Журналистика русского зарубежья и становление советской контрпропаганды

Актуальность исследования.

Диссертационная работа посвящена исследованию журналистики русского зарубежья и становления советской контрпропаганды в 1920;30-е гг. Тема представляется актуальной в связи с необходимостью восполнить пробел в истории отечественной журналистики, возникший в период советской власти и связанный с деятельностью печати русского зарубежья. Только с началом перестройки впервые стали появляться исследования и связанные с этим публикации, касающиеся русской эмиграции и ее печати, а также появилась возможность ознакомиться с образцами публицистики эмигрантской прессы. На основе осмысления и обобщения результатов проведенных исследований, а таюке введения в научный оборот новых архивных материалов появилась возможность более глубоко проанализировать процессы, происходившие в журналистике русского зарубежья в 1920;30-е гг., и поставить ряд проблем, решение которых может способствовать формированию более адекватного и целостного представления об этом явлении.

Русская эмигрантская периодика и советская журналистика имели один объект отражения — Россия, но в течение длительного времени в силу исторических условий печать русского зарубежья была практически оторвана от советской аудитории. Только в начале 1920;х гг. эмигрантские издания относительно свободно распространялись на территории советской республики. Но затем советское правительство запретило их доступ в СССР, очевидно, убедившись в том, что значительная часть материалов компрометировала власть большевиков и тем самым подрывала устои молодого государства. По мнению советского руководства, еще больший урон эмигрантская журналистика наносила СССР своей деятельностью, способствуя искажению образа советской республики в представлении мирового сообщества, тем самым ослабляя ее позиции за рубежом. Это вынуждало большевиков предпринимать соответствующие контрпропагандистские меры. Анализ материалов конкретных изданий может подтвердить истинность этих утверждений. Поэтому актуально тщательное изучение эмигрантской прессы.

Особенно важным представляется рассмотрение деятельности политической эмигрантской периодики как идеологически наиболее целенаправленной. Тщательный ее анализ может дать возможность убедиться в том, могла ли она быть использована советской властью в качестве основы при разработке методов контрпропаганды. Вводимые в научный оборот новые архивные материалы могут позволить составить представление о действиях советской власти, направленных на вторжение в информационное поле русской эмиграции. Важно также проследить, как менялись характер и методы пропаганды эмигрантской периодики в связи с общественно-политическими изменениями, происходившими как в Советской России, так и в русском зарубежье. Безусловно, эти явления рассматриваются только в первом приближении. Проблема идеологического противостояния эмигрантской русской периодики и советской власти, затрагивающая один из аспектов отношений большевистской партии и русской эмиграции, актуальна сегодня, когда отчетливо проявляется тенденция к восстановлению утраченных связей и укреплению контактов России с русскими соотечественниками за рубежом, в том числе, с потомками деятелей русской журналистики.

Актуальность исследования заключается еще и в том, что в последнее время появились исследования, воспоминания, статьи, которые свидетельствуют о появлении радикальных и профашистских настроений в эмигрантском обществе и его печати в 1930;е гг., но рассматриваются чаще всего в отрыве от историко-политического контекста. Поэтому возникает необходимость в более серьезном, глубоком изучении природы этого явления, что невозможно без воссоздания целостной картины деятельности русской эмиграции и прослеживания эволюции журналистики на разных исторических этапах. Очень важно выявить прошлый опыт и постараться понять, что он складывался на основе патриотических устремлений русских эмигрантов и их борьбы с тоталитарным режимом, сложившимся в России. Очевидна актуальность предлагаемого исследования в теоретическом и политическом плане. Состояние научной разработки темы.

К настоящему времени комплексных научных исследований, посвященных функционированию политической журналистики русского зарубежья в 1920;30-е гг. в контексте развития советского государства и проходивших в этот период геополитических процессов, не существует. До сих пор изучение эмигрантской журналистики проходит больше в рамках истории и литературоведения. В отечественной историографии доминируют работы, посвященные литературно-культурологическим процессам в печати русского зарубежья, анализ же политической журналистики носит фрагментарный характер.

Не было исследований, в которых эмигрантская печать рассматривалась с точки зрения идеологической составляющей как доминирующей.

Исследователи в основном рассматривали журналистику русского зару.

1 2 бежья либо в общем плане, либо по географическому принципу, либо в аспекте рассмотрения отдельных изданий или публицистов, либо с точки 4 зрения развития литературного процесса в эмигрантской среде .

1 Жирков Г. В. Между двух войн: Журналистика русского зарубежья. 1920;1940 годы: Учебное пособие. — СПб.: ИГУП, 1998.

2 Лысенко A.B. Голос изгнания. Становление газет русского Берлина и их эволюция в 1919;1922 гг. — М.: Русская книга, 2000 // http://www.evartist.narod.ru/text/38.htm.

3 Пудовкина Ю. Н. Сменовеховские издания: общественно-политический аспект (1920;е годы). — М., 1993. Зеленина Е. В. Н. А. Бердяев — публицист и редактор журнала «Путь» (1925;1940 годы). Автореф. канд. дис. — М., 1998. Исаев Е. Г. Журнал «Русская мысль» (1921;1927): о прошлом, настоящем и будущем России. — М., 2005. Рыбинская Н. В. Н. А. Тэффи — публицист газеты «Последние новости» (1920 1940). Автореф. канд. дис. М., 2005.

4 Кодзис Б. Литературные центры русского зарубежья: 1918—1939: Писатели. Творческие объединения. Периодика. Книгопечатание. — Munchen: Verlag Otto Sanger in Kommission, 2002. Буслакова Т. П.

Литература

русского зарубежья: Курс лекций / Т.П.Буслакова-М.: Высш. шк., 2003.

