Мировые системы организации принудительного исполнения: по какому пути идет Россия?

Существующие в мире системы принудительного исполнения могут быть классифицированы по различным критериям. Основываясь на взглядах ряда отечественных и зарубежных ученых (В. В. Ярков, А. Узелач, Б. Хесс) можно выделить следующие системы исполнения:

• — по критерию отнесения органов исполнения к государственной власти: судебная система исполнения, органы исполнения как части исполнительной власти, частная система исполнения;
• — по количеству органов, осуществляющих функции принудительного исполнения в государстве: централизованная и децентрализованная система исполнения;
• — по степени независимости судебных исполнителей от государства и источнику финансирования их деятельности: государственные, смешанные и не бюджетные (частноправовые) системы^[1].

В некоторых государствах существует всеобъемлющая система принудительного исполнения, в которой единый исполнительный орган обеспечивает взыскание денежных средств из активов должника. Наиболее характерный пример — Швеция (в Финляндии также была принята похожая модель), где Национальное исполнительное агентство обеспечивает исполнение судебных, административных и иных решений. Тем не менее, централизованные системы не предполагают, что органы принудительного исполнения обязательно относятся к исполнительной власти. В Австрии и Испании все исполнительное производство находится в ведении судов. Централизованная система имеет место в Нидерландах, а также в Бельгии, где принудительное исполнение повсеместно возложено на частных приставов, которые осуществляют профессиональную независимую деятельность, конкурируя между собой. Во Франции исполнительное производство находится в компетенции частных приставов. Тем не менее, удержание из заработной платы, которое на практике является одним из важнейших способов исполнения, осуществляется только председателями судов «малой инстанции» .

В Германии система исполнения еще более дискретна. Различным мерам принудительного исполнения соответствуют различные исполнительные органы. Местные суды осуществляют арест имущества должника, находящегося у третьих лиц, тогда как обращение взыскания на движимое имущество осуществляется приставами. Наиболее децентрализованная система принудительного исполнения существует в Англии и Уэльсе, где компетенция органов исполнения зависит от вида исполняемого решения. Обращение взыскания на имущество, основанное на решениях Высокого Суда Лондона, исполняется шерифами и помощниками шерифов. На уровне судов графств судебные решения приводятся в исполнение судебными приставами, которые состоят в штате суда. Публичные образования, такие как министерство финансов и местные органы власти, содержат своих собственных исполнителей или обращаются к частным исполнителям^[2].

Зарубежный опыт В большинстве государств модель принудительного исполнения находится в состоянии постоянного изменения. Например, до 1 января 2014 г. в Республике Беларусь организацию деятельности судебных исполнителей районных (городских) судов осуществляло Министерство юстиции. Одновременно исполнение судебных решений, вынесенных хозяйственными судами, было возложено на отдельную службу при Высшем Хозяйственном Суде. Служба судебных исполнителей хозяйственных судов входила в систему хозяйственных судов. В настоящее время функционирует единая система органов принудительного исполнения под руководством Министерства юстиции^[3].

Из всех критериев наиболее важными для понимания направлений развития государственной политики в сфере исполнительного производства, особенностей определенной модели принудительного исполнения являются критерии отнесения органов исполнения к государственной власти (судебной или исполнительной) и критерий степени независимости судебных исполнителей от государства и источника финансирования их деятельности.

Начнем с первого из двух критериев. Включение профессии судебного пристава в сферу судебной власти отражает исторически существующую связь судебной деятельности с ее конечным результатом — судебным решением. Например, в Австрии, Испании и Дании лица, исполняющие судебные акты, состоят при судах, являясь их служащими. Во многих других государствах судебные приставы состоят в системе министерств юстиции, т. е. в рамках органов исполнительной власти^[4]. Как правило, отнесение службы судебных исполнителей к судебной или исполнительной власти не только имеет организационное значение, но и оказывает значительное влияние на саму процедуру исполнительного производства, определяет место исполнительного производства в правовой системе, его идеологию.

