Субъективная реальность: Проблема первоначала

Диссертация посвящена исследованию проблемы, для обозначения которой по-русски, возможно, больше всего подошел бы термин «психофизическая», если бы не существовало психофизики как самостоятельной области науки, занимающейся совсем иными вопросами. Идентифицировать проблему данного исследования можно через наименование, довольно жестко закрепившееся за ней в англоязычной литературе — «Mind-body problem».

Предварительное описание проблемы.

Человек может руками поднять или передвинуть камень, вылепить глиняную фигуру, может что-то разломить, согнуть, перемешать и т. д. Посредством рук и — шире — всего своего тела он может вступать в разнообразные взаимодействия, причем не только механические, но и тепловые, химические, электромагнитные и прочие. При необходимости человек через воздействие своего тела на одни предметы может воздействовать на другие. Все эти образования, с которыми — прямо или опосредованно — может вступать во взаимодействие человеческое тело (тела макро и микромира, различные поля, а также, возможно, некие пока неизвестные модусы сущего), и которые — также прямо или опосредованно — могут взаимодействовать друг с другом, охватываются понятием материального (телесного, физического и т. п.) мира.

В то же время, своими руками, телом человек не может — ни непосредственно, ни опосредованно через другие предметы — не только «передвигать», нагревать", мысли, образы фантазии, переживания тоски или радости и т. д. (не говоря пока о нелепости этих выражений), но и как-либо вообще до них «дотронуться». Они образуют собственный, внутренне взаимосвязанный мир, непроницаемый для материальных предметов, отделенный от материального непроходимой стеной. Именно природа этого нематериального мира, в том числе в его отношении к миру материальному, составляет предмет настоящего исследования.

В 1995 г. Д. Чалмерс, один из наиболее известных сегодня специалистов в рассматриваемой области, выделил из множества вопросов, связанных с сознанием, один, который он обозначил как «hard ргоЫеш» (трудная проблема). При этом к числу «легких» (относительно нее) он отнес такие вопросы как способность выделять, категоризировать и реагировать на воздействие факторов среды, как интеграция информации когнитивной системой и другие, столь же «легкие» (257). Проблему, которая даже на этом фоне должна выглядеть трудной, Чалмерс сформулировал так: «Ключевым в проблеме сознания является следующий вопрос. Почему все эти [вышеназванные и им подобные — Б.Ш.] информационные процессы не происходят „в темноте“, независимо от внутреннего чувства? Почему получается так, что когда электромагнитные волны попадают на сетчатку, распознаются и категоризируются визуальной системой, эти распознание и категоризация переживаются как ощущение ярко красного? Мы знаем, что сознательное переживание возникает, когда эти функции исполняются, но сам факт его возникновения и есть главная тайна» (257).

Сформулировано достаточно точно и емко — факт возникновения. Эти два слова содержат очень много. Каков механизм возникновения? Выполняют ли субъективные явления какую-то функцию? Если да — то в чем эта функция? И как она осуществляется, как вообще могут нетелесные реальности воздействовать на реальные жизненные процессы?! А если не могут и не воздействуют, то чем оправдано их возникновение?! Да и вообще, где и как они, возникнув, существуют, почему до них невозможно добраться извне?! Таков примерно перечень сложнейших вопросов, который с античных времен конституирует эту «hard problem» и которые будут далее в центре внимания.

Терминология.

Существует весьма длинный ряд терминов, используемых для обозначения предмета настоящего исследования: «душа», «душевные явления», «психика», «психическое», «субъективная реальность», «ментальное», «внутренний мир», «сознание» и т. д. Эта ситуация не специфична для русского языка. Так, в английском аналогичным образом используют термины «mind», «consciousness», «psyche», «mental states», «qualia», «experiences» и немало других. Каждое из этих слов и словосочетаний имеет свою терминологическую традицию, свои, в том числе весьма значительные, смысловые оттенки. Однако есть контекст, в рамках которого все они выступают по существу как синонимичные, — сопоставление с материальным миром, фактически однозначно вычленяющее в поле значений каждого из перечисленных (и близких им) понятий то значение, в котором они совпадают — коренную противоположность этому миру. Такая терминологическая ситуация позволяет авторам, работающим в данной проблемной области, легко понимать друг друга, не расходуя без нужды бумаги на различение нюансов, отличающих, скажем, категориальную пару «физическоепсихическое» от пары «материя — сознание». Подобные тонкости сравнительно редко имеют серьезное значение на фоне имеющегося сегодня состояния исследования той глобальной проблемы, суть которой вполне приемлемо выражается любой из приведенных пар. Исходя из сказанного, хотя в данном тексте будет отдаваться предпочтение вынесенному в заголовок термину «субъективная реальность» (по соображениям, о которых речь пойдет в основном тексте), наряду с ним будут использоваться как упомянутые выше, так и иные близкие по значению слова и выражения.

