Концепции взаимоотношений взрослых и младенцев

Психоаналитические концепции. Концепция социального и эмоционального развития младенцев Зигмунда Фрейда базировалась на сделанном им предположении о том, что социальные связи ребенка этого возраста берут свое начало в удовлетворении элементарных физиологических потребностей. Потребность ребенка в еде, тепле, ослаблении боли интерпретируется З. Фрейдом как «стремление к чувственному удовольствию». Биологическим основанием этого стремления выступает либидо.

По утверждению З. Фрейда, в период младенчества в качестве наиболее существенных источников удовольствия выступают события, связанные с кормлением. Отсюда происходит данное З. Фрейдом наименование данного периода — «оральная стадия». Кормление, забота о ребенке приводят к тому, что либидо начинает фокусироваться на человеке, удовлетворяющем эти потребности. З. Фрейд сделал предположение о том, что слишком высокий или слишком низкий уровень удовлетворения «оральных» потребностей может тормозить переход ребенка на следующую стадию развития. По его мнению, может произойти фиксация либидозной энергии, в итоге проявится неспособность к переносу ее на новые объекты и виды деятельности. З. Фрейд полагал, что фиксация на оральной стадии, вследствие чрезмерного или недостаточного удовлетворения может явиться предрасполагающим фактором к специфическим психологическим симптомам у взрослого. Гипотеза З. Фрейда состояла в том, что у младенцев, не получивших в достаточной мере удовлетворения, может развиться тяжелая депрессия или шизофрения, а те кто получал чрезмерное удовлетворение, могут стать зависимыми от других людей.

На втором году жизни, по утверждению З. Фрейда, важнейшим источником либидозного удовлетворения становится анальная область и деятельность, связанная с дефекацией. На этой стадии особое значение приобретает взаимодействие ребенка с родителями по приучению к туалету, ее З. Фрейд назвал «анальной». З. Фрейд сделал предположение, что фиксация на ней ребенка ведет к развитию у него в зрелом возрасте таких черт, как опрятность, аккуратность и озабоченность собственным имуществом либо приводит к формированию качеств, противоположных им.

В концепциях последователей З. Фрейда сохраняется положение о том, что раннее взаимодействие матери и ребенка вносит особый вклад в развитие черт характера. Утверждается, что оно является важнейшим фактором развития младенца, при этом психологическое значение самого факта ухода за младенцем со стороны любящего, нежного, внушающего доверие взрослого человека считается более важным, чем биологические функции кормления и приучения к туалету. Эрик Эриксон полагал, что решающим для развития младенца является появление чувства доверия к другому человеку. Младенцы, о которых заботятся постоянно и в достаточной мере, успешно преодолевают эту стадию и, повзрослев, оказываются способны испытывать доверие к другим людям. Он утверждал, что младенцы, обделенные заботой взрослых, повзрослев, не будут испытывать доверия к другим людям.

Э. Эриксон, базируясь на собственных наблюдениях, полагал, что дети 2-го года жизни делают попытки автономизироваться от взрослых. Дети, не сумевшие достичь ощущения автономности, склонны испытывать чувство стыда и неуверенности из-за своей неспособности быть самостоятельными. Вслед за З. Фрейдом Э. Эриксон соглашался с идеей стадийности развития младенца и полагал, что неудовлетворительное прохождение одной из стадий мешает прохождению последующих. В отличие от З. Фрейда Э. Эриксон акцентировал внимание не на психосексуальных, а в большей мере на психосоциальных аспектах развития.

Теория социального научения. Необихевиористы разделяли идею сторонников психоаналитических концепций о том, что младенцем движут базовые потребности в еде, питье, уменьшении боли, но они не соглашались с суждениями о существовании либидо. Событие, связанное с удовлетворением базовых потребностей, было названо ими первичным подкреплением, а люди и предметы, присутствовавшие при удовлетворении потребности, посредством связи с первичным подкреплением, становятся вторичным подкреплением. Например, для голодного младенца пища — первичное подкрепление, а мать, как постоянный источник питания и комфорта — важнейшее вторичное подкрепление. Поэтому ребенок, проявляя общую зависимость от матери, стремится к ней, не только если он голоден или испытывает боль, но и в ряде других случаев. Авторы и сторонники теории социального научения предполагают, что сила зависимости ребенка определяется тем, насколько мать оказывается «полезной», или насколько она ассоциируется у ребенка с удовольствием, уменьшением боли и дискомфорта.

С начала XX в. и вплоть до его второй половины в психологии и воспитательной практике доминировало представление о том, что эмоциональные связи младенца и его привязанность к матери основываются на том, что ее образ ассоциируется у ребенка с удовлетворением биологических потребностей. Особое значение в этих условиях придавалось кормлению, поэтому была проведена целая серия исследований, посвященных проблемам искусственного и грудного вскармливания, происходило ли оно по часам или по требованию ребенка, в каком возрасте ребенок переключался с груди на рожок или с рожка на чашку. Тщательное изучение этих вопросов привело специалистов к заключению о том, что никакой связи между особенностями кормления и последующим эмоциональным и социальным развитием нет. Эти выводы ставят под сомнение идею о существовании «оральной стадии» .

