя человека, в котором присутствует указание на принадлежность к своему поколению.

Домашнее имя используется в кругу семьи и в неофициальной обстановке. Часто в качестве таких имён выступают числительные, указывающие на очередность появления детей. Также домашним именем могут служить слова, которые, по китайской традиции, сулят ребёнку здоровье и счастливый жизненный путь.

В южной части Китая для именований используются лексемы «сокровище», «рождённый морем», а в северной части — «камень», «железный шарик». Зачастую в качестве домашнего имени используется нелитературная лексика. Считается, что таким образом можно сохранить ребёнку здоровье, безопасность, защитить от зла [Русское и китайское коммуникативное поведение 2002: 16].

Речевое поведение китайцев легче понять, если знать, что в чужом коммуникативном поведении вызывает их недоумение. Так, общаясь с русскими, китайцы удивляются, почему здесь не принято спрашивать женщину о ее возрасте, ведь старость вызывает уважение? Почему люди так громко разговаривают и смеются на улице? Почему у русских что на душе, то и на языке, ведь у китайцев «внутри и наверху не всегда одинаково»?

Китайцы при знакомстве часто спрашивают: «Как ваша драгоценная фамилия?» У русских вопрос «Как ваша фамилия?» при знакомстве считается неэтикетным и даже грубым, неуважительным.

У русских не принято, знакомясь с человеком, спрашивать его возраст, у китайцев это обычный ритуал: «А как ваша драгоценная фамилия?», «А сколько вам лет?»,. Вопрос о возрасте для китайцев очень важен, так как чем старше собеседник, тем на больший почет и уважение он может рассчитывать.

Для китайцев нормально обратиться к собеседнику по имени или должности — учитель, преподаватель, директор, председатель и т. д. В русском общении обращение по профессии или должности не считается вежливым, а рассматривается скорее как фамильярное.

Обращения по родственным отношениям (бабушка, дедушка, тетя, дядя, и под.) в русском языке не являются уважительными, выступая в основном как разговорные или просторечные (за пределами семьи).

Китайцы за мелкие нарушения не извиняются. У русских принято извиняться за самые незначительные беспокойства. Это правило вежливого общения. Русские извиняются перед друзьями и родственниками, это правило обязательное.

У китайцев извиняться перед близкими друзьями и родственниками не обязательно. Китайцы не благодарят за незначительные услуги, обычно не благодарят родных и близких друзей. Благодарность за незначительную услугу у русских — правило вежливого общения. Угощение, подарок, повышенное внимание в русском общении могут дополнить благодарность, но не могут полностью заменить ее словесное выражение, как у китайцев [Русское и китайское коммуникативное поведение 2002: 16].

Для китайцев юмор, шутки не играют той роли в общении, которую они играют у русских. Китайское общение по содержанию и форме более серьезное, чем русское.

У русских юмор и ирония занимают в общении гораздо больше места, чем у китайцев. Если в компании много смеялись, русские считают, что вечер прошел очень хорошо. Для китайцев это не так существенно.

Китайцы избегают смотреть прямо в глаза собеседнику. «Прямо смотрят в глаза только враги в смертельном бою» [Китайская философия: Энциклопедический словарь 1994]. Добрым же знакомым, собравшимся для беседы, сверлить друг друга глазами считается неприличным и по сей день.

Разговаривают китайцы спокойно и неторопливо, при этом они склонны употреблять красивые фразы и философские изречения. Чтобы сказать «да» или «нет», китайцы прибегают к самым затейливым и фигуральным оборотам. Отказать кому-нибудь в чем-либо, прямо сказав «нет», считается неприличным.

Уклончивость считается проявлением ума и характера. Китаец очень редко позволит уронить в разговоре какое-нибудь резкое или обидное замечание. Если он чем-нибудь недоволен, он не выскажет это прямо, а расскажет собеседнику какую-нибудь выдуманную историю, в которой тот может найти нужный намек.

Говорить прямо и откровенно не в правилах китайцев. Не любят китайцы и прямых вопросов. Поэтому они предпочитают излагать свои мысли иносказательно, используя исторические и поэтические сравнения, различные обороты и намеки.

Ссылаясь на исторические романы, китайцы полагают, что авторитет и опыт предков непререкаемы. При этом считается, что грамотный китаец обязательно должен знать три старинных романа: «Троецарствие» («Саньгочжи»), «Речные заводи» («Шуйху») и «Сон в красном тереме» («Хунлоумэнь») [Китайская философия: Энциклопедический словарь 1994].