Методологической основой исследования стали научные работы по социально-политической истории страны, теории и истории журналистики, теории публицистики. Основополагающими явились исследования по социально-политической истории СССР и России, а также русской эмиграции: М. Агурского «Идеология национал-большевизма» (Париж, 1980) — С. С. Ипполитова «Российская эмиграция и Европа: несостоявшийся альянс» (М., 2004) — М. Раева «Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции: 1919;1939» (М., 1994) — Л. Флейшмана «Из истории журналистики русского Зарубежья» (М., 2003) — «Исторические чтения на Лубянке: 1997;2008» (М., 2008) — «Литература русского зарубежья. 19 201 940» (М., 2004) — «Наше Отечество» (М., 1991) — «Русский Берлин» (М., 2003) — «Русский Париж» (М., 1998).

При разработке современных методологических подходов были использованы труды: Я. Н. Засурского «Искушение свободой. Российская журналистика: 1990;2007» (М., 2007), Н. А. Богомолова «Об одной литературно-политической полемике 1927 г."5- В. Н. Козлова «Провокация"6;

О.А.Воробьева «Коротко об авторе» — Н. М. Тобольцевой «Тоталитаризм и журналистика» (М., 2004).

В работе диссертант опирался на труды по истории журналистики: Р. П. Овсепяна «В лабиринтах истории отечественной журналистики: Век XX» (М., 2001) — И. В. Кузнецова «История отечественной журналистики (1917;2000)» (М., 2003) — Г. В. Жиркова «Между двух войн: Журналистика русского зарубежья. 1920;1940 годы» (СПб., 1998).

Несомненную ценность для определения журналистских творческих методов и публицистических приемов представляют работы по теории журналистики: Е. П. Прохорова «Исследуя журналистику» (М., 2006) — В. В. Ученовой «Творческие горизонты журналистики: К характеристике.

5 Культурное наследие российской эмиграции. 1917;1940. Кн. 2 / Под общ. ред. Е. П. Челышева, Д. М. Шаховского. — М., 1994.

6 Звезда, — 1997, — № 5.

7 Ключников Ю. В. На великом историческом перепутье. — М.: Вузовская книга, 2001. профессиональных методов" (М., 1976) — А. А. Тертычного «Жанры периодической печати» (М., 2006). Большую помощь в работе оказали также труды Р. Пэнто и М. Гравитц «Методы социальных наук» (М., 1972), а также Р. С. Гиляревского «Текст как элемент технологии"8.

Значительную помощь в исследовании оказала литература мемуарного характера, которая также дает представление об истории журналистики русского зарубежья. В том числе: «Да возвеличится Россия. Да гибнут наши имена. Воспоминания председателя НТС. 1930;1960 гт.» В. М. Байдалакова (М., 2002) — «» Современные записки": Воспоминания редактора" М. В. Вишняка (СПб., 1993) — «Годы изгнания: Жизненный отчет» И. В. Гессена (Париж, 1979) — «Парижские зарисовки (из жизни Управления Зарубежной Организации НТС)» М. Славинского (Frankfiirt am Main, 2006) — «Некрополь» В. Ф. Ходасевича (М., 2006) — «Русская литература в изгнании» Г. П. Струве (ПарижМ., 1996).

В целях наиболее полного представления об основных направлениях официальной политики советской власти в отношении ее идеологических противников диссертант счел необходимым обратиться к документам, включающим в себя решения партийных съездов, конференций, пленумов ЦК РКП (б) (с 1925 г. — ВКП): «О партийной и советской печати, радиовещании и телевидении» (М., 1972) — «КПСС о средствах массовой информации и пропаганды» (М., 1987).

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что впервые используется новый подход в анализе русской эмигрантской прессы, когда приоритет в отборе изданий отводится политической периодике. В данной работе на основе вводимых в научный оборот новых архивных материалов прослеживается, как была организована система изучения эмигрантской печати при разработке основ советской контрпропаганды. На основе тщательного обобщения и осмысления.

8 Вестник Моск. Ун-та. Сер. 10. Журналистика. — 2005. имеющихся сведений, а также включения в научный оборот новых архивных материалов впервые предпринимается попытка сформировать представление о совокупности периодических изданий, которые советская власть создавала в русском зарубежье для нейтрализации негативного воздействия прессы эмиграции и идеологической дезориентации русского зарубежья. Таким образом впервые анализируются действия советской власти, направленные на создание в русском зарубежье системы контрпропаганды. Также впервые прослеживается эволюция политической периодики русской эмиграции в 1920;30-е гг. в связи с изменением историко-политических реалий, а также под воздействием советской контрпропаганды. Впервые вводятся в научный оборот неизвестные ранее публицистические материалы ведущих публицистов эмигрантской периодики.

Хронологические рамки предлагаемого исследования обоснованы тем, что в 1920;30-е гг. в среде русского зарубежья были сформированы общественно значимые идеологемы. В этот период советская власть видела для себя реальную угрозу в политической активности эмигрантов. В 1920;е гг., когда на повестке дня стояла проблема международного признания советского государства, большевики столкнулись с противодействием этому со стороны русской эмиграции на международной политической арене. Большинство эмигрантских организаций при всех различиях в тактике и стратегии были объединены конечной целью отстранить большевиков от власти в России. По сравнительно недавно опубликованным данным советских спецслужб, лидеры русского зарубежья оказывали воздействие на формирование общественного мнения за рубежом через эмигрантскую прессу, что оказывалось в поле зрения властных структур иностранных держав9. Поэтому с начала 1920;х гг. и вплоть до второй.

