Источники и система современного права Западной Европы

Резкое увеличение нормативно-правового материала, новые тенденции в развитии правовых систем привели к изменениям и в источниках права. Старые кодексы, особенно принятые в XIX в., обросли многочисленными поправками и в ряде стран были заменены новыми, в большей степени соответствовавшими потребностям современного капитализма. Так, в Италии вместо либерального Уголовного кодекса 1889 г. был введен новый в 1931 г., в Испании вместо Уголовного кодекса 1870 г. также был принят другой в 1932 г., в Мексике Гражданский кодекс 1884 г. был заменен в 1932 г., в Перу вместо Гражданского кодекса 1936 г. принят новый в 1984 г. Даже во Франции, где в целом формально действует наполеоновская кодификация, Уголовно-процессуальный кодекс 1808 г. был заменен в 1958 г. новым; Уголовный кодекс 1810 г. сменил кодекс 1992 г.; устаревший Гражданский процессуальный кодекс 1806 г. был заменен новым в 1976 г. (в настоящее время действует кодекс 2011 г.).

Кодификация правовых норм. Значительный рост и усложнение законодательства, появление большого числа новых правовых актов потребовали проведения крупных кодификационных работ. Так, во Франции во времена Четвертой республики только с 1951 по 1956 г. были введены в действие 19 своеобразных кодексов: трудовой, аграрный, избирательный, пенсионный, дорожный, публичного здравоохранения и т. д. Активизация кодификационной деятельности наблюдается с середины XX в. и в ряде других стран Европы и Латинской Америки. Тенденция к унификации и систематизации правового материала появилась даже в странах англосаксонской системы, где право в целом остается некодифицированным.

В США в 1926 г. был составлен, периодически обновляется и один раз в пять лет переиздается федеральный Свод законов. Этот свод содержит разделы, инкорпорирующие действующее законодательство, а также кодифицированные разделы, в которых осуществлены пересмотр и упорядочение отдельных отраслей законодательства. В штатах на основе так называемых единообразных или «примерных» кодексов (например, Единообразного торгового кодекса) происходит унификация права в тех сферах общественной жизни, к которым непосредственную заинтересованность проявляет прежде всего предпринимательский мир.

В Англии, где в силу специфики становления статутного права законодательство оказалось особенно сложным и запутанным, в XX в. более широкое распространение получила практика составления консолидированных законов, объединявших в себе ранее изданные законодательные положения, с внесением в них отдельных изменений и усовершенствований.

Источники права претерпели существенные изменения произошли в своей внутренней структуре. В XX в., несмотря на значительный рост законодательства, в общей массе правового материала резко увеличился удельный вес актов исполнительной власти. Президентские и правительственные декреты, приказы и регламенты министерств, как и другие виды административных актов, во всех без исключения буржуазных государствах стали важным инструментом практического приспособления содержания права к быстро меняющимся общественным условиям. Процесс возрастания роли правительственных и иных административных актов (специализированных комиссий, «независимых» агентств и т. п.) ускорялся в случаях ослабления парламентарной системы, выхода исполнительного аппарата из-под фактического контроля представительных органов, развития так называемого делегированного законодательства.

В фашистских государствах (в Германии при Гитлере, в Италии при Б. Муссолини, в Чили при Пиночете и т. п.), а также при авторитарных режимах правительства узурпировали законодательные полномочия, отменяя или подменяя своими актами не только парламентские акты, но и конституционные нормы.

В последние десятилетия в ряде стран в связи с возрастанием роли правительственной власти и бюрократии правотворческий характер наряду с нормативными административными актами приобретает и сама административная практика. Административные решения правительственных и иных исполнительных органов приводят в целом ряде случаев к выработке административных прецедентов, за которыми фактически признается нормативная сила.

Возрастает также значение судебной практики. Хотя в странах англосаксонской системы права (Англии, США, Канаде и др.) резко сокращается сфера применения судебного прецедента, и суды в большинстве случаев выносят решения на основе законодательства, число их по-прежнему достаточно велико (в Англии, например, около 800 тыс.). При сокращении удельного веса прецедентов возрастает правотворческая роль судебной практики. Так, в 1966 г. палата лордов в Англии приняла решение, согласно которому не считает себя связанной ранее вынесенными собственными постановлениями (прецедентами), а оставляет за собой право решать правовые вопросы по своему усмотрению.