В судебных системах исполнения судья, вынесший исполняемое решение, как правило, продолжает контролировать его исполнение и на стадии исполнительного производства. Кроме того, в законодательстве об исполнительном производстве находят свое непосредственное отражение принципы и институты гражданского процесса. В ряде случаев основные вопросы принудительного исполнения регулируются теми же нормативными правовыми актами, которые определяют порядок судопроизводства.

По второму критерию мировые системы принудительного исполнения подразделяются на полностью не бюджетные (частноправовые), государственные, где все функции принудительного исполнения осуществляются государственными органами и организациями, а также смешанные, где при сохранении публичного статуса судебного пристава ограниченный ряд функций в процессе принудительного исполнения осуществляется частными лицами и организациями.

Государственная модель принудительного исполнения в настоящее время достаточно редка. В качестве ее исторического примера может быть использована система принудительного исполнения в СССР и других странах социалистического лагеря.

Не бюджетная (частноправовая) организация исполнительного производства характеризуется тем, что профессия судебного исполнителя организована на либеральной основе, судебный исполнитель является свободным профессионалом, самостоятельно организующим свою деятельность и несущим при этом полностью имущественную ответственность за результаты своей работы. Таким образом, организована система принудительного исполнения во Франции, Бельгии, Люксембурге, Нидерландах, Италии, Греции и во многих других государствах, которые восприняли французскую систему организации «либеральных» юридических профессий. Следует при этом иметь в виду, что судебный исполнитель и в указанном случае не является независимым в том смысле, что поступает при осуществлении исполнения по своему усмотрению. Он получает полномочия от имени государства, поскольку назначается на должность министерством юстиции и действует в рамках законодательства, определяющего содержание и характер исполнительных процедур^[5].

Как было отмечено, типичная частноправовая модель принудительного исполнения, которую в дальнейшем заимствовали другие страны, реализована во Франции. Судебные исполнители в этой стране выступают как основные субъекты исполнительного производства, наделенные властными полномочиями. В случае необходимости судебный исполнитель вправе привлекать к участию в исполнительных действиях представителей правоохранительных органов. Французские судебные исполнители подобно предпринимателям могут самостоятельно нанимать технический персонал. Нередко профессия судебного исполнителя носит семейный характер, когда в одном и том же бюро в качестве судебных исполнителей работают родственники. Также судебный исполнитель может сам выбирать себе преемника. Централизующим органом, двигателем профессии судебных исполнителей во Франции является орган саморегулирования — Национальная палата судебных исполнителей.

Ключевые черты частноправовой модели принудительного исполнения — самофинансирование и самостоятельная ответственность судебного исполнителя перед взыскателем-клиентом. Он предоставляет свои услуги за плату. В дальнейшем вознаграждение судебному исполнителю взыскивается за счет должника^[6]. Отчасти организационный статус судебного исполнителя во Франции схож со статусом частного нотариуса в России.

Более распространена в современных нам правовых системах смешанная модель организации исполнительного производства, когда при публично-правовой организации профессии судебного исполнителя в процесс исполнения допускаются организации, действующие на различной организационно-правовой основе, в частности специализирующиеся на розыске должников и их имущества, оценке, хранении и реализации имущества должника. При этом в зависимости от страны степень «приватизации» процесса исполнения различна. Публично-правовая организация профессии судебного исполнителя существует в странах Северной Европы (например, в Швеции, Финляндии), в определенной степени в Германии, ряде других государств^[7].

В качестве примера смешанной модели принудительного исполнения может быть использована система принудительного исполнения в США.

Со времен образования США в качестве отдельного государства сотрудники Службы маршалов США (U. S. Marshals Service) были ответственны за исполнение всех юридических предписаний, вынесенных судами. Маршалы получают содержание из государственного бюджета, являются служащими исполнительного органа власти (под эгидой Министерства юстиции США), в связи, с чем они подчиняются ведомственным актам, а также требованиям и указаниям, которые им дает суд. Обязанности Службы маршалов США достаточно обширны, они включают не только полномочия по принудительному исполнению, но и обеспечение порядка в ходе судебного процесса, охрана федеральных судов, судебных работников, участников процесса, задержание лиц, скрывающихся от федерального правосудия, обеспечение безопасности свидетелей, задержание и транспортировка федеральных заключенных и т. д. В последние годы в США наблюдается рост частных коллекторских фирм и детективных агентств, которые специализируются на исполнении судебных решений. Кроме того, частные компании, аккредитованные при Службе маршалов, осуществляют реализацию и хранение изъятого имущества^[8]

Характерная черта смешанной системы — осуществление принудительного исполнения государственными должностными лицами, финансируемыми преимущественно за счет бюджета и, как следствие, независимыми от сторон исполнительного производства.