9 См.: Струков Б. Г. Документы спецслужб свидетельствуют. Российская политическая эмиграция в межвоенный период (1920;1930;е гг.) / Исторические чтения на Лубянке: 1997;2008. — М.: Кучково поле, 2008. половины 1930;х гг. директивные документы руководства ПТУ — ОГПУ требовали от сотрудников относиться к работе в русском зарубежье «с наибольшей серьезностью, считая ее в настоящее время ударной"10.

Дель исследования: создать целостное представление о деятельности в 1920;30-е гг. эмигрантской политической печати, обусловившей процесс формирования большевиками системы контрпропагандистских мер, направленных на нейтрализацию влияния прессы русского зарубежья на мировое общественное мнение.

В соответствии с заданной целью автор ставит задачи:

1. Выделить совокупность политических периодических изданий русского зарубежья, которые своей пропагандистской деятельностью затрудняли развитие политических и экономических отношений СССР с другими странами.

2. Проследить, как складывалась система изучения эмигрантской периодики при ЦК партии большевиков.

3. Определить, как формировался советский контрпропагандистский аппарат, обращая особое внимание на периодические издания, которые советская власть создавала за рубежом или контролировала посредством внедренных агентов, а также используя с этой целью эмигрантские идеологические течения.

4. Проследить, как менялась содержательная структура эмигрантской периодики под влиянием общественно-политических изменений в СССР и в мире, а также в некоторой степени под воздействием советской контрпропаганды, что обусловило проблему самоидентификации эмиграции.

5. Рассмотреть, как отразилась на эмигрантской журналистике радикализация политических течений русского зарубежья, выражавшаяся в их отношении к советскому режиму и способам его свержения.

10 ЦА ФСБ, ф. 66, оп. 1-Т, д. 39, л. 16. Приводится по: Исторические чтения на Лубянке: 1997;2008. -М: Кучково поле, 2008. С. 129.

6. Проанализировать публикации в советской прессе, имевшие контрпропагандистский характер.

7. Выявить публицистические особенности в материалах ведущих публицистов русского зарубежья, используемые ими формы и методы воздействия, рассмотреть жанровую палитру.

Объект исследования — эмигрантские политические издания, которые считались руководством СССР наиболее одиозными в плане ведения антисоветской пропаганды и поэтому включались в создаваемую большевиками систему изучения с целью формирования контрпропаганды. К ним относятся следующие газеты и журналы: «Руль», «Последние новости», «Новое время», «За свободу!», «Голос России», «Дни», «Воля России», «Возрождение», «Сегодня», «Новости жизни», «Русь», «Вечернее время», «Русское время», «Общее дело», «Русская мысль», «Социалистический вестник», «Воля России», «Революционная Россия», «Знамя борьбы», «Вестник Крестьянской России», «Крестьянская Россия», «Современные записки», «Борьба за Россию», «Национал-Революционер», «Бюллетень Оппозиции (Большевиков-Ленинцев)», «Знамя России», «Харбинское время», «Новое русское слово», «Иллюстрированная Россия», «Голос России», «Часовой», «За Россию», «Сигнал».

Объектом исследования также являются периодические издания, созданные большевиками или выходившие в русском зарубежье при непосредственном участии советских агентов. Круг этих просоветских печатных органов сформировали, в том числе, следующие издания: «Новый мир», «Война и мир», «На Родину», «Накануне», «Новая Россия», «Путь», «Новый путь», «Наш Союз», «Вестник земледельца», «Новая Россия», «Парижский вестник», «Евразия».

К объекту исследования относятся также издававшиеся в СССР ведущие периодические издания (газеты «Правда», «Известия», «Комсомольская правда»), в материалах которых можно проследить полемику с эмигрантской прессой.

Предмет исследования — деятельность эмигрантских политических изданий, направленная на формирование мирового общественного мнения и разработку идеологической стратегии в отношении России. Предметом исследования также являются действия советской власти, направленные на создание действующего за границей контрпропагандистского аппарата и внедрение в информационное пространство русской эмиграции с целью ее деморализации, а также нейтрализации антисоветской активности русского зарубежья. В этом контексте исследуются происходившие в эмигрантской печати процессы, связанные с изменением политического поля русского зарубежья.

Методы исследования. Исследование проводилось на основе использования сравнительно-исторического метода. В рамках этого подхода проводился комплексный анализ теоретического и эмпирического базиса диссертационной работы, который позволил выявить закономерности при изучении предмета исследования.

Эмпирическая база исследования. Эмпирический материал данной диссертации составили материалы примерно 60 эмигрантских газет и журналов, в том числе перечисленных выше, за 1920;1930;е гг. Основное ядро изученных изданий составили восемь эмигрантских политических изданий: «Социалистический вестник», «Бюллетень Оппозиции (Большевиков-Ленинцев)», «Последние новости», «Дни», «Руль», «Возрождение», «Русский колокол» и «Часовой», которые вошли в список обязательных для мониторинга руководством СССР, оказали серьезное влияние на формирование идеологии русского зарубежья и отразили происходившие в его структуре и настроениях изменения. Выборку рассмотренных изданий составили все номера, вошедшие в издававшиеся Информационным отделом ЦК ВКП (б) «Сводки белоэмигрантской прессы» и «Бюллетени заграничной печати», а также информационные бюллетени Секретного отдела Секретариата ЦК ВКП (б) о работе органов Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала (ИККИ) и компартий в период с 1927 по 1934 гг. включительно. Номера изданий, вышедших в 1920;1927 и 1934;1940 гг., отбирались либо по одному в месяц, либо каждый номер в период важных общественно-политических и экономических событий, имевших место в Советской России и в мире.

