Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу (ст. 309 УК РФ)

В ст. 183 УК РСФСР устанавливалась единая санкция за понуждение свидетеля, потерпевшего или эксперта к даче в суде либо при производстве предварительного следствия или дознания ложных показаний или ложного заключения, совершенное путем угрозы убийством, насилием, истреблением имущества этих лиц или их близких, а равно подкуй свидетеля, потерпевшего или эксперта с целью дачи ими ложных показаний или ложного заключения. В ст. 309 в данном случае предусматриваются две отдельные санкции. Одна — за подкуп свидетеля, потерпевшего в целях дачи ими ложных показаний либо эксперта, специалиста в целях дачи ими ложного заключения или ложных показаний, а равно переводчика с целью осуществления им неправильного перевода (ч. 1). Другая санкция — за принуждение свидетеля, потерпевшего к даче ложных показаний, эксперта, специалиста к даче ложного заключения или переводчика к осуществлению неправильного перевода, а равно принуждение указанных лиц к уклонению от дачи показаний, соединенное с шантажом, угрозой убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества этих лиц или их близких (ч. 2).

Объект преступления. Помимо основного объекта, который большинством авторов формулируется в виде некоторого рода деятельности, интересов, общественных отношений и т. д., увязываемых с получением достоверных доказательств, в юридической литературе нередко выделяется также дополнительный объект, определяемый как безопасность участников процесса, интересы (или честь, достоинство здоровье) личности и т. д. Если применительно к данному преступлению рассматривается вопрос о потерпевшем, то им признаются свидетель, потерпевший, эксперт, специалист, переводчик, а также их близкие.

Объективная сторона преступления охватывает собой два способа воздействия на указанных лиц, одним из которых является подкуп этих лиц (ч. 1 ст. 309). Как и любой иной, с точки зрения внешних, объективных признаков он предполагает незаконную передачу лицу в качестве материального вознаграждения денег, ценных бумаг, иного имущества, а равно незаконное оказание услуг имущественного характера. Не имеет значения — лично или через третьих лиц, открыто или завуалированно, до или после выполнения условия осуществляется такое вознаграждения. Однако для признания подкупа оконченным преступлением необходимо, чтобы лицом была получена хотя бы часть передаваемых ценностей.

Другой способ воздействия — принуждение свидетеля, потерпевшего, эксперта, специалиста или переводчика к определенному поведению — не исключает двоякого его толкования. Имея в виду ч. 2 ст. 309, в юридической литературе под принуждением обычно понимают психическое насилие, осуществляемое путем шантажа, угрозы убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества указанных лиц или их близких. Это, возможно, и подразумевал законодатель. Но буквальное толкование ч. 2 ст. 309 дает основание сделать иной вывод: в случаях, когда имеет место принуждение данных участников процесса к одному виду поведения (даче ложных показаний, ложного заключения или осуществлению неправильного перевода), то оно (принуждение) не должно быть соединено с шантажом, угрозой убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества этих лиц или их близких; если они принуждаются виновным к уклонению от дачи показаний, то, помимо принуждения, должен быть установлен факт использования шантажа, угрозы убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества данных лиц или их близких. Поскольку, на наш взгляд, буквальное толкование ч. 2 ст. 309, по сути, исключает ее применение, то законодателю следует изложить ее в более корректной форме.

К числу квалифицированных видов принуждения свидетеля потерпевшего, эксперта, специалиста или переводчика отнесено совершение деяния с применением насилия не опасного (ч. 3 ст. 309) или опасного (ч. 4 ст. 309) для жизни или здоровья. Понятие того и другого вида насилия в теории и судебной практике в данном случае используется в традиционном смысле. Учитывая, что о нем уже шла речь, нет необходимости еще раз раскрывать его. Другое дело, что ст. 309 в этом отношении может вызывать сложности, ибо по ее буквальному смыслу данные квалифицированные виды преступления должны вменяться лишь при условии, что физическому насилию, не опасному или опасному для жизни или здоровья, предшествовало указанное в ч. 2 ст. 309 принуждение. Если допустить, что оно всегда предполагает определенный способ (шантаж, угрозы убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества), то придется признать, что применение в процессе принуждения лишь физического насилия должно квалифицироваться по иным статьям Особенной части УК РФ. Было бы логичней изложить ч. 3 и 4 ст. 309 в редакции, которая позволяла бы однозначно утверждать, что они могут применяться вне зависимости от того, было или не было связано физическое насилие с психическим. Заметим, что теория и судебная практика основываются именно на таком толковании ч. 3 и ч. 4 ст. 309, что, на наш взгляд, не в полной мере согласуется с законом. Как и подкуп, принуждение свидетеля, потерпевшего, эксперта, специалиста или переводчика является оконченным преступлением с момента оказания на них психического или физического воздействия.