Актуальность темы

.

Едва ли имеет смысл детально и развернуто обосновывать актуальность проблемы, рассматриваемой в данном диссертационном исследовании. Это обоснование может быть предельно кратким и в то же время исчерпывающим. Достаточно констатировать три обстоятельства. Во-первых, возраст проблемы, даже если опустить ее «детство», приближается к двум тысячелетиям. Во-вторых, десятки крупнейших философов, из числа тех, кто олицетворяет собой философию (не говоря уже о тысячах других), целенаправленно пытались ее решить. В-третьих, ни один из существующих подходов не доведен до уровня ясных, понимаемых ответов (которые можно было бы обсуждать, принимать или подвергать критике) на комплекс вопросов, конституирующих проблему, подлежащую здесь рассмотрению. (Единственное исключение — универсальная апелляция к чуду, но в свете такой апелляции излишне не только данное, но и вообще любое исследование). В силу названных обстоятельств проблема природы субъективной реальности продолжает оставаться в зоне чрезвычайно интенсивного обсуждения в мировой философской литературе. Здесь также следует особо отметить, что в последний период в сфере конкретно-научного знания появились новые данные, которые могут сыграть весьма значительную эвристическую роль при их интеграции в контекст проблемы.

Состояние исследования.

Можно указать определенное количество работ, в значительной мере посвященных анализу именно состояния исследования рассматриваемой здесь проблемы (например, 258- 288 и др.). Однако, как правило, новый подход к решению той или иной задачи задает новый угол зрения для тщательной «инвентаризации» и оценки существующих. В данной диссертации этому полностью посвящена вторая глава первой части. Соответственно, во «Введении» состояние исследования может быть освещено лишь в самой общей форме, что относится и к следующей классификации многочисленных подходов, выдвинутых после того, как основная суть проблемы была в полной мере осознана Августином.

Наиболее крупным является разделение всех существующих подходов на две группы, первая из которых обозначена через термин онтологизм, а вторая — феноменизм. В первую группу объединены подходы, в рамках которых противопоставляемые реальности (физическое и психическое), каково бы ни было их отношение друг к другу (например, одно первично, другое вторично, или даже одно есть особая разновидность другого), обе имеют собственно онтологический статус, представляют собой нечто, несомненно существующее. Вторая группа охватывает подходы, в которых хотя бы одна из этих реальностей не имеет собственно онтологического статуса, а трактуется как лишь совокупность феноменов, а не то, что существует в полном смысле слова.

1.Онтологизм.

1.1.Дуалистическкий интеракционизм. Психический и физический миры имеют равный онтологический статус. Согласованность души и тела обусловлена их взаимодействием. Впервые выдвинут Декартом. В различных вариациях весьма влиятелен в современной, преимущественно зарубежной, литературе (294- 291- 295- 263- 296). Однако во всех версиях он остается совершенно беспомощен перед вопросом о принципиальном механизме взаимодействия души и тела.

1.2.Онтологический материализм. Включает в себя ряд весьма различных вариантов. Основные из них:

2.Физикализм. Субъективная реальность материальна. В Новое время впервые изложен Гоббсом. Из вариаций физикализма, между которыми есть и весьма значимые отличия, сегодня наибольшее распространение в мире (в т.ч. и у нас) имеет точка зрения, которую в западной литературе принято обозначать как «mind-body identity». Суть ее, коротко говоря, заключается в том, что психические процессы есть не что иное, как процессы физиологические, телесные. Впрочем, современная физикалистская литература не исчерпывается указанной точкой зрения и в целом весьма обширна (248- 272- 275- 307- 301- 300- 259- 280- 88- 220- 221-). Критика этого взгляда имеет давнюю традицию, обширна и выглядит весьма убедительно. При этом некоторые авторы аргументированно проводят тезис о том, что физикалистская позиция является бессмысленной (см., например 135- 141).

