Патриотизм как форма социокультурной идентификации в конфликтных условиях российского переходного общества

Актуальность темы

диссертационного исследования обусловлена необходимостью уяснения сущности особенностей переходного состояния современного российского общества, а так же назревшей потребностью разработки системы средств социально-философской аналитики, адекватной целям антропопологической и методолого-мировоззренческой осмысленности патриотизма как универсальной формы социокультурной идентификации.

Проблема национально-патриотической'* идентичности является основным смысловым ядром, определяющим стратегию модернизации российской государственности. Связано это с расслоением национального самосознания («русские» и- «россияне», «новые русские» и «старые русские») и распадом идентичности на ряд градаций (этнические, расовые, религиозные, лингвистические, мифологические и др.). Отсюда: укрепление позиций идеологии и практик мультикультурализма, различных форм этнонационального сепаратизма и обострение социальных противоречий.

В девяностых годах двадцатого века вновь актуализировался старый спор между славянофилами и западниками. Как и в прошлом, он расколол российское общество на две части: сторонников убеждений в том, что Россия — это европейская страна (преимущественно либерально ориентированная часть интеллигенции) и национал-патриотов, отстаивающих положение об особом предназначении России. Аналогичные процессы осмысления собственной национальной идентичности, широкая полемика по поводу кризиса идентичности в условиях крушения Вестфальской системы международных отношений, краха биполярного устройства мира интенсифицировались и за рубежом. По мнению С. Хантигтона, кризис национальной идентичности носит глобальный характер. Недавнее признание лидерами западной политической элиты (А. Меркель, Н. Саркози и др.) провала многолетних усилий политики мультикультурализации придает вопросам национально-патриотической идентичности особую остроту и актуальность.

В современной России патриотизм стал одной из самых дискуссионных тем, широко обсуждаемых в связи с поиском интеграционных оснований социокультурной-идентичности. Разброс мнений достаточно велик: от дискредитации патриотизма как источника деструктивности и конфликтогенности до призывов верховной власти к единению российского народа на основе патриотизма и принятия очередной государственной программы патриотического воспитания граждан Российской-Федерации-на 2011—2015 годы.

В российском политическом, процессе эффективность патриотической риторики обнаружилась со всей очевидностью в* основных избирательных парламентских и президентских циклах. Патриотический камуфляж неизменно способствовует электоральному успеху так называемых «партий власти» и близких к ним политических движений («Наш дом — Россия», «Единая Россия», «Родина» и т. д.).

Вместе с тем национально-патриотическая оппозиция находится в неразвитом политическом состоянии. Постоянно безуспешно разыгрывая «русскую карту» в избирательных кампаниях, она остается за пределами парламентского политико-правового оформления национальных интересов русского народа.

Либерально-демократическое «прочтение» патриотизма в целом имеет антинациональный характер и требует отказа от традиционного наполнения его содержания (национального самосознания, православной духовности и русской культуры, имперской государственности), предлагая взамен суверенитет и свободу личности, национальное согражданство без этнической идентификации и смену цивилизационной парадигмы для российского общества переходного периода.

В коммунистическом проекте также активно используется патриотизм путем соединения его с социалистическими ценностями и советским типом государственности (аналогом имперской наднациональной самоидентификации). Однако, огромные возможности патриотического ресурса не подкрепляются конкретной борьбой с партикулярными интересами, ущемляющими национальное достоинство государствообразующего этноса.

Таким образом, идея патриотизма в ее разнообразных версиях включена в программные установки, стратегию и тактику основных российских политических партий. Ей придается значение универсального интеграционного фактора, действие которого рассматривается в контектсе представлений о политизации этнической самоидентификации русских (национальное государство) до идеологизации и мифологизации российского способа овладения результатами развития западноевропейской цивилизации.

Такая социальная, политическая и этнонациональная востребованность патриотизма предполагает его предметный социально-философский анализ и критическую оценку с учетом позиций институционального и конфликтологического подходов, еще не нашедших отражения в современных исследовательских проектах.

Степень научной разработанности проблемы. В исследовании патриотизма можно выделить несколько направлений: а) теоретико-методологическое, связанное с определением сущностных признаков данного феномена и его основных измерений, которое представлено, прежде всего, работами русских философов H.A. Бердяева, Н. Я. Данилевского, И. А. Ильина, М. Н. Каткова, К. Н. Леонтьева, П. Б. Струве, E.H. Трубецкого, Н. В. Устрялова, Г. В. Флоровского, П. Я. Чаадаева и других, еще не интерпретируемых в полной мере в таком контексте.