Приведенная характеристика различных моделей принудительного исполнения необходима для понимания основных черт российской системы принудительного исполнения, путей повышения ее эффективности.

Россия: выбор модели организации принудительного исполнения. По мнению большинства экспертов и российская система (модель) принудительного исполнения, исходя из приведенной выше классификации, в организационном аспекте может быть отнесена к смешанной модели, в которой при публично-правовом статусе службы судебных приставов в ходе принудительного исполнения допускается участие частных организаций. Служба судебных приставов в нашей стране является централизованной и иерархичной, а все судебные приставы имеют статус государственных гражданских служащих федерального органа исполнительной власти^[9]. При этом, достаточно давно выдвигаются идеи о возможности дальнейшей «приватизации» принудительного исполнения в Российской Федерации, ее изменение в сторону «французской» частноправовой модели принудительного исполнения^[10]. В этой связи обозначим основные достоинства и недостатки смешанной и частноправовой моделей организации принудительного исполнения.

К достоинствам частноправовой модели организации принудительного исполнения следует отнести, во-первых, отсутствие необходимости для государственного бюджета за счет налогов финансировать аппарат судебных исполнителей^[11], а также нести за их действия имущественную ответственность в случае причинения ущерба сторонам исполнительного производства и иным лицам, во-вторых, создание нового рынка услуг, который приносит доход государству в виде налогов, в-третьих, возникновение институтов гражданского общества, которые принимают на себя от государства исполнение части публичных функций, наконец, в-четвертых, очевидная материальная заинтересованность самого судебного исполнителя в наиболее быстром исполнении исполнительного документа в интересах его клиента-взыскателя.

Исторический ОПЫТ В соответствии со ст. 89 утратившего силу Закона об исполнительном производстве 1997 г. судебный пристав-исполнитель, обеспечивший реальное и своевременное исполнение исполнительного документа, по общему правилу получал вознаграждение в размере 5% от взысканной им суммы или стоимости имущества из внебюджетного фонда развития исполнительного производства.

Как известно, часто недостатки являются продолжением достоинств. К таковым в отношении частноправовой системы исполнения можно отнести отсутствие эффективного государственного контроля в социально чувствительной и важной с точки зрения обеспечения реализации конституционных прав сфере принудительного исполнения, незаинтересованность частного исполнителя в исполнении документов на малозначительные суммы, необходимость в любом случае сохранения государственного механизма принудительного исполнения для публичных взысканий и оказания силового содействия частному исполнителю в работе с недобросовестными должниками.

Именно поэтому при определении основных направлений развития системы принудительного исполнения следует признать, что в России переход на преимущественно частную систему (по примеру Франции) представляется сегодня нецелесообразным. Социально-экономические особенности России, исторический опыт обусловливают необходимость сохранения и развития смешанной системы исполнения судебных актов (которая показала свою эффективность в большинстве стран Европы) по следующим основным причинам:

• — наличие большого количества общественно значимых исполнительных производств, связанных с социальными, жилищными, трудовыми, пенсионными и семейными правоотношениями (взыскание алиментов, предоставление жилого помещения, взыскание заработной платы и т. д.), исполнение которых в системе частного исполнения будет экономически невыгодным для частных исполнителей, и, как следствие, указанные производства не будут осуществляться эффективно в ущерб интересам общества;
• — большая удельная доля исполнительных документов по взысканию платежей в пользу бюджетной системы (прежде всего административных штрафов, налогов, платежей в социальные фонды), взыскание которых также является экономически невыгодным для частных субъектов при условии отсутствия механизма выплаты вознаграждения частным взыскателям за счет государственного бюджета;
• — невозможность передачи частным субъектам в полном объеме властных полномочий по применению мер принуждения личного характера в отношении должника и третьих лиц при осуществлении мер принудительного исполнения, без которых осуществление исполнительного производства часто является в нашей стране неэффективным.