1.2.2.Эпифеноменализм. Психический мир нематериален, производен по отношению к материальным процессам и при этом сам ни на что не влияет. Впервые развернуто изложенный в 1870 г. английским философом Ш. Ходж-соном (273), эпифеноменализм обрел сторонников сразу и не потерял их по сей день (298- 299). Однако данный подход требует хотя бы принципиального ответа на вопрос о том, каким же образом материальные физиологические процессы могли бы производить субъективные феномены. Между тем, никаких намеков на ответ не существует (хотя очень часто тезис о таком «производстве» формулируется как самоочевидный и эпифеноменалистами, и представителями материалистического интеракционизма (см. 165- 218- 9- 29- 42- 130).

1.2.3 .Материалистический интеракционизм (нередуктивный материализм). Психическое вторично, но оказывает на физическое обратное воздействие. Наиболее «массово» эта позиция разрабатывалась в советской — и воспроизводится в постсоветской — философии (130−134- 135- 232- 29- 131- 172- 177- 210). Немало работ, развивающих позиции нередуктивного материализма, выходит и в других странах (261- 305- 304- 252). Между тем, перед этим видением проблемы, представляющим своего рода смесь дуалистического интеракционизма и эпифеноменализма, стоят сразу оба упомянутых выше безнадежных вопроса — о механизме взаимодействия материального с нематериальным и о механизме порождения первым второго.

1.3.Онтологический параллелизм. Психический и физический миры онтологически равны, однако не взаимодействуют, а их согласованность обусловлена предустановленной гармонией. Разработанная Лейбницем и нашедшая впоследствии определенный отклик у некоторых других мыслителей (151- 33) концепция предустановленной гармонии на первый взгляд логически безупречна. Предлагаемая ею трактовка соответствия психического и физического рядов выводит из тупика, связанного с необходимостью объяснять психофизическое взаимодействие. Но идея Лейбница слишком противоречит современному сознанию, и практически ушла в прошлое «естественным путем». Однако это не освобождает от обязанности ее скрупулезного анализа. Из наличного историко-философского арсенала наиболее сильным аргументом против этой точки зрения является разработанная Плотином идея несовместимости равно имманентных концепции предустановленной гармонии атрибутов нетелесности и множественности.

2.Феноменизм.

2.1.Материалистический феноменизм. Феноменально психическое, тогда как физическое ноуменально (онтологично). Следует отметить, что, хотя в предложенном обозначении использован предикат «материалистический» (что, конечно, имеет основания), отличие этого подхода от любой из версий онтологического материализма гораздо глубже, чем этих версий не только друг от друга, но и от нематериалистических разновидностей онтологизма. В четкой форме позиция материалистического феноменизма впервые сформулирована JI. Фейербахом. Сегодня ее придерживается весьма значительное число исследователей (58- 195- 201). Наиболее продуктивной представляется ее разработка в рамках т.н. информационного подхода к проблеме природы субъективной реальности (Д. И. Дубровский, В. С. Тюхтин и др.). Однако материалистическая версия феноменизма по сей день не смогла объяснить, каким образом то, что «само по себе есть материальный чувственный акт» (JI. Фейербах), феноменально, вовнутрь, предстает как «духовный, нематериальный, нечувственный акт» (он же).

2.2.Идеалистический феноменизм. Феноменально физическое, тогда как психическое ноуменально (онтологично). Эта версия, разработанная намного раньше — Лейбницем, у которого она, как ни странно, просто соседствует с предустановленной гармонией — не отвечает на обратный вопрос: каким образом то, что в действительности есть душа, вовне предстает как протяженная субстанция.

2.3.Трансцендентный феноменизм. Феноменальны и физическое, и психическое, будучи, соответственно, внешней и внутренней данностью (восприятием) одного и того же сущего, которое в себе трансцендентно. Идущие от Канта, взгляды такого рода получили чрезвычайно широкую популярность в XIX веке и сохранились в XX (175- 231). Правда, зачастую они формулировались и формулируются в выхолощенном виде, без идеи трансцендентного. В этом варианте оказывается совершенно непонятным, почему одно и то же предстает вовне и вовнутрь кардинально различным образом, тогда как у самого Канта на этот вопрос есть совершенно четкий ответ: вещь в себе предстает как материя, будучи опосредованной как априорной формой времени, так и априорной формой пространства, а опосредованная только временем, она предстает как совокупность нематериальных, психических, феноменов. Однако, провозгласив принципиальную непознаваемость природы априорных форм, Кант закрыл для себя возможность дальнейшего развития своей — блестящей — идеи. Несмотря на большое число сторонников, этот подход так и остался слишком абстрактным и не был доведен до уровня конкретного решения.