Среди современных авторов следует отметить работы К. С. Гаджиева, Ю. И. Ефимова, В. В. Ильина, В. В. Кожинова, Н. Г. Козина, И. И. Кондрашина, A.A. Королькова, А. П. Мозелова, A.C. Панарина, В. Д. Соловья, В. И. Стрельченко, И. Р. Шафаревича и других, не только актуализирующие наследие отечественной социально-философской мысли, но и устанавливающие взаимосвязь патриотизма с русским национальным самосознанием и духовностью, имперской и национальной государственностью, а также критикующих политически извращенные формы патриотизмаб) институциональное и структурно-функциональное, включающие в себя различные варианты типологизации патриотизма и его социокультурных форм: державного (в работах A.A. Безвербного, В. Ю. Верещагина, Г. А. Зюганова, JI.A. Тихомирова, В.В. Черноуса), государственного (в работах В. Г. Бондаренко, И. М. Клямкина, А. А. Королькова, В. В. Лапкина, В.И. Jly-товинова, В. Д. Соловья, Ч.С. Кирвеля), национального (в работах В. И. Белова, C.B. Городникова, H.H. Лысенко, Б. С. Миронова, В. Г. Распутина, А. Н. Севастьянова, Е. С. Троицкого и других), метафизического (А.Г. Дугин, Н. М. Ильичев, Ю. В. Мамлеев, В. В. Жириновский, A.C. Ципко, A.A. Янов и другие), религиозно-православного (В.В. Асюочиц, Г. Н. Бурков, митрополит Иоанн (Снычев), O.A. Платонов, В. Н. Тростников и др.) — в) политологическое, устанавливающее взаимосвязь патриотизма с национализмом в качестве политических ценностей современных политических партий и движений, отождествляющее электоральную значимость патриотизма и национализма, интерпретирующее патриотизм с позиций конституционализма и гражданственности в трудах отечественных и зарубежных ученых: В. А. Авксентьева, Б. Андерсона, ЭБалибара, О. Бауэра, С. Бенхабиба, Ю. В. Бромлея, И. Валлерстайна, Э. Геллнера, О. Данна, А. К. Дегтярева, А. Захарова, Дж. Кейтеба, Д. Лукача, А. Ю. Мордовцева, С. Хантингтона, Э. Смита, В. Ю. Сморгуновой, В. А. Тишкова, Ю. Хабермаса, В. Ю. Шпака и др.

Вместе с тем феномен патриотизма в конфликтных условиях российского переходного общества еще не становился предметом социально-философского анализа, что актуализирует обозначенную тему диссертационного исследования.

Объектом диссертационного исследования выступает российское переходное общество в его национально-патриотической динамике, а предметом — патриотизм как форма социокультурной идентификации индивидов и социальных групп в конфликтных условиях современных трансформационных процессов.

Целью диссертационного исследования является социально-философский анализ патриотизма как формы социокультурной идентичности и идентификации в ее консервативном и инновационном потенциале солидаризации социальных групп и индивидов.

— Реализация поставленной цели осуществляется решением следующих задач:

— дать характеристику национально-патриотическому измерению современной российской идентичности;

— обосновать теоретико-методологические основания исследования идентичности российского переходного общества;

— показать методологическую значимость цивилизационного подхода к российской этнонациональной конфликтогенности как социокультурному признаку идентичности;

— выявить категориальные особенности идеократического измерения патриотизма как формы социокультурной и национальной идентификации;

— систематизировать и критически оценить основные концептуальные версии патриотизма в русской социально-философской традиции;

— определить идентификационные признаки социального конструирования патриотизма;

— проанализировать проекты социокультурной и политической легитимации государственного патриотизма с целью определения модельного варианта национально-патриотической идентичности в конфликтных условиях российского переходного общества;

— представить политический патриотизм как проектную форму национально-культурной идентичности трансформирующегося российского общества переходного периода.

Теоретико-методологической основой диссертационного исследования выступают принципы социально-философской компаративистики, системно-структурного и институционального анализа и синтеза, диалектического детерминизма и телеономности, методы социальной транзитологии, моделирования и глобалистики, формационный и цивилизационный подходы.

