Слово как предмет лексикологии

Слово является объектом изучения не только лексикологии, но и фонетики, морфологии, словообразования, однако там оно рассматривается с иных точек зрения. Для фонетики, например, в слове бремя важно, из каких звуков оно состоит, сколько имеет слогов, каков характер этих слогов, где проходит слогораздел и т. д. Для морфологии важно, что это слово относится к разряду существительных, обладает категорией рода, является неодушевленным и разносклоняемым, будучи существительным абстрактным, не имеет формы множественного числа и т. д. Для словообразования важно, что это слово в современном русском языке обладает непроизводной основой, образовано когда-то суффиксальным способом от глагола брати в его старом значении ‘нести' с помощью суффикса -мя, утратившего в русском языке продуктивность. Для лексикологии важно прежде всего значение этого слова ‘нечто тяжелое, трудное', его отношение к другим словам русского языка, имеющим то же значение, стилистическая окрашенность (является ли оно нейтральным или стилистически маркированным), происхождение этого слова (является ли оно исконным или заимствованным), сфера его употребления и т. д.

Слова, входящие в словарный состав языка, с точки зрения своего содержания делятся на знаменательные и служебные. Знаменательные слова составляют ядро лексического фонда языка. Они обладают номинативной функцией (т.е. служат для называния и выделения фрагментов действительности, формирования соответствующих понятий о них), способны выражать понятия, передавать эмоции, чувства человека и выступать в роли членов предложения. Знаменательные слова обладают той семантической общностью, на базе которой происходит объединение их в части речи (ср., например, выделение глаголов на основе общего для них значения процессуальное™ или существительных — на основе значения предметности и т. д.). Знаменательные слова выделяются и структурной оформленностью, наличием собственного ударения.

Служебные слова — это лексически несамостоятельные слова, т. е. они лишены номинативной функции, присущей знаменательным словам. В связи с этим они не называют предметов, признаков, действий, а служат лишь для выражения различных отношений между словами, предложениями, членами предложений, а также для передачи различных оттенков субъективной оценки. Служебные слова находятся на периферии словарного состава языка. Уступая знаменательным словам по численности, они, однако, значительно превосходят их по частотности употребления. Служебные слова, в отличие от знаменательных, не способны выступать в роли членов предложения. Исключение составляют лишь те случаи, когда происходит их лексикализация, вследствие чего они становятся самостоятельными членами предложения, ср.: У детей и охотников «почему» выходит из удивления, вопрос рождается в радостном соприкосновении с целостью мира (М. Пришвин). Выделение служебных слов в отдельные части речи происходит не на основе их семантической общности (как у знаменательных слов), а на основе общности функциональной, способности выражать различные отношения (например, пространственные, причинные, временные, соединительные и т. д.). В этом смысле они близки аффиксам (словоизменительным суффиксам, префиксам, флексиям), однако в отличие от них, они выражают эти отношения «отдельно», тогда как аффиксы — только в рамках слова, поскольку самостоятельно они существовать не могут. Служебные слова не имеют и своей структурной оформленности, т. е. в фонетическом отношении они, как правило, безударны.

Объем понятия «служебное слово» во многом определяется лингвистической позицией ученого, а также существующей грамматической традицией: грамматисты, например, XIX в. к служебным словам относили местоимения, числительные, предлоги, союзы, местоименные наречия, вспомогательные глаголы; грамматисты XX в. — предлоги, союзы, частицы (Л. В. Щерба, кроме того, сюда включал и глагольные связки быть, являться).