Сравнение с кем-либо — лучший комплимент, который вы услышите от китайца, может состоять в том, что вы на кого-то похожи. Причем иногда фигура, с которой вас сравнивают, не всегда понятна для вас. Зачастую приходится недоумевать, по какой причине или в каком отношении тебя сравнили с определенным человеком и как отнестись к этому сомнительному, с нашей точки зрения, комплименту.

Сами же китайцы испытывают беспокойство, если какой-то член коллектива ни на кого не похож. Его скорее стремятся кому-то уподобить, и тогда наступает душевное равновесие.

Китайская культура всегда делала упор на особенности общения между людьми. Китайцы — мастера понимать психологическое состояние собеседника и умело пользоваться этим.

В то же время сами китайцы не считают возможным давать собеседнику понять свое собственное внутреннее состояние. Они, как правило, прячут свои чувства под маской улыбки или любезных слов, уважительных приветствий.

Китайцы научились контролировать свою речь и эмоции даже в момент большой психологической напряженности. Вместе с тем, следует отметить, что под маской беспристрастности, сдержанности китайца скрывается легко возбудимый темперамент, натура впечатлительная, чувственная, мстительная и злопамятная. Поэтому в ходе беседы с китайцем надо проявлять максимум сдержанности, быть уравновешенным и тактичным.

Важное место в общении с китайцами занимает организация беседы. Они, как правило, охотно рассказывают о семье (прежде всего о стариках и мужской половине семьи).

Данное обстоятельство обусловлено тем, что интересы семьи ценятся очень высоко. Кроме того, содержанием беседы могут стать вопросы национальной истории и культуры, китайской кухни, выпускаемых в Китае продуктах.

Опыт общения с китайцами убеждает, что такая проблема, как присоединение тайваньских соотечественников, самого Тайваня к Китаю, — тема, на которую охотно беседуют все китайцы, поскольку считают себя в этом вопросе достаточно компетентными.

В то же время в условиях пребывания на территории других стран они проявляют повышенный интерес к быту, достопримечательностям и другим аспектам новой для них социальной действительности. И если китайцы находят в этой стране что-то свое или нечто, имеющее какое-либо отношение к Китаю, то это всегда вызывает у них положительную реакцию.

При общении с малознакомыми им людьми у китайцев содержанием беседы может стать устройство своего дома, личные дела, вероятность реализации давних планов.

Однако в этом случае беседа, как правило, носит общий характер. Близко знакомых им людей китайцы посвящают в свои ближайшие планы, например, о предстоящей покупке велосипеда, швейной машинки, часов и т. п.

Китайцы необычайно любят поговорить о покупках. Вопрос о цене купленных товаров редко вводит китайца в смущение. Однако вряд ли он из соображений «сохранения своего лица» назовет вам реальную стоимость.

Как правило, сумма им значительно завышается. В то же время цена товаров — неотъемлемый атрибут диалога о вещах, которым китайцы придают исключительное значение. Каждую покупку они многократно обсуждают в семейном кругу и с близкими им людьми, оценивая каждое свойство и все варианты практического ее применения.

К особенно распространенным темам общего обсуждения относится тема о китайской литературе, истории, погоде и т. д. развитие той или иной общей темы беседы, логично вытекающей из повода общения, с необходимостью должно включать в себя текстовые вопросы и высказывания, направляющие внимание китайца по различным руслам, позволяющим, однако, выдерживать единую тему разговора.

Например, разговаривая о китайской кухне, можно уточнить пропорции мясных и овощных ингредиентов в том или ином блюде, спросить об отличиях приготовления пищи в городе и деревне, на Севере и Юге Китая, узнать, имеются ли в КНР учебные заведения, готовящие специалистов по китайской кухне, высказаться о популярности за рубежом экзотических китайских кушаний, спросить о приспособлениях, необходимых для приготовления пищи, о том, сколько и какого топлива уходит на приготовление (экономия топлива — гордость любого китайца), о том, имеются ли в современной городской квартире условия для приготовления блюд национальной кухни и т. д. Такого рода ведение беседы дает возможность вовлечь противоположную сторону в достаточно откровенный разговор, который обеспечит необходимую диагностику предполагаемого поведения собеседника.

Известным этнокультурным своеобразием отмечены и многочисленные извинения. Наиболее популярным и часто употребляемым является выражение: «Извините, виноват, недостоин» («Тсин вэнь»). Это вполне соответствует укоренившейся привычке китайцев самоуничижаться при всяком удобном случае и является неотъемлемой частью китайской культуры общения.