В социально-философском аспекте используются труды классиков философской мысли, отечественных и зарубежных мыслителей, посвященные анализу природы и сущности патриотизма как формы социокультурной и национально-государственной идентификации личности и общества.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

1. Обоснованы теоретико-методологические принципы исследования патриотизма как специфической формы антропологической и социокультурной идентичности «переходного состояния» (Ф.Энгельс) в развитии российского общества в контексте социокультурного конструирования доминирующей идентичности и социального проектирования новых типов идентификации.

2. Установлено познавательное значение и границы применимости ци-вилизационного подхода в исследовании факторов этнонациональной детерминации конфликтогенеза в процессах радикального реформирования российского общества.

3. Выявлены особенности патриотизма как формообразующего принципа национально-государственной идентичности в интервале от ее имперской до республиканской форм, сочетающих свободу личности и ее ответственное служение.

4. Показано, что концептуализация идеократических аспектов русской идеи патриотизма является важнейшим элементом стратегии актуализации ее консолидационных возможностей.

5. Определены основные признаки патриотизма как формы социокультурной и национальной идентификации личности и общества.

6. Разработана теоретически корректная и аксиологически выверенная концепция патриотизма, аутентичная целям идентификации согражданства в рамках политических практик национально-ориентированной государственности.

7. Обобщен опыт социально-философской реконструкции политического проектирования российского патриотизма в основных избирательных циклах (1993;2003 гг.).

8. Построена комплексная модель социокультурной и политической легитимации государственного патриотизма российского переходного общества (русский патриотизм, суверенная демократия, евразийский патриотизм).

9. Систематизированыи обоснованы важнейшие признаки отечественной национально-патриотической идентичности в. рамках модернизационных трансформаций современного этнонационального разнообразия.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Теоретико-методологический поиск интеграционных оснований идентичности российского общества переходного периода включает стратегии определения, во-первых, приоритетного типа идентичности, во-вторых, социокультурных форм конструирования доминирующей идентичности (гражданской, национальной, конфессиональной, патриотической и т. п.), в-третьих, социально-политических технологий разрешения конфликтов этно-национальных интересов и ценностей.

2. Цивилизационный подход к российской этнонациональной конфлик-тогенности позволяет преодолеть методологическую ограниченность ее социокультурной легитимации на основе политико-правовых технологий, благодаря учету двойственной природы этнонациональной напряженности, связанной с балансом национально-культурной и политической (гражданской) идентичности различных социальных сообществ.

3. Патриотизм как формообразующий принцип национально-государственной идентичности характеризуется многоуровневостью объек-тиваций конституирующей активности, которая развертывается в единстве трех основных типов идентификации: государственном, национальном и личностном. Этим обеспечивается возможность самоопределения человека, осваивающего духовный опыт и национально-культурные практики народа в интервале от имперской до республиканской форм государственности.

4. Патриотизм как форма социокультурной и национальной идентификации обнаруживает свои интеграционные и консолидационные возможности в условиях модернизации сложносоставных обществ с нарушенной этнонациональной идентичностью.

Концептуализация идеократичности — необходимый этап на пути выявления и реализации интегративного потенциала патриотизма в единстве его национально-культурных, религиозно-философских, государственно-правовых, социально-этических, художественно-эстетических, мировоззренческих измерений.

5. Социальное конструирование российского патриотизма в рамках десятилетнего периода (1993;2003 гг.) учитывает специфику и партийную структуру политического процесса, которые определяются с позиций институционального подхода на основе следующих критериев: самоназвание, идеократичность программных документов, организационное самовыражение и электоральная эффективность деятельности партии или движения. В современных общественных практиках патриотизм обнаруживает очевидные черты политического проекта национально-государственной идентичности российского переходного общества.

6. Электоральная эффективность политического патриотизма институционализирует личностные (индивидуальные), национальные и народные интересы, которые модифицируют его формы в основных российских избирательных циклах разными способами, используемыми партиями (политические технологии, манипулирование, имитация, мимикрия, административный и информационный ресурсы, протестное поведение и голосование избирателей, идеологический и программный факторы).Политическое измерение патриотизма в таком контексте лишает его интегративного статуса и заменяет электоральной эффективностью структурно-функционального и инструментального характера.