Лексикология рассматривает слово как двустороннюю единицу, обладающую планом выражения и планом содержания. В структурном отношении слово может состоять из одной или нескольких морфем — минимальных значимых частей слова (ср. лес — лесник). Однако в отличие от морфем, слово является самостоятельной единицей языка, характеризующейся определенной лексико-грамматической отнесенностью и свободной воспроизводимостью в речи. Слово и морфема принадлежат к разным уровням языка, что отражается на характере их функционирования: морфема реализует себя только в слове, слово же — в предложении. Как часть слова морфема совершенно не способна к самостоятельному синтаксическому употреблению, для нее характерна «жесткая» связь с другими морфемами в рамках слова (будучи использована в предложении, она сразу же превращается в служебное слово, ср., например, префиксы за-, по- и предлоги за, по), слово же нс имеет такой «жесткой» связи с другими словами в предложении, оно способно отделяться от соседних слов «вставкой» или свободно перемещаться в предложении. Являясь минимальной значимой частью слова, морфема лишена тем не менее какой-либо грамматической оформленности, что не позволяет отнести ее к определенному лексико-грамматическому классу, т. е. к определенной части речи, слово же такой оформленностью обладает, поэтому многие слова способны к самостоятельному синтаксическому употреблению в качестве односоставных предложений.

Слово отличается от морфемы и своими функциями — назывной (или номинативной) и обобщающей, у морфемы же главная функция — строительная (словообразующая или словоизменительная): хотя морфема так же, как и слово, обладает значением, поскольку она способна выражать понятия, по называть она не может (ср. морфему бел-, выражающую понятие «белизны», но это понятие может конкретизироваться лишь в слове, когда корневая морфема соединится с другими морфемами, ср. белить, белый, беловатый, белизна, беляк, белок и др.).

Если в структурном плане в слове выделяется морфема, то в плане выражения — лексема. Лексема (< греч. lexis ‘слово, выражение') — это звуковая оболочка слова, т. е. его «каркас», образуемый совокупностью всех его словоизменительных форм, составляющих грамматическую парадигму (ср. лесник, лесника, леснику и т. д.). «Лексема как единица плана выражения слова противостоит семеме — его содержанию»^[1]. Конкретная реализация лексемы в тексте называется лексой (ср. лесника, леснику — это две лексы одной лексемы лесник). Совокупность всех леке слова образует его лексему, а совокупность всех семем — его значение.

Как единица плана содержания семема имеет свою структурную организацию, объединяя в своем составе простейшие значимые единицы — семы, т. е. минимальные предельные единицы плана содержания. В процессе компонентного анализа значения слова его можно разложить на элементарные семантические компоненты (или семы): например, в русском языке слово дядя включает пять сем: 1) ‘мужской пол'; 2) ‘родственник'; 3) ‘предшествование';

4) ‘расхождение в одно поколение'; 5) ‘боковое родство'. Центральное место в структуре семемы занимает архисема — общая сема, объединяющая единицы определенного класса (в данном примере такой архисемой будет являться сема ‘родственник'). Наряду с общей семой, в слове выделяются и дифференциальные семы, которые также входят в состав семемы (ср. все остальные выделенные нами семы). Совокупность этих сем служит основанием для противопоставления слова дядя другим словам, входящим в тематическую группу родства {мать, тетя, брат, сестра и др.). Иногда слово, употребляясь в том или ином контексте, может приобретать контекстуальные семы, возникающие в определенных ситуациях (например, Циолковский — отец космонавтики, где слово отец имеет контекстуальную сему ‘основоположник').

Существует, однако, и другое определение лексемы — более узкое (А. Мартине, И. В. Арнольд) — как единицы, выражающей значение лишь основы слова (лексема противостоит морфеме как знаменательный элемент, соотносящийся с корнем, служебному, представленному аффиксами), или как инвариантной лексической единицы (В. В. Виноградов) и более широкое (Д. Н. Шмелев, А. А. Уфимцева) — как совокупности всех форм и значений слова во всех его употреблениях (в этом случае лексема предстает как двусторонняя единица, характеризующаяся формальным и смысловым единством: формальное единство выражается в общности словоизменительной основы всех форм слова, в принадлежности к одной и той же части речи, к определенному словоизменительному типу, а смысловое единство — в наличии семантической связи между отдельными лексико-семантическими вариантами лексемы).

• [1] Толстой II. И. Из опытов типологического исследования славянского словарногосостава // В Я. 1963. № 1.