Среди множества других извинительных форм своей универсальностью выделяются выражения: «Сожалею, извиняюсь, выражаю сожаление» («Дуи бу тси») и «Извините за беспокойство, доставленные хлопоты» («Мафань ниле»).

В ответ на указанные извинения, как правило следует стереотипное: «Ничего особенного, не имеет значение, не столь важно» («Мэй гуаньси») или «Не стоит благодарности» («бу се»). В ответ на извинения гостя в отношении причиняемых неудобств часто можно слышать: «Не стесняйтесь, не церемоньтесь» («Бу кхэтси») или «Ничего, неважно, несущественно» («Мэй гуаньси») [Словарь современного китайского языка 1985].

Рассмотрев некоторые вербальные и невербальные сигналы реального поведения китайцев, можно говорить об их влиянии на установление и развитие контакта.

Речевые и неречевые действия (язык и сопровождающие его мимика и жесты) являются не только важным материалом для выражения эмоциональных состояний партнеров по общению, но и средством передачи соответствующей информации.

Коммуникативное поведение китайцев (как и представителей некоторых других восточных народов) характеризуется достаточно выраженной церемонностью, сдержанностью, скрытостью, переходящей в медлительность, наличием большого количества устойчивых обязательных разговорных и процедурных «штампов вежливости».

Выводы по главе

Глобализация мирового социума сегодня вызывает изменения, которые касаются как преобразования глобальной языковой картины мира, так и трансформаций языковых картин для носителей определенного языка, в том числе русского и китайского.

Этот процесс происходит в активно развивающемся сегодня едином коммуникативном пространстве. Сегодня национальная картина мира обнаруживается в общем единообразии поведения народа, а также в стереотипных ситуациях, которые являются схожими в самых общих представлениях об окружающей действительности, а также в высказываниях людей и их общих мнениях, в различных суждениях о действительности.

Именно национальная картина мира определяет характер речевого поведения. В ходе исследования были выявлены основные черты речевого этикета русских и китайцев. Было установлено, что русский человек в процессе общения максимально открыт и любопытен, отличительной чертой русского речевого этикета является стремление к установлению отношений, при этом большое значение в русском речевом поведении играет обращение. Обращение в русском речевом поведении — показатель отношения говорящего к собеседнику и от него зависит дальнейшая тональность в диалоге.

В китайском языке большое значение в процессе общения уделяется статусу собеседника и поэтому, прежде всего, уважение к говорящему стоит на первом плане. Четкое соблюдение субординации в семье и в социуме — традиция для китайцев, поэтому, прежде всего, в этикете уделяется внимание характеру диалога и его составляющим. Именно поэтому соблюдение определенных схем является для китайцев обязательным даже в рядовой ситуации. Китайская культура всегда делала упор на особенности общения между людьми. Китайцы — мастера понимать психологическое состояние собеседника и умело пользоваться этим.

Таким образом, главный вывод состоит в том, что важная особенность национальной картины мира заключается в том, что она как таковая не влияет на человека в акте коммуникативной поведенческо-мыслительной деятельности, на непосредственное мышление человека и его поведение в различных ситуациях В контексте этих преобразований «языковое Я» носителей русского и китайского языка с одной стороны должно быть направлено на осознание своей национально-культурной идентичности, а с другой стороны обязательно включать в себя сопоставление существующих норм, ценностей и стереотипов поведения в соответствии с нормами и правилами другой культуры, так как только при конструктивном и не конфликтном взаимодействии лингвокультур может состояться их диалог.

Заключение

Эволюция культурного опыта непосредственно отражается в языке и культурной традиции, которая определяет ту часть объектно-предметной области языка, которая соотносится с жизнью общества, которое им пользуется, а также с общей структурной организацией языковой картины мира.

В ходе эволюции культуры на протяжении столетий происходил анализ языковой вариативности, отражающий социальную дифференциацию общества и его развитие. Основным средством достижения взаимопонимания в коммуникации людей является их общение, в процессе которого люди проявляют себя, раскрывают все свои качества. В общении человек усваивает общечеловеческий опыт, исторически сложившиеся общественные нормы, ценности, знания, способы деятельности, формируясь, таким образом, как личность, как носитель культуры.