Таким образом, организационной основой эффективного принудительного исполнения в России может стать модернизированная государственная система исполнения судебных актов, актов других органов и должностных лиц с участием негосударственных субъектов в тех сферах, в которых существует возможность делегирования соответствующих полномочий частным лицам, с одновременным повышением мотивации государственных судебных приставов, обеспечением для них необходимых социальных гарантий, достойного денежного содержания^[12]

Согласимся с тем, что дальнейшее развитие российского законодательства должно идти, в том числе по пути создания системы реальной мотивации сторон к урегулированию конфликта кредитора и должника без применения к последнему принудительных мер со стороны государства, развития так называемых негосударственных, альтернативных форм исполнения судебных актов. Необходимо создать возможности для урегулирования спора без обращения в службу судебных приставов. У взыскателя и должника должен быть выбор способа поведения, исключающий излишние административные процедуры^[13]

• [1] Ярков В. В. Исполнительное производство в государствах — членах Международного союза судебных исполнителей (отдельные тенденции) // Арбитражный и гражданский процесс. 2011. № 7. С. 25−29
• [2] См.: Хесс Б. Системы принудительного исполнения // Исполнительное производство: традиции и реформы / под ред. Р. Ван Рее (и др.]. М. 2011. С. 57—58. Подробный обзор различных зарубежных систем принудительного исполнения приведен на сайте ФССП России. См.: URL fesprus.ru/inter_experience/
• [3] URL minjust. by/ru/site_menu/about/ struktuia/gupi
• [4] Ярков В. В. Исполнительное производство в государствах — членах Международного союза судебных исполнителей (отдельные тенденции) // Арбитражный и гражданский процесс. 2011. № 7. С. 25−29
• [5] Ярков В. В. Исполнительное производство в государствах — членах Международного союза судебных исполнителей (отдельные тенденции) // Арбитражный и гражданский процесс. 2011. № 7. С. 25−29
• [6] Кузнецов Е. Н. Исполнительное производство Франции. СПб. 2005. С. 41.73—77
• [7] Ярков В. В. Основные мировые системы принудительного исполнения // Проблемные вопросы гражданского н арбитражного процессов / под ред. Л. Ф. Лесницкой, М. А. Рожковой. М. 2008. С. 465−504
• [8] Пайич Н. Приведение в исполнение судебных решений в Соединенных Штатах Америки. Системы принудительного исполнения // Исполнительное производство: традиции и реформы / под ред. Р. Ван Рее и др. М., 2011. С. 275−290: Артемьева Ю. А. Исполнительное производство в США // Эффективность принудительного исполнения судебных решений н актов других органов: сборник материалов международной научно-практической конференции / отв. ред. А. О. Парфенчиков, Д. X. Валеев. М., 2011. С. 32—39
• [9] Ярков В. В. Основные мировые системы принудительного исполнения. С. 465—504
• [10] Ярков В. В. Развитие российской судебной системы в ближайшей и отдаленной перспективе (краткие тезисы) // Арбитражный и гражданский процесс. 2013. № 8. С. 63—64
• [11] Заметим, что сегодня ФССП России компенсирует затраченные на ее содержание государством денежные средства, перечислив только за 11 мес. 2014 г. в федеральный бюджет почти 8 млрд руб. исполнительского сбора, что делает ФССП России одним из основных органов, обеспечивающих пополнение бюджета, наряду с ФТС России. ФНС России и Росимуществом. Cм.: URL: fsspnis. ni/statistics
• [12] Соответствующий вывод зафиксирован в проекте Долгосрочной программы повышения эффективности исполнения судебных решений (2011—2020 годы). См.: URL: docs.pravo.ru/document/ view/10 963 602/5775593
• [13] Парфенчиков А. О. Актуальные вопросы совершенствования законодательства в сфере исполнения судебных и иных юрисдикционных актов: новеллы и перспективы развития // Практика исполнительного производства. 2013. № 2. С. 17—22