Особо — вне рамок приведенной классификации — следует сказать о том, что существует эволюционистский аспект анализа проблемы. К сожалению, пока он в значительной мере сводится к обсуждению вопроса о первоначальной витальной функции психики, тогда как его возможности намного шире. В то же время, это обсуждение нельзя не признать продуктивным. За рубежом почти общепризнана (а в России все более теснит подход А. Н. Леонтьева) позиция, которую непосредственно надо связывать с именами А. Риля, У. Джемса и А. Бергсона, и которая в наибольшей мере соответствует, пожалуй, самым традиционным и распространенным философским и обыденным представлениям о душе как свободной, выбирающей, принимающей решения субстанции. Согласно этой точке зрения становление психического сопряжено с построением поведения на основе свободного выбора, с выходом за пределы поведенческих «заготовок» организма по схеме стимул — реакция. В пользу данной позиции высказано немало аргументов, однако вполне очевидно, что ее достаточное обоснование невозможно вне общего контекста проблемы первоначала субъективной реальности.

В сороковые годы К. Лоренц заложил основы эволюционной эпистемологии, сформировавшейся в семидесятые в самостоятельное междисциплинарное исследовательское направление, оценивающее себя как синтез кантианства и эволюционизма и имеющее задачей содержательное изучение эволюции априорных — по отношению к отдельному субъекту — форм познания (36−111). Хотя эволюционная эпистемология непосредственно не направлена на решение проблемы первоначала субъективной реальности, согласно позиции, развиваемой в диссертации, ее значение в этом контексте весьма велико и состоит прежде всего в изучении генезиса пространства, что может лечь в основу реализации одновременно намеченного и закрытого Кантом подхода к решению обсуждаемой в работе проблемы.

В целом, на сегодняшний день проблема остается нерешенной в своем основном содержании. При этом широко распространен, развернуто и авторитетно аргументируется (как, впрочем, и оспаривается), восходящий к Августину тезис о ее принципиальной неразрешимости (276- 277- 286- 302- 313)1.

1 Kirk, R. 1991. Why shouldn’t we be able to solve the mind-body problem? Analysis 51:17−23. Kukla, A. 1995. Mystery, mind, and materialism. Philosophical Psychology 8:255−64. McGinn, C. 1993. Problems in Philosophy. Blackwell. Sacks, M. 1994. Cognitive closure and the limits of understanding. Ratio 7:26−42 Whitely, C. H. 1990. McGinn on the mind-body problem. Mind 99:289.

Цели и задачи работы:

1. Классификация основных подходов к решению проблемы природы субъективной реальности и исследование предлагаемых в их рамках систем аргументаций. Вычленение и развитие наиболее продуктивных ранее высказанных философских идей, относящихся к теме исследования, и философское осмысление некоторых, в том числе новых, данных естественных наук в качестве предпосылок для разработки варианта решения проблемы становления и общей природы субъективной реальности.

2. Разработка энерго-информационного {эмоциошльно-когнитивного) понимания первоначала субъективной реальности в качестве варианта решения проблемы ее становления и общей природы.

3. Постановка и первичный анализ проблемы специфически человеческих субъективных определителей свободной энергии.

В качестве методологической основы работы выступают прежде всего:

1. Общее для материализма, некоторых вариантов идеалистической, а также критической (в кантовском смысле) философии представление о естественной (не сверхъестественной) природе субъективной реальности.

2. Кантовская идея о построении субъектом объекта посредством присущих субъекту форм активности.

3. Эволюционизм. При этом автор не связывает жестко свою концепцию ни с наиболее принятой синтетической теорией эволюции, ни с какими-либо альтернативными ей построениями, довольно многочисленными сегодня.

4. Признание значительного эвристического потенциала и необходимости философского осмысления результатов развивающегося естествознания для решения многих философских проблем, особенно онтологических и гносеологических.