7. Русский патриотизм в программных проектах российских партий и движений не получил адекватного выражения из-за антиномичности его гражданско-правовой и этнокультурной трактовок и разнообразия форм современной российской идентичности (национальной, культурной, религиозной и т. д.). В политическом проектировании русского патриотизма не учитывается его обусловленность национально-культурной самобытностью, составляющей вместе с единодержавием, и «соборной личностью» естественную основу отечественной идентификационной традиции.

8. Русская национально-патриотическая идентичность, ее социокультурная и политическая легитимация как государственного патриотизма отличается особым цивилизационным статусом (наднациональной государственностью, межконфессиональной диалогичностью и суперэтничностью), исключающим политизацию этничности. Интеграционный потенциал государственного патриотизма в наиболее полной мере реализуется на путях органичного встраивания в общий социокультурный контекст самобытных культур и их ценностных ориентаций.

9. Суверенная демократия как альтернативная модель институционали-зации государственного патриотизма базируется на принципе согражданства в широком культурно-цивилизационном контексте (приоритет ценности прав человека, свободы творчества, равенства перед законом, гражданского общества) и реализует модернизационную версию российской самоидентификации в противовес неоимперской (возвращение к традиционной государственности) и этнократической (создание государственности на основе ведущего этноса) моделям преодоления советской согражданственности.

10. Евразийский патриотизм в интеграции этнонациональных интересов утверждает консервативно-революционную парадигму социокультурной и политической легитимации русского национализма в формате новой империи. Ее конкретная государственно-правовая форма может быть любой, но воспроизводящей и укрепляющей основные признаки русской национальной идентичности: служение мессианской идее, выстраивание адекватной модели, взаимоотношения русских с другими этническими группами (ротация элит, этнонациональная иерархия и мобилизация, геополитическая статусность, идеократический тип общества и т. п.).

Научно-теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что его результаты позволяют идентифицировать патриотизм в контексте модернизации российского общества как его интеграционное и консолидационное основание, которое является формой социокультурной идентификации человека, учитывающей религиозно-духовный опыт и национально-культурную самобытность народа.

Концептуализация российской национальной идентичности включает в себя интегративную трактовку патриотизма, объединяющую его социокультурные, религиозно-философские, государственно-правовые измерения на чувственном, рациональном, иррациональном и духовном уровнях развития личности, нации, народа, методологически значимую для междисциплинарных взаимодействий.

Полученные результаты исследования можно использовать в преподавании спецкурсовпо социальной философии, политической социологии и философии политики и права.

Они имеют важное значение для выработки стратегии и тактики деятельности современных российских партий в условиях становления многопартийности и парламентской демократии как форм гражданской идентичности, профессиональной подготовки организаторов и специалистов патриотического воспитания в рамках государственной программы «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2011—2015 годы».

Апробация результатов исследования. Основные выводы и положения данного диссертационного исследования докладывались и обсуждались на следующих международных и всероссийских конференциях: «Право и политика: проблемы взаимосвязи» (Ростов-на-Дону, 1995), «Политический менталитет» (Ростов-на-Дону, 1996), «Проблемы самобытности российской государственности: правовые и национально-идеологические аспекты» (Ростов-на-Дону, 1996), «Право и культура: проблемы взаимосвязи» (Ростов-на-Дону, 1996), «Российская государственно-правовая идеология» (Ростов-на-Дону, 1998), «Сравнительная политология» (Ростов-на-Дону, 1999), «Философия права как учебная и научная дисциплина» (Ростов-на-Дону, 1999), «Русская философия права: основные проблемы и традиции» (Ростов-на-Дону, 2000), «Философия права и вопросы формирования, современной государственно-правовой идеологии» (Ростов-на-Дону, 2001), «Философия права в условиях глобализации» (Ростов-на-Дону, 2003), «Правовое и политическое взаимодействие» (Таганрог, 2004), Правовая политика" (Таганрог, 2005), «Регулирование миграционных процессов в Российской Федерации» (Ростов-на-Дону, 2007), «Миграционный порядок» (Таганрог, 2008), «Региональная безопасность в современном мире: политико-философские и правоохранительные аспекты» (Ростов-на-Дону, 2009), «Насилие в Северо-Кавказском регионе: политико-философские, криминологические и уголовно-правовые аспекты» (Ростов-на-Дону, 2010).