Субъективная сторона преступления предполагает возможность его совершения только с прямым умыслом. При подкупе его целью выступает намерение виновного склонить лицо к даче ложных показаний, ложного заключения или к осуществлению неправильного перевода. Помимо этой, при принуждении может преследоваться и другая цель: заставить уклониться от дачи показаний. Из ст. 309 следует, что ею не охватывается подкуп участника процесса в целях уклонения его от дачи показаний и принуждения к даче ложного заключения.

Субъект преступления — любое физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. Принуждение, оказываемое следователем, дознавателем или с их ведома иным лицом, квалифицируется по ст. 302 УК РФ.

Соответствующее деяние, совершенное организованной группой, служит основанием для вменения ч. 4 ст. 309.

Разглашение данных предварительного расследования (ст. 310 УК РФ). По УК РСФСР 1960 г. это деяние влекло за собой уголовную ответственность по ст. 184 в случае разглашения данных предварительного следствия или дознания без разрешения прокурора, следователя или лица, производящего дознание. В ст. 310 состав этого преступления образует разглашение данных предварительного расследования лицом, предупрежденным в установленном законом порядке о недопустимости их разглашения, если оно совершено без согласия следователя или лица, производящего дознание.

Объект преступления. В юридической литературе наибольшее распространение получили такие представления, согласно которым данное преступление посягает на нормальную деятельность органов следствия или дознания по реализации целей и задач правосудия; общественные отношения, обеспечивающие тайну предварительного следствия и дознания как необходимое условие успешного осуществления расследования; установленный нормативными актами порядок обеспечения тайны предварительного следствия или дознания.

Рассматривая в качестве предмета преступления данные предварительного расследования, к их числу относят информацию: а) содержащуюся в материалах конкретного уголовного дела; б) касающуюся проводимых следственных действий, их результатов, вынесенных постановлений и т. д.;

• в) имеющую существенное значение для предварительного расследования;
• г) отвечающую условиям отнесения ее к следственной тайне; д) признанную следователем или лицом, производящим дознание, не подлежащей разглашению; е) не подпадающей под признаки предмета преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ.

Объективная сторона преступления — разглашение указанных данных без согласия следователя или лица, производящего дознание. Понятием разглашения охватываются любые способы их огласки (устно, в СМИ и т. д.), в результате которых они до окончания предварительного расследования становятся известными лицам, не располагавшим и не имеющим права располагать этими сведениями. Разглашение данных после окончания следствия или дознания по делу и рассмотрения его судом не подпадает под признаки преступления, предусмотренного ст. 310. Не может признаваться уголовно наказуемым также разглашение данных предварительного расследования, если на это было получено согласие лица, осуществляющего предварительное следствие или дознание по делу, данные о котором были преданы огласке.

Преступление считается оконченным с момента, когда данные о предварительном расследовании, не подлежащие разглашению, стали известны хотя бы одному постороннему лицу.

Субъективная сторона преступления. Большинство авторов считают, что данное преступление может совершаться только с прямым умыслом.

Субъект преступления — любое, кроме обвиняемого, физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, которое в установленном порядке может быть и фактически предупреждено о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения ставших ему известными данных предварительного расследования. Статья 161 УПК РФ допускает такое предупреждение лишь со стороны следователя или дознавателя и только в отношении участников уголовного судопроизводства, у которых в связи с этим берется подписка с предупреждением об ответственности в соответствии со ст. 310 УК РФ. От уголовной ответственности не освобождается лицо, которое отказалось дать подписку о неразглашении таких сведений.