Научную новизну работы составляет разработанная в качестве варианта решения проблемы становления и общей природы субъективной реальности энерго-информационная (эмоционально-когнитивная) концепция ее первоначала, а также базирующиеся на данной концепции постановка и первичный анализ проблемы специфически человеческих субъективных определителей активности. Одной из предпосылок решения этой задачи является разработка оригинальной типологии подходов к решению исследуемой в работе проблемы.

Научная новизна работы может быть конкретизирована через следующие выносимые на защиту положения:

1. Как субъективная реальность, так и соответствующий ей материальный, физиологический процесс суть лишь феномены, в которых по-разному — вовне и вовнутрь — раскрывается один и тот же ноуменальный процесс. Субъективная реальность, будучи внутренней данностью этого процесса, конституируется как взаимовосприятие его энергетической и информационной составляющих (подпроцессов).

2. Энергетический подпроцесс в его восприятии информационным конституируется как эмоциональная сторона субъективной реальности. Информационный процесс в его восприятии энергетическим конституируется как когнитивная сторона субъективной реальности. Базовый слой, «первоначало», субъективной реальности формируется как единая эмоционально-когнитивная ткань.

3. Исходным пунктом линии развития живого, приведшей к становлению субъективной реальности, было становление формы активности, которая на уровне отдельных изолированных актов витально нейтральна. В ее рамках высвобождающаяся энергия живых тел воплощалась при отсутствии витальной детерминации в хаотический процесс, вовне открывающийся как локомоция, в котором непосредственно совпадали исполнительский компонент и ориентация методом проб и ошибок. В дальнейшей эволюции ориентационная сторона обособляется от исполнительской, концентрирует в себе хаотическое начало и интериоризуется. Формируется внутренний ориентационный процесс, имеющий энергетическо-информационную природу. Именно он и есть тот ноуменальный процесс, который вовне раскрывается как физиологический, тогда как внутреннее — взаимовосприятие его сторон конституирует субъективную реальность.

4. Имманентная субъективной реальности свобода, присущая уже высшим животным и непосредственно обнаруживаемая в себе человеком, есть специфическое проявление неопределенности, имманентной субстанциальному основанию мира — энергии, трактуемой как начало, обусловливающее изменение.

5. Элементарный образ среды включает множество разделенных пустотой тел и представляет собой фрагментарно ограниченный континуум поля свободы. Восприятие мира как одновременно предоставляющего и ограничивающего свободу субъекта — таково функциональное содержание простейшей субъективной реальности.

6. Пространство есть априорный по отношению к индивиду, но сформировавшийся в процессе эволюции способ активности (форма), позволяющий субъекту структурировать ограничительный — по отношению к себе — потенциал мира, способ, через который субъект воспринимает сущее, мир и свое бытие в мире как структурно и количественно определенные соотношения свободы и ее ограничений. Мир как пространственно структурированный ограничитель свободы субъекта есть материя.

7. Человеческое Я есть специфически человеческий субъективный определитель энергии, интегрирующий прошлое вместе со всеми установленными в нем отношениями. Обусловленные экстремальными обстоятельствами сверхсильные энергетические (эмоциональные) выплески могут деструктурировать Я, обусловливая животный тип поведения и запечатления. Запечатленное вне Я попадает в область бессознательного и может оказываться конкурирующим с Я определителем поведения.

8. Уже на предчеловеческой стадии эволюции субъективной реальности наряду с сенсорными ограничителями (образами), репрезентирующими пассивные средовые препятствия, формируются репрезентанты других субъектов, специфическое содержание которых (репрезентантов) несенсорно, хотя и связано с образами тел других индивидов. Эти репрезентанты выступают, в частности, в качестве внутренних «противо-субъектов». «Очищение» несенсорного содержания от сенсорных «довесков» означает в то же время формирование нормы как надындивидуального несенсорного ограничителя, репрезентирующего общество.

Теоретическая и практическая значимость.

Предлагая вариант решения одной из наиболее фундаментальных метафизических проблем, работа имеет прежде всего внутрифилософское и мировоззренческое значение, может использоваться в преподавании философии, а также способствовать продвижению в решении ряда психологических проблем.