В ходе исследования использовались различные источники. Прежде всего, анализировались архивные документы, мемуары и воспоминания. Основной фактический материал был найден в Библиотеке-фонде «Русское зарубежье», Российской государственной библиотеке, Государственной публичной исторической библиотеке России и в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ). В РГАСПИ были изучены четыре фонда: № 5 «Секретариат В. И. Ленина (1917 — 1924)"11, содержащий документальные материалы В. И. Ленина по руководству международным коммунистическим и рабочим движением, документальные материалы отделов (в том числе, РИСКИ), международных рабочих организаций и Коммунистического Интернационала моло 10 дежи (КИМ) — № 265 «Потресов Александр Николаевич (1869−1934)» ;

549 «Центральная федерация иностранных групп при ЦК РКП (б).

1918;1920) — Центральные иностранные бюро агитации и пропаганды при.

Агитационно-пропагандистском отделе ЦК РКП (б) (1920;1924)" .

Основной массив архивных документов был найден в фонде № 17 «Центральный комитет КПСС (ЦК КПСС) (1898, 1903 — 1991)"14. Здесь были изучены описи, содержащие документы Политического бюро (Политбюро ЦК) (1919 — 1952) — документы Секретного отдела ЦК ВКП (б) (1926 — 1934), в том числе, руководящие документы ЦК, комиссий Орг.

11 РГАСПИ, ф. 5, оп. 3, дд. 501, 502, 503, 504, 506, 515, 516, 517, 518, 519, 520, 522, 526,674, 868, 688, 704, 714, 739, 755.

12 РГАСПИ, ф. 265.

13 РГАСПИ, ф. 549, оп. 4.

14 РГАСПИ, ф. 17, оп. 3, дд. 261, 278, 299, 313, 351, 354−421, 424, 441- оп. 85, дд. 6, 22, 35, 38, 46, 76, 113, 114, 137, 138, 141, 171, 172, 173, 209, 219, 220, 221, 288, 311, 312, 345, 356, 357, 375, 380, 419, 420, 425, 435, 436, 437, 438, 439, 440, 444, 551, 649, 669- оп. 86, дц. 5, 24, 34, 63, 66, 84, 145, 153, 160, 162, 164, 166, 170, 183, 184, 186, 205, 213, 229,230,231- оп. 163, дд. 244,245, 261,282,296, 334, 389, 395, 401,403, 407, 428. бюро и Политбюро и переписка, письма Секретного отдела и переписка аппарата ЦК ВКП (б), протоколы Комиссии ЦК по выездам за границудокументы Бюро секретариата ЦК РКП (б) (1918 — 1934), в том числе, руководящие материалы ЦК РКП (б), Политбюро, информационные материалы и переписка бюро секретариата ЦК РКП (б), материалы Польского бюро агитации и пропаганды (Польбюро) при ЦК РКП (б), протоколы малого СНК (1922) и «Сводки белоэмигрантской прессы" — документы Политбюро ЦК (1919 — 1974), в том числе, протоколы заседаний Политбюро (подлинники постановлений и материалы, стенограммы некоторых заседаний).

Наряду с изучением документов в библиотеках и архивах Москвы, использовались сборники, содержащие исторические документы, касающиеся работы эмигрантских организаций и периодических изданий15.

Следует оговориться, что истинность изложенных в ряде мемуарных свидетельств фактов может подвергаться сомнению. То же касается.

15 Политическая история русской эмиграции. 1920;1940 гг.: Документы и материалы: Учеб. пособие. — М.: Гумаиит. изд. центр Владос, 1999; Большевистское руководство. Переписка. 1912;1927. Сборник документов. — М.: РОССПЭН, 1996; Русская военная эмиграция 20-х — 40-х годов. Документы и материалы: т. 1, 2 / сост.: Басик И. И., Авдеев В. А., Жадобин А. Т., Зданович A.A., Карпов В. Н., Краснов В. Г., Марковчин В. В., Муранов В.И.- пер. фр. док. В.Карпов. — М.: Гея, 1998; Власть и художественная интеллигенция: Документы ЦК РКП (б) — ВКП (б), ВЧКО ГПУ-НКВД о культурной политике. 1917;1953 гг. / Сост. А. Артизов, О.Наумов. — М., 1999; Т. Г. Масарик и «Русская акция» Чехословацкого правительства: К 150-летию со дня рождения Т. Г. Масарика. По материалам международной научной конференции / Отв. ред. М. Г. Вандалковская. — М.: Русский путь, 2005; Русские в Италии: Культурное наследие эмиграции. Международная научная конференция. 18−19 ноября 2004 г. / Отв. ред. О. Б. Василевская, М. А. Васильева. — М.: Русский путь, 2006; Наука, культура и политика русской эмиграции: Сб. ст. и материалов всероссийской научной конференции: Санкт-Петербург 24−26 июня 2002 г. / Санкт-Петербургский гос. ун-т культуры и искусствНауч. ред. И. А. Шомракова, П. Н. Базанов. — СПб., 2004; Русский Берлин: 1920;1945: Международная научная конференция / Науч. ред. Л.С.ФлейшманаСост. М. А. Васильевой, Л. С. Флейшмана. — М.: Русский путь, 2006; «Совершенно лично и доверительно!»: Б. А. Бахметев — В. А. Маклаков: Переписка, 1919;1951. В 3-х томах. — М.: РОССПЭН, 2001; Струве П. Б. Дневник политика (1925;1935) / Вступ. ст. М. Г. Вандалковской, Н.А.СтрувеПодгот. текста, коммент., указатели А. Н. Шаханова. — М.: Русский путьПариж: YMCA-Press, 2004; Российский Зарубежный Съезд. 1926. Париж: Документы и материалы. — М.: Русский путь, 2006; Высылка вместо расстрела. Депортация интеллигенции в документах ВЧК-ГПУ. 1921;1923 / Вступ. ст., сост. В. Г. Макарова, В. С. Христофоровакоммент. В. Г. Макарова —М.: Русский путь, 2005. таких документальных источников, как стенограммы допросов в НКВД. В этой работе приводимые свидетельства, как правило, подтверждаются другими независимыми источниками. Несмотря на происходившее последние 20 лет расширение доступа к изучению архивных материалов, проблемы с поиском исторических документов остаются актуальными для исследователей. Найденные источники отражают далеко не все аспекты функционирования эмигрантской журналистики с точки зрения воздействия на нее советской власти, которое было существенным. Это создает в историческом повествовании лакуны, неясность, преодолеть которые сегодня можно только логическим путем.

