Модернизация антропологизма. 
Философия

Гегель заменил человеческое познание в качестве предмета философии развитием Мирового Разума. Но именно против этого выступил Людвиг Фейербах (1804−1872). Он повел борьбу против гегелевского панлогизма. Панлогизм — это учение о том, что все есть разум. Панлогизм представляет собой также учение о логической природе Вселенной. Иногда панлогизмом называют философию Гегеля. В своем программном сочинении «Основы философии будущего» (1843) Л. Фейербах ставил во главу угла не человеческое познание, но целостного человека. Так произошла антропологическая редукция — редукция бытия (Sein) к человеческому бытию (Dasein). Между тем программа Фейербаха даже не включает вопроса: «Что есть человек?» Собственно говоря, она равносильна отказу от этого вопроса.

Согласно Л. Фейербаху Бог, будучи проекцией человеческого духа, отчуждается от последнего, объективирует «Я». Ему не только приписывают самостоятельное существование, но и превращают из творения человека в творца. Отвергая религиозный культ, немецкий философ противопоставлял ему «обоготворение человека». Он рассматривал человека как единственный, универсальный и высший предмет философии. В работе «Мысли о смерти и бессмертии» он выступил поначалу приверженцем пантеизма, который был близок как Спинозе, так и Гегелю. Затем он перешел к критике гегелевской философии, полагая, что она слишком связана с богословским мышлением.

По мнению Фейербаха, гегелевская философия представляет собой философию духа, она позволяет толковать исторический процесс. Но в ней нет места для природы и для чувственного единичного существа. Для Гегеля действительным и истинным является только дух. Для него значимо только понятие, а не вещь и частное. На самом же деле, полагает Фейербах, действительно только частное, доступное чувствам, а общее — не что иное, как только бледная абстракция. Дух есть природа в ее инобытии, природа сама по себе раздвоенная, самой себе чуждая. Так логический идеализм замещается у Фейербаха сенсуалистическим материализмом. Сенсуализм (от лат. sensus — чувство, ощущение, смысл) — теоретико-познавательное и психологическое направление, выводящее все познание из чувственных восприятий, изображающее все явления духовной жизни как более или менее связанные комплексы ощущений, причиной которых являются внутренние или внешние раздражения.

Итак, по мнению Л. Фейербаха, истинно действительное только чувство, единичное существо. Дух же не что иное, как иллюзия индивида, потусторонность, им самим выдуманная, чтобы самого себя пугать. Религиозное сознание, повлиявшее и на философские понятия, принимает общее за нечто само по себе действительное, за мир духа. В своих последних сочинениях Фейербах старался истолковать эту ложную установку путем антропологического объяснения религии, в частности, теорией желания. Человек обожествляет свой идеал родового существа, т. е. то, чем он хотел бы быть. Этот идеал индивид отождествляет с потусторонней действительностью и идеализирует ее как некое божество. Но именно поэтому, как рассуждает Л. Фейербах, хотение и поведение человечества из реального мира перемещается в сферу отвлеченной трансцендентности. Такова причина страданий человечества и она может быть устранена, только если философия будущего ограничит свое мышление и хотение с миром чувственности, т. е. единственно реальным миром. Этот ход мысли порождает этику земного блаженства. Полемизируя против концепции Артура Шопенгауэра, Фейербах защищает возможность радости в этой земной жизни.

" Человек есть то, что он есть" , — полагал Фейербах. Он считал, что нужно сделать человека здоровым, освободить его от забот. Тогда человек станет добрым, будет радоваться чужим радостям. Фейербах имел в виду не столько человеческую индивидуальность, сколько специфическое отношение между людьми, между «Я» и «Ты». «Человек — одновременно „Я“ и „Ты“ он может стать на место другого именно потому, что объектом его сознания служит не только его индивидуальность, но и его род, его сущность». Философия в целом есть постижение человеком себя самого и окружающего мира. Кто я такой? Некий парадокс или открытие состоит именно в том, что я ничего не могу сказать о себе, не соотнеся себя с другим. В философии, как она складывалась на протяжении веков, есть понятия человека, «Я», объекта, мира, но нет «другого» как суверенной инстанции, как незаместимой и значимой для меня личности. Даже средневековая интуиция, воплощенная в понятии «альтер-эго», не выражает идеи абсолютной равнозначности «Я» и «Ты», поскольку демонстрирует разные лики «самости» .