Апробация. По материалу диссертации в течение ряда лет читался спецкурс в Курганском пединституте и Курганском госуниверситете. Основные положения исследования докладывались на Первом Российском философском конгрессе, а также на ряде теоретических конференций, на семинаре докторантов при кафедре философии Института повышения квалификации при Уральском госуниверситете, а также на кафедре философии Курганского госуниверситета. Исследование получило поддержку и трехгодичный грант Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), куда представлялись ежегодные отчеты для экспертизы. На основании отчетов РГНФ продолжал поддержку исследования на протяжении всего первоначально определенного срока.

Структура работы. Работа состоит из Введения, двух частей (первая из двух, вторая из четырех глав) и Заключения. К работе прилагаются список литературы из 314 наименований. Общий объем диссертации составляет 298 страниц.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Подводя итоги, выделим наиболее важные результаты исследования.

1. Наиболее значительным является разделение всех существующих подходов к проблеме на две группы, первая из которых обозначена через термин онтологизм, а вторая — феноменизм.

Онтологизм объединяет подходы, в рамках которых противопоставляемые реальности (физическое и психическое), каково бы ни было их отношение друг к другу (например, одно первично, другое вторично, или даже одно есть особая разновидность другого), обе имеют собственно онтологический статус, представляют собой нечто, несомненно существующее. В истории философии, как и в современной философии, широко представлены все логически возможные варианты физикализма. Однако перед каждым из них встают вопросы, к решению которых нет даже принципиальных подходов, что свидетельствует порочности исходных положений этого направления.

Феноменизм охватывает подходы, в которых хотя бы одна из этих реальностей не имеет собственно онтологического статуса, а трактуется как лишь совокупность феноменов, а не то, что существует в полном смысле слова. В рамках каждого из трех его вариантов (материалистический, идеалистический, трансцендентный) достигнуты значительные результаты в построении ответов на вопросы, конституирующие проблему первоначала субъективной реальности. Наиболее значительны достижения трансцендентного феноменизма, предложившего принципиальную схему решения этой проблемы. Плодотворным направлением в развитии трансцендентного феноменизма стал его наметившийся синтез с эволюционизмом, также имеющим серьезные успехи в продвижении к решению рассматриваемой проблемы. В то же время, и в рамках этого синтеза ранее не было построено цельного варианта решения проблемы первоначала субъективной реальности.

2.1.Исходным пунктом линии эволюции живого, приведшей к становлению субъективной реальности, было становление витально нейтральной (на уровне отдельных изолированных актов), обратимой, хаотичной формы активности, в рамках которой непосредственно совпадают, с одной стороны, ориентация, т. е. процесс поиска в конкретных средовых условиях объективно целесообразного канализирования высвобождаемой организмом энергии в отсутствие соответствующей генетической предзаданности, и, с другой стороны, изменение энергетической дистанции (расстояния) между организмом и средовыми факторами, то есть то, что вовне открывается как локомоция.

2.2.Впоследствии локомоторная и ориентационная стороны единого локо-моторно-ориентационного процесса относительно обособляются, в том числе во времени, при этом в ориентационном компоненте сохраняется и концентрируется хаотическое начало, а собственно локомоция все в большей мере осуществляется формирующимися механизмами более или менее автоматического, жестко детерминистского типа. Ориентационные вкрапления сопровождаются резкой интенсификацией высвобождения энергии, воплощающейся в хаотические переориентации тела особи (OOP).

С обретением живыми особями способности к упорядоченной локомоции OOP инициируется не только витально значимыми воздействиями, но и нейтральными столкновениями с препятствиями. Столкновение разрывает автоматическое перемещение, и энергия воплощается в хаотический поиск обхода. Мир объективно выступает по отношению к живому телу двояко: как пустота (область энергетического доминирования особи, никак не ограничивающая возможности локомоции, т. е. область локомоторной свободы) и как множественные препятствия (энергетические сгустки, устанавливающие пределы этой свободы).

2.3. В последующей эволюции хаотический ориентациониый процесс инициируется отраженным от препятствия световым потоком. При этом, с одной стороны, рецептируемый световой поток переводится «на язык» самого организма и образует внутренний репрезентант препятствия. С другой стороны, адресованная поиску энергия воплощается в хаос не внешних физических проб, а их информационных моделей. Так формируется внутренний ориентациониый процесс (ВОП), в рамках которого взаимодействуют два взаимоини-циирующих подпроцесса: энергетический и информационный. Проективная модель, «натолкнувшись» на репрезентант, инициирует высвобождение поисковой энергии, воплощающейся в новую модель, и т. д.