Положения, выносимые на защиту:

1. За границей возникла сеть политических периодических изданий, представлявших интересы различных политических партий и движений русского зарубежья, которые стояли в основном на антибольшевистских позициях и пытались сформировать единый антисоветский фронт на международной арене и в СССР.

2. При разработке основ пропаганды советская власть выделила группу особо опасных с точки зрения производимого пропагандистского эффекта эмигрантских изданий и организовала систему изучения политической прессы русского зарубежья.

3. В 1920;е гг. большевики организовали систему контрпропаганды, которая функционировала, в том числе, за счет внедрения советских проектов в информационное пространство русского зарубежья и использования ряда идеологических течений для деморализации и политической дезориентации эмигрантов.

4. Советская контрпропаганда имела своим результатом в 1930;е гг. усиление трансформации политического пространства русского зарубежья, которая происходила также под воздействием протекавших в мире политических и экономических процессов.

5. Радикализация политических взглядов и течений русских эмигрантов в 1930;е гг. способствовала трансформации их периодических изданий в центры политической борьбы.

6. Большевики особо выделили ряд ведущих публицистов эмигрантской политической печати, которые формировали идеологию русского зарубежья.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость данного исследования заключается в том, что оно может внести определенный вклад в дальнейшее развитие научной дисциплины «История отечественных СМИ». Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования материалов данной диссертации для спецкурса в рамках дисциплины «История отечественных СМИ» на факультете журналистики МГУ и других вузов страны. Диссертация может представлять интерес для исследователей, интересующихся историей России и отечественной журналистики.

Структура диссертационного исследования построена в соответствии с его целью и поставленными задачами. Предлагаемая работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и приложения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведенное исследование позволило составить целостное представление о взаимосвязанных процессах функционирования эмигрантской политической журналистики и становления советской контрпропаганды в 1920;30-е гг.

Проведенный анализ формирования русской эмигрантской периодики с точки зрения ее идеологической направленности позволяет сделать вывод, что в 1920;е гг. за границей возникла сеть изданий, представлявших интересы различных политических партий и движений, которые стояли в основном на антибольшевистских позициях. В рамках демократического движения можно выделить организации левых и правых кадетов, а также группы левых и правых эсеров. Заметную роль в русском зарубежье играли монархисты и сочувствующие им правоцентристы, которые пользовались симпатиями большей части русских беженцев. Особое положение в стане правых занимал Русский Общевоинский Союз (РОВС) — основная организация белой военной эмиграции. Особняком на политическом поле русского зарубежья стоят эмигранты-меньшевики и большевики. Мощным катализатором политической активности эмигрантов стали возникшие в начале 1920;х гг. новые идеологические течениясменовеховство и евразийство, которые пропагандировали лояльное отношение к Советской России и идеи возвращенчества.

Политические движения русского зарубежья, пользуясь поддержкой со стороны ряда иностранных государств, пытались воздействовать через свою прессу на мировое общественное мнение, чтобы сформировать единый антисоветский фронт на международной арене и в СССР. В период становления молодой республики, которая находилась в крайне тяжелом экономическом и политическом положении, эмигранты, рассказывая со страниц своих газет об отрицательных сторонах жизни в Советской России, вели пропаганду, которая, по мнению большевистского руководства, дискредитировала советскую власть. Большевики полагали, что тем самым эмигранты влияли на формирование мирового общественного мнения, ограничивали возможности советского государства устанавливать политические и экономические связи с другими странами, оправиться от последствий Первой мировой войны, революции и Гражданской войны. В поиске методов слома большевистской системы эмигранты пытались обращаться одновременно к внешним и внутренним силам, к оппозиции в СССР, внушая им надежды на возможность свержения установившегося режима. Эмигрантские публицисты надеялись убедить свою аудиторию в том, что слом системы возможен, так как оппозиционные настроения присутствуют на вершине советской власти.

Пристальное внимание большевиков к эмигрантской прессе свидетельствует о той роли, какую отводила советская власть русской эмиграции в формировании мирового общественного мнения и, вообще, в способности создать антисоветскую коалицию, организовать интервенцию.

Большевики внимательно следили за информационным потоком, поступавшим из русского зарубежья, и создавали для этого соответствующую структуру для его изучения. В 1920;е гг. в ходе организации сбора враждебной информации большевистское руководство наладило выпуск соответствующих бюллетеней белоэмигрантской прессы, прекратив свободное распространение иностранной печати в СССР. Таким образом советская власть монополизировала каналы проникновения эмигрантских изданий в Россию, ограничив их ротацию на уровне верхушки ВКП (б). Формирование системы изучения эмигрантской прессы и прекращение ее свободного распространения в СССР шло в русле тотального запрета проникновения в советское государство всей иностранной печати, а не только русскоязычной. Благодаря этому большевики закрыли доступ в Россию западных идей, предотвратили распространение враждебной идеологии.

Осознав к середине 1920;х гг. необходимость в еще более тщательном и систематическом изучении эмигрантской печати, большевики поставили работу советского пропагандистского аппарата на качественно иной уровень. Наличие оперативных сводок публичных выступлений лидеров русского зарубежья позволило руководству СССР следить за настроениями эмиграции, изменениями в расстановке политических сил, а также отвечать на антисоветские выпады в отечественной и зарубежной печати, влияя, таким образом, на общественное мнение.