Вступая в процесс коммуникации, мы оказываемся носителями определенных социальных ролей. Наше общение развивается в русле общих социальных отношений, в нем отражаются наши личностные (социальные и психические) качества. В процессе социализации формируются определенные социокультурные потребности и способы их удовлетворения, которые существуют в национально-культурных формах, специфических для каждого этноса.

Можно заметить множество отличительных черт. Например, у русских (рукопожатие, объятия, поцелуи), у китайцев (поклон). Если же китайцы умело скрывают свои чувства, то русские, наоборот, готовы рассказывать о себе всегда и прилюдно выражать свои чувства, эмоции. У русских предложение может быть построено «как угодно», у китайцев же наоборот. Поведение китайца в любой жизненной ситуации во многом обусловлено трафаретами, восходящими к заповедям древних философов и составляющими основу воспитания по сей день. Это может показаться анахронизмом, не помогающим, а тормозящим принятие решений в конкретных обстоятельствах.

Знания личности, усвоенные в процессе социализации, структурированы способом, общим для всех членов данного общества. Этот способ структурирования опыта является как бы сеткой, через которую личность видит и интерпретирует мир. Люди живут не только в окружающем их материальном мире и также не только в социальном мире, как это принято думать, а в очень значительной степени они находятся во власти конкретного языка, который становиться средством выражения когнитивной картины мира в данном обществе.

Поэтому очень важно понимать, что представление о том, что индивид ориентируется непосредственно во внешнем мире без помощи языка, а язык, в свою очередь, является лишь средством решения задач мышления и коммуникации, является всего лишь иллюзией.

В реальной действительности именно окружающий «реальный мир» в значительной степени неосознанно строится, прежде всего, на основе языковых стереотипов той или иной социальной группы. Таким образом, два разных языка не бывают столь похожими, чтобы их было возможно представить как средство выражения одной и той же действительности.

Следовательно, миры, в которых живут общества, являются разными, а вовсе не одним и тем же миром, но с различными, как бы навешанными на него свойственными каждому народу ярлыками.

Таким образом, языковой стереотип представляет собой совокупность зафиксированных в единицах языка определенных представлений определенного социума о действительности, которая возникает на определенном этапе, когда формируется представление об окружающей действительности, которое непосредственно отражается в значениях тех языковых знаков, которое предусматривает языковое членение мира, а именно языковое упорядочение предметов и окружающих явлений, которая закладывается в системных значениях слов, которые предают информацию о мире.

Однако необходимо отметить, что языковой стереотип имеет определенные ограничения, так как он не передает полностью всю ту картину мира, которая существует в сознании каждого социума, так как язык называет, а также категоризует далеко не все те представления о мире, что есть в когнитивной картине мира отдельно взятого социума.

Список литературы

Абрамов Ю. А., Куйбарь В. И. Глобальная регионализация: к обоснованию понятия // Социально-гуманитарные знания. 2008. № 1. С. 242−250.

Абульханова К. А. Время личности и время жизни. — СПб.: Алетейя, 2001.-304с.

Апресян В. Ю. Речевые стратегии выражения эмоций в русском языке/ В. Ю. Апресян // Рус. яз. в науч. освещении. — 2010. — № 2 (20).

Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания / Б. Г. Ананьев, — СПб.: Питер, 2001. — 288 с.

Беребин М. А. К вопросу о терминах, связанных с феноменологией психической адаптации // Методол. проблемы современной психол.: иллюзии и реальность: материалы

Сибирского психологического форума. 16−18 сентября 2004 г. Томск: Томский гос. ун-т, 2004. С. 341−345.

Брудный А. А. Толерантность и текст. / Загадка человеческого понимания. М.: «Политиздат», 1991.

Брудный А. А. Толерантность как философско-психологическая проблема. / Вопросы психологии № 10. 1975

Бугера В. Е. Сущность человека / В. Е. Бугера, — М.: Смысл, 2005. — 403 с.

Булычёв И.И. О взаимосвязи эмоций с оценками и знаниями, образами и понятиями // Актуальные проблемы современной когнитивной науки. Иваново, 2010.

Введение

в теорию межкультурной коммуникации/ А. П. Садохин. — М.: Высш. шк., 2005.

Верещагин, Е.М. О своеобразии отражения мимики и жестов вербальными средствами / Е. М. Верещагие, В. Г. Костомаров // Вопросы языкознания. 1981. — № 1. — С. 36−47.

Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. 228 с.

Выготский Л. С. Психология развития человека / Л. С. Выготский, — М.: Смысл, 2005. — 1136 с.