2.4.ВОП и есть тот трансцендентный процесс, который вовне дан как физический, а вовнутрь — как психический. Последний конституируется как взаимовосприятие двух обозначенных — энергетического и информационного — подпроцессов. Элементарный образ предмета есть симультанно представленный поток инициирующих высвобождение энергии блокираторов проективных моделей, т. е. восприятие энергетическим процессом информационного. Обратное восприятие конституирует энергетический процесс как эмоционально-тоническую сторону психики. Субъективная реальность оказывается единством информационного и эмоционального начал.

2.5.Образ среды представляет собой континуум свободы, в большей или меньшей степени фрагментарно ограниченный. Восприятие мира в контексте собственной свободы субъекта, сквозь призму собственной свободы, восприятие мира как одновременно предоставляющего свободу и ограничивающего ее — такова сущностная и конституирующая специфика субъективной реальности.

2.6.Пространство есть форма, через которую субъект воспринимает сущее, мир и свое бытие в мире, как количественно, структурно определенные соотношения свободы и ее ограничений. При этом трехмерность представляет собой адекватный язык выражения полицентричности мира, в котором каждый центр несет в себе индетерминистское энергетическое начало.

Материальный предмет есть то же, что предметный образ, а именно — феномен, в котором симультанно и структурированно — в пространстве — воплощен блокирующий потенциал средового препятствия. Материя есть образ мира как пространственно структурированного ограничителя свободы субъекта.

3.1.Хотя на поведение развитого животного оказывает влияние индивидуальный опыт, последний не существует как интегрированный в целостную жизненную нить. В отличие от животной, нормальная бодрствующая человеческая психика в каждый момент времени несет в себе целостное Я, интегрирующее прошлое, снимающее его вместе со всеми установленными в этом прошлом внешними отношениями. Человек, прежде чем совершить тот или иной поступок, в норме вписывает его в свое жизненное целое. С точки зрения механизма это означает, что во всякой конкретной ситуации энергия, адресованная построению поведения, в процессе обретения определенности еще до своего «выхода» на средовой репрезентант проходит через комплекс Я.

Будучи эволюционно поздним образованием, Я хрупко и может в разной мере деструктурироваться, в т. ч. под воздействием сверхмощных энергетических выплесков организма, обусловленных экстремальными обстоятельствами. При этом последние запечатлеваются вне Я, т. е. по животному типу, и превращаются — в определенных обстоятельствах — в автономный и конкурирующий с Я фактор детерминации поведения, становясь содержанием бессознательного. Прежде всего именно в этом бессознательное противостоит сознанию (в узком смысле, как специфически человеческому достоянию), ибо последнее и есть не что иное, как субъективная реальность, построенная вокруг Я.

3.2.Эффективная ориентация в человеческом мире предполагает наличие в субъективной реальности человека репрезентации не только мира как пассивного блокиратора локомоторной активности субъекта, обеспечиваемой сенсорным слоем психики, но и множества чужих Я, обеспечиваемой посредством субъектных репрезентантов, специфическое содержание которых несенсорно, хотя и связано с образами тел других субъектов. В силу этой связи несенсорные компоненты выступают не очищенными, «спрятанными». Однако в ходе множественных внутригрупповых субъект-субъектных взаимодействий сенсорные «довески» элиминируются, а из отдельных несенсорных «узлов» формируется чисто несенсорная «ткань» — специфически человеческий слой субъективной реальности, имеющий, таким образом, субъект-субъектный генезис.

Можно предположить, что первыми чисто несенсорными единицами стали нормы, сформировавшиеся через взаимодействие Я с множеством субъектных репрезентантов, выступающих в данном случае прежде всего в качестве «про-тиво-я», но представляющих собой не ограничение субъекта объектом, а взаимоограничение субъектов, то есть взаимоограничение свобод. Возникновение нормы означает, что поведение индивида опосредуется образованием, репрезентирующим надындивидуальную целостность, в чем, собственно говоря, и заключается рождение этой целостности — общества. Таким образом, местом рождения общества как нового типа бытия оказывается субъективная реальность.