На протяжении 1920;30-х гг. большевики внимательно отслеживали содержание не менее 32 политических изданий русского зарубежья. В разные годы формировались списки эмигрантских газет и журналов, наиболее активно ведущих контрреволюционную пропаганду и обязательных для изучения руководством СССР. В регулярно издававшихся с 1927 г. Информационным и Секретным отделами ЦК ВКП (б) «Сводках белоэмигрантской прессы», «Бюллетенях заграничной печати», а также в информационных бюллетенях о работе органов ИККИ и компартий, которые удалось обнаружить в архивах датированными до 1934 г. включительно, было опубликовано около 700 номеров эмигрантских газет и журналов, вышедших в обозначенный период.

Обнаружено, что из основного массива эмигрантской периодики самое пристальное внимание большевики уделяли шести изданиям — газетам «Последние новости» (Париж, 1920;1940), «Руль» (Берлин, 19 201 931), «Дни» (Берлин, Париж- 1922;1933), «Возрождение» (Париж, 19 251 940), журналу «Социалистический вестник» (Берлин, Париж, Нью-Йорк- 1921;1965) и «Бюллетеню Оппозиции (Большевиков-Ленинцев)» (Нью-Иорк, Париж- 1929;1941). Они представляли основные политические силы русского зарубежья: возглавляемые П. Н. Милюковым кадеты и республиканцы-демократыправые кадеты во главе с И. В. Гессеном, А. И. Каминкой и В. Д. Набоковымэсерымонархисты и правоцентристыа также руководимые Ю. О. Мартовым и Ф. И. Даном меньшевики. Особняком в этом ряду стоит «Бюллетень Оппозиции» Л. Д. Троцкого, который не имел последователей среди белоэмигрантов и представлял угрозу советскому руководству исключительно благодаря своим разоблачительным публикациям.

Политическое «лицо» изданий определялось, прежде всего, деятельностью ведущих публицистов, которые формировали их информационную политику и своими выступлениями воздействовали на общественное мнение, побуждая его к тем или иным действиям. В представлении большевиков наиболее одиозными идеологами белоэмиграции считались П. Н. Милюков, П. Б. Струве, А. Ф. Керенский и Ф. И. Дан. Именно их имена звучали в 1920;30-е гг. на страницах советской прессы в контексте растущей контрреволюционной угрозы, а также в аналитических материалах, подготовленных Информационным отделом ЦК ВКП (б) для Секретного отдела ЦК. По нашему мнению, в круг ведущих публицистов русского зарубежья следует включить идеолога Белого движения философа И. А. Ильина, который участвовал в формировании информационной политики газеты «Возрождение», а своим журналом «Русский колокол» (Берлин, 1927;1930) оказал влияние на становление ультраправых радикальных течений. Принадлежность названных публицистов к определенной политической платформе обусловила специфические особенности их творчества, приемы воздействия на читательскую аудиторию, в которых проявлялись как умеренность, так и радикализм, толерантность или неприятие позиции политических оппонентов, но общим для всех публицистов оставалась непримиримость к большевикам.

Проведенный филологический анализ публицистики П. Н. Милюкова, П. Б. Струве, А. Ф. Керенского, И. А. Ильина и Ф. И. Дана, позволяет сделать вывод, что их творчество отличается богатством жанров и художественных приемов. Тем не менее, в их публицистике доминируют аналитические статьи преимущественно полемического характера. Политические лидеры русского зарубежья полемизируют друг с другом и с большевиками. Для этого была выработана псевдодиалогическая форма полемики. Для доказательства того или иного тезиса публицисты используют аргументацию, построенную на основе таких фигур речи, как параллелизм, градация, анафора, эпифора, анадиплозис. Эти приемы призваны усилить положительный или отрицательный эффект от приводимых аргументов и подвести читателя к нужной мысли.

Если публицистика П. Н. Милюкова, насыщенная историческими сравнениями, апелляцией к известным историческим и литературным фактам, отличается высокой художественностью, то выступления П. Б. Струве в прессе — преимущественно строгим научным стилем и научной же организацией. В противоположность высокому стилю письма идеологов «Последних новостей» и «Возрождения» главный редактор «Дней» выбрал для себя манеру, которая подходит для агитации среди широких слоев населения. А. Ф. Керенский использует «листовочный» стиль публицистики для превращения ежедневной эмигрантской газеты «Дни» в еженедельник, предназначенный для распространения в Советской России и воспитания активной сталинской оппозиции. Публицистика главного редактора «Социалистического вестника» исполнена обличительным пафосом, который направлен против «врагов демократии и социализма» — как в Советской России, так и в русском зарубежье. Полемические материалы Ф. И. Дана отличаются экспрессией, яркой метафоричностью и образностью. Особняком в ряду эмигрантских политических публицистов стоит И. А. Ильин. В его творчестве на первое место выходит художественный метод и такие жанры, как эссе, письмо, исповедь и очерк. Выбрав для себя роль глашатая белой идеи, И. А. Ильин подавал свои тексты в виде проповеди.

Нами выявлено, что, не имея реальных «внутренних» рычагов влияния на общественные процессы в Советской России, публицисты-эмигранты стремились делать это опосредованно — через политическую активизацию русской и иностранной аудитории, через побуждение руководителей тех или иных стран к общественно целенаправленному действию (призывы к интервенции, политическому и экономическому бойкоту), оценке происходящих в СССР событий.

Большевики в начале 1920;х гг. отмечали прямое воздействие печати русского зарубежья на иностранную общественность, которая тогда.