Выготский Л. С. Мышление и речь. М.: «Лабиринт», 1996.

Габитова Р. М. Универсальная герменевтика Фридриха Шлейермахера. / Герменевтика: история и современность. М.: «Мысль», 1985.

Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М.: «Прогресс», 1988.

Голубева Э. А. Способности. Личность. Индивидуальность / Э. А. Голубева, — Дубна: Феникс, 2005. — 512 с.

Горелов И.Н., Седов К. Ф. Основы психолингвистики. Учебное пособие. Третье, переработанное и дополненное издание. — Издательство «Лабиринт», М., 2001. 304 с.

Гурова Л. А. Процесс понимания в мышлении, общении и практической деятельности. / Мышление, общение, практика. Ярославль, 1986.

Дридзе Т. М. «Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. Проблемы семиосоциопсихологии и культурологии». М.: 1984.

Гришаева Л.И., Цурикова Л. В. «Введение в теорию межкультурной коммуникации». Учебное пособие, Академия", 2006 — 240 с.

Дейк T.A. Язык. Познание. Коммуникация / Т. А. Дейк. — М., 1989. — 146 с.

Знаков В. В. Толерантность в познании и общении. М., 1994.

Знаков В. В. Макиавеллизм, манипулятивное поведение и взаимо

Толерантность в межличностном общении // Вопросы психологии, 2002, № 6, стр. 45−54.

Когнитивная система. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общей редакцией Е. С. Кубряковой. М.: Филологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, 1996. С.74−76.

Колшанский Г. В. Паралингвистика / Г. В. Колшанский. М.: УРСС Эдиториал, 2005.

Краткий словарь когнитивных терминов / Под общей редакцией Е. С. Кубряковой. М.: Филологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, 1996.

Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. — Волгоград: Перемена, 2002.. — 476 с.

Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987 — 180 с.

Китайская философия: Энциклопедический словарь. М.: Мысль, 1994.

573 с.

Кристева Ю. Жест: практика или коммуникация? // Избранные труды: разрушение поэтики. М., 2004

Культурология: Учебное пособие / Под ред. проф. Г. В. Драча. — М.: Альфа-М, 2003. — 432 с. 132

Лабунская.В.А/Экспрессия человека: общение и межличностное познание. «Феникс». Ростов-на-Дону.

Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. — 685 с.

Маслова, В. А. Когнитивная лингвистика: учебное пособие. Минск: Тетра

Системс, 2005. — 256 с.

Мечковская Н. Б. На семиотическом перекрестке: мотивы движения тела // 12. Логический анализ языка. Языки динамического мира. — М.- 1999. — С.376 — 393.

Музычук Т. Л Языковое выражение невербальных средств организации эмоционального диалога/ Русский язык в современной социокультурной ситуации: Сб.тез. докл. и сообщ. 3 всероссийской научн.

практ. конф. РОПРЯЛ — 4.1- Воронеж: ВГУ, 2001 г. — С.26−29.

«Основы теории коммуникации», М.: 2003.

Павловская А. В. Этнические стереотипы в свете межкультурной коммуникации. // Вестник МГУ. Сер.

19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 1998, № 1, с.94−104.

Паршин, П. Б. Речевое воздействие: основные формы и разновидности /П. Б. Паршин // Рекламный текст: семиотика и лингвистика / Ю.

К. Пирогова, А. Н. Баранов, П.

Б. Паршин [и др.]. — М.: Издат. Дом Гребенникова, 2000.

Попова З. Д. Стернин И. А. Семантико-когнитивный анализ языка. Воронеж: Истоки, 2006.

Плещенко Т.П., Федотова Н. В., Чечет Р. Г. Стилистика и культура речи. Мн.: «Тетра

Системс", 2001.

Русское и китайское коммуникативное поведение. Вып.1 — Воронеж: изд-во «Истоки», 2002. — 76 с.

Русский язык: Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1979, 432 с.

Словарь современного китайского языка. Пекин, 1985. -1581 с.

Соколов А. В. «Общая теория социальной коммуникации». СПб.: 2002 — 280 с.

Стернин, И. А. Улыбка в русском общении. М., 1992 — 180 с.

Харитонов А. Н. Переопосредование как аспект понимания в межкультурной коммуникации в диалоге. / Познание и общение. М.: Наука, 1988.

Чаковская М. С. Текст как сообщение и воздействие. М.: Высшая школа, 1986.

Шарков Ф. И. «Основы теории коммуникации», М.: 2002.