Материалы диссертации прошли апробацию при чтении авторских спецкурсов «Политический патриотизм», «Проблемы войны в условиях глобализации XXI века» на факультете социологии и политологии Южного федерального университета.

Диссертация апробирована на заседании кафедры теоретической и прикладной политологии Южного федерального университета, кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Ростовского юридического института МВД России, обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии РГПУ имени А. И. Герцена.

Основные положения диссертационной работы изложены в пятидесяти публикациях автора.

Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования, а также избранной автором логикой их раскрытия и включает в себя введение, четыре главы, состоящие из двенадцати параграфов, заключение и список литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Патриотизм как интеграционное основание идентичности российского общества переходного периода органично связан с приоритетным типом идентичности, социокультурными формами конструирования доминирующей идентичности (гражданской, национальной, конфессиональной), политическими технологиями разрешения конфликтов этнонациональных интересов и ценностей в рамках искусственного формирования государственно-управленческими и властными структурами социума новых типов идентификации конкурирующих в рамках знаково-символической реальности иден-тичностей.

Патриотизм в конфликтных условиях российского переходного общества приобретает разные формы выражения и определенную специфику.

Во-первых, актуален тезис о многоликости, многоуровневости, много-аспектности патриотизма. Чувственная форма патриотизма, содержащаяся во всех понятийных формулировках, является одним из уровней осмысления ценностной значимости* патриотизма и не отражает его целостного содержания. В этой связи заслуживает внимания определение патриотизма через установление его связи с государством как политической формой отечества (И.А. Ильин), что обычно не вызывает критики в рамках других интерпретаций. Подобное восприятие государства означает изменение смыслового содержания патриотизма, дополняет его чувственный уровень политическим образом родины в государственной форме.

В качестве одной из форм государственного патриотизма выступает советский патриотизм, возникший путем целенаправленного идеологического формирования сверху и отразивший определенный интеграционный запрос общества, приобретая наднациональное значение с собственной спецификой.

Чувственная и государственная формы патриотизма находят свое выражение в трактовках этнофилического и гражданского патриотизма, которые обозначают сменяющиеся и дополняющие друг друга качественные уровни патриотизма в его национальной и космополитической субъектности.

Во-вторых, понятие «национальный патриотизм» используется для обозначения характера конкретной направленности любви к родине и ее религиозного, духовного и иных аспектов освоения. Взаимодействие национального патриотизма с государственным отражает способность гармоничного сочетания чувственной значимости патриотизма с его формируемым государственным (советским, российским и т. д.) и политическим (коммунистическим, либерально-демократическим, социал-демократическим, национал-патриотическим и т. д.) содержанием.

Сложность взаимодействия, государственной и национальной форм патриотизма состоит в том, что они могут совпадать друг с другом или находиться в противоречивых отношениях, это зависит от способа их социокультурной легитимации.

В таком* контексте эвристично понятие «конституционного'патриотизма», предложенное' Ю. Хабермасом и обозначающее готовность субъекта идентифицировать себя с политическим порядком и принципами Основного закона с одновременным расширением содержания патриотизма и изменениі ем форм национальной идентичности.

Отсюда все попытки определить сущностные признаки патриотизма в пределах его государственного, политического и национального измерений односторонни и антиномичны.

В-третьих, одной из самых спорных перманентных тем российских научных дискуссий стало обсуждение иррациональной природы патриотизма, обоснование происхождения патриотизма вне этики. Детальное исследование основных субъективно определенных составляющих патриотизма в форме национального эроса, его религиозных, этических и эстетических параметров приводит к разному содержательному и функциональному значению патриотизма.

В целом патриотизм представляет собой форму этического и эстетического самоопределения личности в рамках духовного опыта и национально-культурного единения народа, осваивающего самобытные формы его жизнедеятельности в границах единого государства.

В-четвертых, российский патриотизм в рамках его социально-философской реконструкции за десятилетний период (1993—2003 гг.) включает в себя специфику и партийную структуру национально-патриотического измерения российского политического процесса, которая' адекватно институционализируется на основе следующих критериев: самоназвание, национальная идеократичность программных документов, организационное самовыражение и электоральная эффективность деятельности партии или движения.