748 прислушивалась к выступлениям русских эмигрантов. В то же время формирование эмигрантскими изданиями определенного общественного мнения о Советской России и большевиках за рубежом могло происходить опосредованно — через контакты политических лидеров эмиграции, выступавших в печати, с представителями власти иностранных держав.

Предпринятые большевиками в первой половине 1920;х гг. меры по ограничению распространения в Советской России эмигрантской прессы, а затем и полный запрет ее в СССР способствовали постепенной нейтрализации антисоветской пропаганды в пределах страны. Стремясь остановить поток враждебной информации из русского зарубежья, который, по мнению большевистского руководства, негативным образом влиял на установление отношений с другими странами и с экономической точки зрения бросал Россию в еще большую пропасть, советская власть пыталась разрабатывать контрмеры, которые могли бы нейтрализовать это воздействие русской эмиграции.

На основе анализа архивных документов, исторических свидетельств впервые представляется возможным сделать вывод о том, что советская власть в межвоенный период создает систему контрпропаганды, которая функционировала за границей, в том числе, за счет внедрения советских проектов в информационное пространство русского зарубежья и использования большевиками ряда идеологических течений для деморализации и политической дезориентации эмигрантов. Можно выделить.

См.: Справка в Политбюро «О положении Акционерного общества «Накануне» «, составленная членом редколлегии и директором-распорядителем АО Садыкером М. / РГАСПИ, ф. 17, оп. 3, д. 351. три целевые аудитории советской контрпропаганды. Распространяя выгодную и нейтрализуя враждебную информацию, большевики стремились воздействовать на мировое общественное мнение (иностранная аудитория), на русских эмигрантов и на советских граждан. Воздействуя на общественное мнение за рубежом и в СССР, советское руководство преследовало три основные цели: 1) нейтрализация контрреволюционной активности русских эмигрантов- 2) возвращение в Россию специалистов, необходимых для восстановления народного хозяйства, а также потенциально опасных элементов (военные, политики, деятели науки и культуры), обезвредить которых большевики могли беспрепятственно только на своей территории- 3) признание советского государства на международной арене (установление дипломатических и торговых отношений). Таким образом советская власть пыталась нейтрализовать контрреволюционную деятельность РОВСа и других эмигрантских военизированных структур, прекратить блокаду Советской России и не допустить военной интервенции.

Советский пропагандистский аппарат включал в себя за рубежом контролируемую большевиками и их агентами прессу, информационные бюро, а также идеологические центры, занимавшиеся, в том числе, печатной пропагандой. В число просоветских информбюро, или бюро печати, о необходимости создания которых в 1921 г. говорил В. И. Ленин, вошли германское телеграфное агентство Стиннеса «Телеграфен-Унион», Газетное Бюро Братьев Петерман и подконтрольный Исполкому Коминтерна Инпрекорр. В конце 1920;х гг. сбором и предоставлением иностранной информации печати занимались также Иностранный Отдел ТАСС (ИноТАСС), Профинтерн и Международный Аграрный институт. Просоветскую информацию за рубежом распространяли также печатные органы иностранных социалистических и коммунистических партий и Коминтерн.

На основе тщательного осмысления и обобщения имеющихся сведений, а также включения в научный оборот новых архивных материалов впервые удалось сформировать целостное представление о совокупности периодических изданий, которые советская власть создавала в русском зарубежье для нейтрализации негативного воздействия прессы эмиграции и ее идеологической дезориентации. Ряд принципиальных моментов в идеологии евразийства и сменовеховства позволили большевикам использовать ее в своих интересах, в том числе, для деморализации русского зарубежья. Следует отметить, что сегодня нет оснований рассматривать эти политико-философские течения эмиграции как инспирированные большевиками. Они использовались советской властью, которая по-своему преломляла оригинальные идеологемы, адаптируя их к решению тех задач, которые ставились для работы в диаспоре. Так, в 1920;е гг. в Европе, Америке и на Дальнем Востоке функционировало не менее 30 изданий, которые так или иначе выражали просоветские взгляды, в том числе, 17 печатных органов, которые были инспирированы большевиками или имели в редакции советских агентов. Именно в этом контексте следует рассматривать деятельность журналов «Война и мир» (Берлин, 1922;1925), «На Родину» (София, 1922), газет «Путь» (Гельсингфорс, 1921;1922), «Новый путь» (Рига, 1921;1922), «Новый мир» (Берлин, 19 211 922), «Накануне» (Берлин, 1922;1924), «Новая Россия» (София, 19 221 923), «Парижский вестник» (Париж, 1925;1926), «Евразия» (Кламар, 1928;1929), а также работу московского отделения газеты «Накануне».

К 1928 г. за рубежом был налажен выход просоветских изданий, ориентированных как на русских эмигрантов, так и на иностранцев. Эту пропагандистскую деятельность осуществляли советские идеологические центры. Так, изданием за рубежом прессы, которая освещала все сферы жизни СССР, занималось основанное в апреле 1925 г. Всесоюзное Общество Культурной Связи с заграницей (ВОКС). Пропаганду на местах осуществляли также советские «землячества за границей», которые создавали множество сугубо идеологических организаций (клубы, студии, пионерские и студенческие организации). Агентурная сеть землячеств, деятельность которых носила строго конспиративный характер, в конце 1920;х гг. охватывала 47 стран.

Осуществляемая за рубежом по различным каналам советская информационная политика, которая со второй половины 1920;х гг. получила новый импульс благодаря качественным изменениям в постановке работы пропагандистского аппарата, позволила большевикам добиться высокой эффективности операций по нейтрализации антисоветской активности русского зарубежья и, что очень важно, — деморализации эмиграции изнутри.