Все большее воздействие судебная практика начинает оказывать на развитие отдельных правовых институтов и в тех странах (континентальной системы), где исторически судебный прецедент не признавался источником права, но решения высших судов по своему фактическому значению все больше приобретали свойства прецедента. Особенно ярко судебное правотворчество в XX в. проявилось в США, где оно затронуло нс только гражданское, уголовное и другие отрасли законодательства, но и конституционное право. Конституционные доктрины Верховного суда неоднократно использовались консервативными силами для того, чтобы отменить прогрессивное законодательство федерации и штатов (например, законы, ограничивающие продолжительность рабочего дня женщин, и т. д.), ослабить «эксцессы демократии».

Под влиянием США после Второй мировой войны конституционные суды были созданы во многих буржуазных странах (Италии, Японии, ФРГ, Индии и т. д.), решения которых в условиях антидемократического политического курса (например, в ФРГ в 1950;х гг.) становились источником консервативного конституционного права. В целом же институт судебного конституционного надзора способствовал укреплению демократических принципов политической жизни.

Тенденции развития буржуазного права. Развитие государственного регулирования экономики, особенно усилившееся с 1930—1940;х гг. и повлекшее за собой расширение государственного вмешательства в различные сферы общественной жизни, привело к дроблению традиционных отраслей права (гражданского, административного и др.) и к появлению новых отраслей законодательства (патентного, авторского, банковского, страхового и т. д.).

Одновременно наметилась и другая тенденция: тесное переплетение гражданско-правовых (диспозитивных) и административных (императивных) методов правового регулирования. Это означало стирание четких граней между административным и гражданским правом, а, следовательно, ослабление различий между публичным и частным правом.

В ряде стран исчезает и дуализм частного права, выражавшийся в самостоятельном развитии гражданского и торгового права (например, в Италии с 1942 г. действует единый Гражданский кодекс, охватывающий все частное право). Необходимость единообразного регулирования всей совокупности сложных экономических отношений привела к появлению комплексных отраслей права: «делового нрава» в США, «хозяйственного права» в Германии и Австрии, «экономического права» во Франции и в Бельгии и т. д.

Активное развитие законодательства, связанного с регулированием хозяйственной жизни, не только усложнило национальные правовые системы, но и усилило взаимодействие правовых систем различных государств, особенно в сфере экономического законодательства и отдельных его видов (инвестиционное, валютно-денежное, налоговое и т. д.). Эта тенденция к сближению разных правовых систем отражает и рост транснациональных компаний (далее — ТНК), ведущих свой бизнес во многих странах мира и заинтересованных в единых правовых подходах при регулировании аналогичных экономических отношений. Интеграционные процессы в экономике с неизбежностью влекут за собой усиление единообразия в праве разных стран, к ослаблению былых различий и контрастов между континентальной и англосаксонской правовыми системами.

Одной из характерных особенностей эволюции права после Второй мировой войны является значительное возрастание (по сравнению с предшествующей эпохой) воздействия международно-правовых норм на внутреннее право отдельных буржуазных государств. Это воздействие охватывает как конституционное законодательство, так и всю правовую систему в целом. Реализация (имплементация) норм международного права через внутреннее законодательство буржуазных государств становится одним из инструментов правовой унификации, к которой стремятся, прежде всего, ТНК, а также крупные национальные корпорации, заинтересованные в ломке межгосударственных правовых барьеров.

Особенно важную роль в этом процессе играют международные экономические группировки европейских государств (Соглашение об общем рынке 1957 г., и т. п.), в рамках которых вырабатываются многосторонние договоры (например, Конвенции о взаимном признании компаний 1968 г., Конвенция о европейском патенте для Общего рынка 1975 г., и др.). На основе подобных договоров государства-участники принимают соответствующее национальное законодательство (акционерное, патентное, антитрестовское и иное). Учредительные нормы международных экономических сообществ нередко входят в национальное право государств-участников и без принятия соответствующих нормативных актов, в силу самой ратификации договора (например, Римский договор о создании ЕЭС, 1957 г.).