Электоральная эффективность патриотизма определяется не столько итогами выборов, сколько спецификой каждой избирательной кампании: неожиданный результат, новая политическая технология, поведение временно I созданных бутафорских патриотических структур, сочетание безликой идеологии с патриотическими лозунгами и т. д. Политические модификации патриотизма в современном избирательном процессе оформляют его идеологическую востребованность при построении предвыборных платформ, а также инструментальную направленность в конкретных политических действиях.

В-пятых, социально-философский анализ показывает, что институцио-нализация российского патриотизма в политике выражает: народные интересы как безусловный приоритет общественных обязанностей человека — такую позицию занимают сторонники партий коммунистической и социалистической направленностинациональныеинтересы, которые первичны, отражают позицию этнокультурной основы российского общества (нация создает государство, а не наоборот), — такова позиция классических национал-патриотовличностные интересы как доминанта в осознании своего единства с Отечеством, которое происходит путем духовно-творческого возвышения личности. Служение государству — это необходимость, в которой первостепенная роль отводится субъекту патриотизма (личности) и второстепенная — объекту (государству). Данная позиция характерна для представителей либеральных партий в различных трансформациях.

В-шестых, современное партийно-программное выражение русского вопроса различно. Политическое измерение русского вопроса в современной России включает в себя, кроме незначительных попыток его адекватной постановки, огромную степень декларативности, мистифицированияи спекуляций. Преодоление существующего политического негатива по русской проблематике возможно лишь при более пристальном внимании и научном изучении рассматриваемого вопроса, поскольку одной из главных причин такого положения дел является ослабление властного центра и отсутствие последовательной национальной политики, учитывающей интересы русского народа.

Новое законодательное оформление политических партий игнорирует этнокультурное измерение политического процесса, т.к. запрещает указание-в уставе и программе политической партии целей защиты профессиональных, расовых, национальных или религиозных интересов, а также отражение указанных целей в наименовании политических партий.

В целом, специфика патриотизма в современном российском политическом процессе сводится к противоборству его либеральных, социалистических (коммунистических) и национальных форм, институционализирующих индивидуальные, народные и национальные политические процессы.

В-седьмых, русская национально-патриотическая идентичность традиционно обеспечивалась сильной государственностью (прежде всего самодержавной и имперской), ее социокультурная и политическая легитимация как государственного патриотизма отличается особым цивилизационным статусом (наднациональной государственностью, межконфессиональной диалогичностью и суперэтничностью, объединяющей универсальность межкультурного дискурса с уникальностью этнонационального культурного разнообразия), не допускающим политизации этничности и отчасти реализующим свой интеграционный потенциал путем встраивания в общий социокультурный контекст различной степени развитости самобытных культур и их ценностных ориентаций.

В-восьмых, суверенная демократия как альтернативная модель государственного патриотизма базируется на принципе согражданства в широком культурно-цивилизационном контексте (приоритет ценности прав человека, свободы творчества, равенства перед законом, гражданского общества) и реализует модернизационную версию российской самоидентификации в противовес неоимперской (возвращение к традиционной государственности) и этнократической (создание государственности на основе ведущего этноса) моделям преодоления советской согражданственности путем строительства российской гражданско-политической общности нового типа, лишенной конфликтогенного потенциала и сохраняющей национально-культурный плюрализм.

В-девятых, евразийский патриотизм в интеграции этнонациональных интересов утверждает консервативно-революционную парадигму социокультурной и политической легитимации русского национализма в формате новой империи, конкретная государственно-правовая форма которой может быть любой, но воспроизводящей и укрепляющей субстанциональные признаки русской нации: служение мессианской идее, выстраивание адекватной модели взаимоотношения русских с другими этническими группами (ротация элит, этнонацональная иерархия и мобилизация, геополитическая статус-ность, идеократический тип взаимоотношений в обществе и т. п.).

При этом имперский патриотизм реализует свою консолидирующую природу на основе принципа евразийского согражданства, решающего две важнейшие задачи: сохранение и приумножение территориальности, отличающейся поликультурностью и поликонфессиональностью, и нейтрализация русского и нерусского вариантов национализма на идеологически-цивилизационном уровне.

Таким образом, патриотизм обнаруживает антиномическую природу в конфликтных условиях российского переходного общества, связанную с балансом этнонациональной и гражданской идентичности различных антропологических сообществ, социокультурной легитимацией форм разрешения конфликта национальных интересов и ценностей в рамках сохранения традиционной национально-государственной идентичности.