Воздействие на русское зарубежье разновекторной идеологической пропаганды способствовало оформлению новых политических и философских концепций, которые сочетали в себе социалистические, христианские, монархические и националистические идеологемы. Можно предположить, что предпринятые большевиками в 1920;е гг. меры по внедрению в информационное пространство русского зарубежья, распространение «советофильской» идеологии оказали влияние на формирование в 1930;е гг. пореволюционных направлений общественной мысли эмиграции. Результатом «право-левого» синтеза, осуществленного младоросса-ми, утвержденцами и новоградцами, по мнению современников, стала новая версия сменовеховства, которая воздействовала на эмигрантов через развитую сеть газет и журналов.

Рассматривая функционирование эмигрантской печати строго в историческом контексте 1930;х гг., мы делаем вывод о том, что ее деятельность меняется, исходя из новых потребностей аудитории. Так, в конце 1920;х — начале 30-х гг. эмигрантская печать начала претерпевать серьезные идеологические и структурные изменения. Значительную роль в этом сыграли предпринятые советской властью контрпропагандистские действия по внедрению в информационное пространство эмиграции и созданию «советофильского» общественного мнения. Укрепление позиций СССР, происходившее на фоне ухудшения политико-экономической ситуации в мире, лишало эмиграцию надежд на падение режима большевиков, его перерождение. Это способствовало распространению в массе эмигрантов примиренческих настроений, более глубокой ассимиляции в странах рассеяния и, как результат, падению популярности русской политической прессы.

Эмигрантская печать пытается учесть новые потребности аудитории, чтобы сохранить своего читателя, но, тем не менее, политическая составляющая не исчезает полностью из изданий, а преломляется в новом ключе. Серьезные перемены, происходившие на политической карте Европы, выдвижение на первый план праворадикальных, националистических идеологий и течений, способствовали стихийному поправению русского зарубежья, укреплению в среде эмигрантов, преимущественно молодого поколения, аналогичных политических движений, которые делали ставку на радикальные, силовые методы борьбы с большевиками. Отказ от либерально-демократических взглядов нашел выражение в новом обращении к православным и монархическим идеям, обретшим в 1930;е гг. националистическую окраску.

Выдвижению на передний план в русском зарубежье праворадикальных идеологий и течений способствовали также отказ советского руководства от демократических принципов, которые были актуальны в СССР в 1920;е гг., и создание тоталитарного государства. В борьбе с коммунизмом эмигранты-праворадикалы делали ставку на приходящие к власти в Европе фашистские движения. Можно сделать вывод, что радикализация политического режима в СССР способствовала радикализации политически активной части эмиграции, которая принимает идеологию фашизма в надежде на то, что Муссолини и Гитлер помогут освободить Россию от большевиков. На основе изученных документальных данных можно утверждать, что этот идеологический крен затронул в большей или меньшей степени почти все издания, часть которых обрели в 1930;е гг. новые функции, превратившись из генераторов концепций будущего развития России в центры политической борьбы. Именно в этом прослеживается эволюция русского зарубежья в сторону резкой радикализации, что определило тот сложный путь, который прошла эмигрантская журналистика.

Процесс радикализации русского зарубежья способствовал оформлению в эмигрантском обществе трех видов радикализма, испытавшего на себе влияние идеологии фашизма. Их отличие заключалось в степени радикальности взглядов и практических действий, направленных против большевиков. Так, в 1930;е гг. в русском зарубежье можно выделить: 1) непосредственно фашистов (харбинские газеты «Наш путь», «Нация», «Харбинское время», американский печатный орган «Фашист») — 2) умеренных радикалов, группирующихся вокруг парижской газеты «Возрождение" — 3) правых, радикализм которых приобретал свою крайнюю степень выражения — экстремизм. Последняя группа была представлена Национальным Союзом Нового Поколения (НСНП) (газета «За Россию» — София, 1932;1940), Русским Национальным Союзом Участников Войны (РНСУВ) (газета «Сигнал» — Париж, 1937;1939), Российским Имперским Союзом-Орденом (РИС-О) (газета «Имперский клич» — Париж, 19 321 936), Российским народно-монархическим движением «штабс-капитанов» (газета «Голос России» — София, 1936;1938) и РОВСом (журнал «Часовой» — Париж, Брюссель, 1929;1988).

Сделанный в данной работе анализ публикаций в советской прессе с точки зрения проводившейся контрпропаганды позволяет предположить, что идеологические метания русского зарубежья, отразившиеся в его печати, сыграли свою роль в развитии политической ситуации в Советской России. Апелляция в отечественной прессе к белоэмигрантским публицистам становится в 1920;30-е гг. основным способом полемики с «невидимой» оппозицией, а в 1930;е гг. выступила одной из ведущих мотивировочных частей политических процессов. Анализ эмигрантской публицистики позволяет нам сделать вывод, что политическая журналистика русского зарубежья иногда оказывала влияние на начало политических судебных процессов 1930;х гг. До сих пор в научных исследованиях внимание на этом вопросе не фокусировалось. Однако исследование эмигрантской печати позволяет сделать такой серьезный вывод.

Журналистика русского зарубежья, выработавшая в 1920;30-е гг. определенные методы борьбы с большевиками, стала питательной средой для идеологического контрнаступления на СССР в годы «холодной» войны, которая велась преимущественно пропагандистскими методами. Есть все основания утверждать, что эти методы были озвучены в разработанной лидерами Республиканско-Демократического Объединения (РДО) и лично П. Н. Милюковым новой тактике «обволакивания» советской власти. Для эффективной работы в этом направлении лидеры западных держав объединили эмигрантских теоретиков в лице «старой гвардии» русского зарубежья и практиков — представителей молодежных радикальных движений.