Но разве немецкая классическая философия, например, не раскрывает богатейший мир человеческой субъективности? Нет, не раскрывает, ибо «другой» в этой системе, как он представлен у Гегеля, Фихте или Канта, это объект, вещь, но вовсе не реальное существо, в «единстве бытия нас равно объемлющем». Субъект в немецкой классической философии всегда тождествен и самодостаточен в своей субъективности, а объект всегда тождествен и самодостаточен в своей объективности. Субъект-объектные отношения принципиально исключают равноправность сторон, ибо разум направлен на познание вещи, объекта, чужого мира, зависимого от активной субъективности. Отвлеченнотеоретический самозаконный мир принципиально чужд постижению другого в его реальной ответственности. Разум отвлекается от всего индивидуального, случайного, преходящего. Его интересует не жизнь в ее многообразии, а мир идеи. По мнению М. Бубера, Фейербах оказался в самой гуще антропологического бунта против Гегеля. Чтобы правильно оценить борьбу Фейербаха с Гегелем и ее значение для философской антропологии, лучше всего начать с главного вопроса: что есть начало философии? Человек, оказавшийся без опоры, без благоденствия, — начало антропологической проблематики. Философская антропология невозможна, если она не начинается с антропологического вопроса. Антропологический принцип Фейербаха в известной мере узок, он не учитывает общественную практику. Но в перспективе дальнейшего развития философии он оказался важной предпосылкой более глубокого взгляда на проблему человека. Открытие «Ты» есть «Коперниково свершение» современной мысли.

Представители немецкой классической философии дали в целом разностороннюю трактовку антропологической темы. Кант исходил из возможности рационализировать нравственную жизнь. В споре, который вели Гегель и Фейербах, многие вопросы касались в известном смысле того религиозного значения, которое имеет понятие личности. Если в панлогической структуре гегелевской системы Бог отождествлялся с идеей, которая через весь процесс развития в конце концов приходит в человеке к самой себе, то Фейербах начал свою философскую деятельность с обсуждения вопроса о личном бессмертии. По мнению Фейербаха, действительным может быть только единичное: чувственная вещь и конкретный человек. Если Гегель говорил: природа — это инобытие духа, для Фейербаха же дух есть инобытие природы, разлад чувственного человека с самим собой.

Антропологическая тема раскрывается также в творчестве датского философа Сёрена Кьеркегора (1813−1855). В противовес гегелевской количественной диалектике С. Кьеркегор выдвигает собственную, субъективную диалектику. Она должна учитывать лишь качественные предпосылки, которые неисчисляемы, невыразимы, так как являются интимно-личностными переживаниями. К ним относится, прежде всего, страх. Впервые страх открылся датскому мыслителю в 1844 г. Он написал небольшую работу, которую так и назвал «О понятии страха». Впоследствии она стала поистине классикой современного экзистенциализма. (Об этом философском направлении — в следующей теме. — П. Г.) Описание страха существовало и до того момента, когда о нем поведал Кьеркегор. В сочинениях писателей древности встречаются описания состояний, вызванных страхом, тревогой. В произведениях Гиппократа перед нами предстают, но меньшей мере, два типа фобической личности. Первого из них охватывал ужас, когда он слышал звук флейты; второй же мужчина никак не мог пройти вдоль «даже самой мелкой канавы», хотя ему и не составляло труда «прогуляться» но ней самой. И все-таки именно Кьеркегору приписывается первое описание страха как состояния неопределенного, расплывчатого беспокойства, отличного от обычного понимания страха тем, что, хотя никакой очевидной опасности, казалось бы, не существует, тем не менее она распространена повсюду и не дает спастись. Вера в Бога, утверждал Кьеркегор, предполагает некий «скачок». Никаких доказательств бытия Бога не было и нет, да и сам поиск доказательств антирелигиозен. Главное же, что каждый человек обладает свободой выбирать. И именно эта свобода — при отсутствии гарантий правильного выбора — является источником тревоги.