Последующие исследования показали, что сила привязанности ребенка к любому из родителей непосредственно не обусловлена частотой, с которой родитель кормит и удовлетворяет другие физические потребности младенца. Самый мощный удар по теориям, подчеркивающим значимость удовлетворения биологических потребностей, был нанесен результатами исследований, проведенных психологом Гарри Харлоу и его коллегами на детенышах обезьян. Они же установили еще одну причину формирования связи между матерью и младенцем — «ощущение комфорта от контакта». В ряде проведенных ими экспериментов детеныши обезьян росли в клетках с двумя разными видами искусственных «мам». Одна из этих искусственных «матерей» была изготовлена из проволоки и, детеныш получал молоко из рожка, расположенного у нее на груди. Другую искусственную «маму» покрывали махровой тканью, при этом она не кормила детеныша. Детеныши в эксперименте предпочитали проводить большую часть времени не с той «мамой», которая их кормила, а уцепившись за тряпичную «мать». К проволочной матери они подходили только для того, чтобы удовлетворить голод. Если их пугали незнакомым предметом (например — огромным деревянным пауком), детеныши обезьян устремлялись к тряпичной матери, чувствуя себя с ней в большей безопасности, чем с проволочной матерью. Таким образом, у этих приматов удовольствие, связанное с кормлением, не служило основанием для привязанности младенца к родителю.

Этиологические концепции. Этология, созданная как наука о поведении животных в естественных условиях обитания, внесла немалый вклад в изучение поведения человека, в том числе и в изучение психосоциального развития младенцев. Этологи утверждали, что всем живым существам свойственны фиксированные формы поведения. Фиксированными формами поведения они называли стереотипную последовательность действий, которую запускает конкретный сигнал из окружающей среды, именуемый релизером. Некоторые из этих фиксированных форм поведения могут запускаться только на определенном этапе развития животного, называемого критическим периодом. До и после критического периода действие релизера почти или совсем не отражается на поведении животного.

Обнаруженное и описанное Конрадом Лоренцем явление импринтинга, выявленное при изучении поведения птиц, было использовано при описании причин и особенностей человеческого поведения, впоследствии родилось особое понятие «культурный импринтинг». Явно отследить феномен импринтинга у людей пока не удалось, однако этологи наглядно продемонстрировали, что между взрослым животным и детенышем можно обнаружить устойчивую связь, основанную на потенциальной возможности ее формирования, а не на удовлетворении какой-либо из биологических потребностей, например в еде. Это подготовило почву для пересмотра взглядов специалистов в области раннего психосоциального развития детей на связь между младенцами и ухаживающими за ними взрослыми.

Теория привязанности. Идеи о том, что дети появляются на свет готовыми демонстрировать определенного рода поведение, которое не является ни результатом предшествующего научения, ни следствием удовлетворения витальных потребностей были развиты в трудах английского психиатра Джона Боулби. Он исходил из предположения о том, что младенцы «запрограммированы» на определенное поведение, вызывающее у окружающих их взрослых желание находиться поблизости и заботиться о них. К этому поведению относятся: плач, улыбка, гуление, лепет и стремление приблизиться (подползти и т. п.) к объекту привязанности. С точки зрения эволюционной теории эти модели поведения адаптивны, так как обеспечивают младенцу необходимый для его выживания уход со стороны взрослых.

Д. Боулби считал главным результатом взаимодействия между матерью и младенцем развитие у него эмоциональной привязанности к ней. С точки зрения малыша, функция привязанности — обеспечение психологической безопасности. Привязанность младенца проявляется в трех следующих феноменах.

• 1. Объект привязанности более чем кто-либо другой способен успокоить и утешить малыша.
• 2. Для игры или в поисках утешения младенцы чаще обращаются к объектам привязанности, а не к другим людям.
• 3. В присутствии объекта привязанности младенцы реже пугаются.

Вся система привязанности и свойственные ей специфические реакции ребенка актуализируются в случаях новизны, опасности или дистресса и подавляются осознанием безопасности. Например, демонстрация привязанности наблюдается в моменты, когда дети направляются в сторону родителя или держатся рядом с ним в ситуациях, вызывающих у них беспокойство, усталость, голод, или в иных ситуациях дистресса. Целью подобного поведения, отражающего привязанность, является попытка ослабить неприятные ощущения через взаимодействие с объектом привязанности. Д. Боулби высказывает предположение о том, что дети, которым исполнился один год, начинают конструировать внутреннюю, функциональную модель «Я» и своих отношений с объектами привязанности. В результате действия этой схемы младенец может чувствовать себя в большей безопасности, так как знает о потенциальной доступности объекта привязанности, даже если этот объект в данный момент отсутствует.

Привязанность формируется у всех младенцев, однако у разных детей привязанности могут различаться по типу устойчивости. Сторонники теории привязанности склонны считать, что наличие устойчивой привязанности в младенчестве является основой здорового эмоционального и социального развития в детстве. Исследования ряда психологов, в частности Мэри Эйнсворт и ее коллег, свидетельствуют о том, что младенцы с устойчивыми привязанностями вырастают непринужденными в общении с другими детьми и взрослыми. Они более отзывчивы и уступчивы со своими матерями и незнакомыми взрослыми, более любознательны, чаще проявляют готовность к риску и способность справляться со стрессом. Напротив, нарушения в процессе формирования привязанности в младенческом возрасте негативным образом сказываются на последующем психосоциальном развитии ребенка.

Различия существуют не только в типах формирующихся привязанностей, но и в их количестве. В семьях, где за младенцем ухаживает только мать, а другие взрослые взаимодействуют с ним только эпизодически, ребенок проявляет привязанность только к матери. В других ситуациях, когда обязанности по воспитанию ребенка распределены между матерью и другими взрослыми (бабушка, отец, няня, гувернер и др.) может сформироваться несколько привязанностей.