Ценностный анализ публикаций о «Тангейзере в журнале «Афиша»

Журнал «Афиша» специализируется на теме досуга и развлечений, поэтому можно предположить, что информация будет носить наименее политический оттенок среди прочих СМИ. Из всех материалов, в которых упоминается скандальная постановка «Тангейзера», для анализа нам подходит только одна статья (остальные — краткие новостные заметки, в которых оценочная и ценностная составляющая сведена к минимуму) — это статья Антона Долина «Дело „Тангейзера“. Право на Вагнера: почему немецкий композитор гордился бы российским скандалом», опубликованном в «Афише» 31 марта 2015 года.

Сравним ценностную и оценочную составляющую публикаций в «Афише» и «Литературной газете» (материалы двух лидеров мнений, таких как Юрий Поляков и Антон Долин).

В материале кинокритик Антон Долин защищает противоположное Юрию Полякову мнение, выступая, в свою очередь, выразителем позиции либеральной общественности. Средством трансляции оценки в этом тексте снова становится имя автора. Антон Долин — известный кинокритик, выступающий во многих средствах массовой информации в качестве радиоведущего, приглашенного эксперта и т. д., а также автор книг по истории и теории кинематографа.

«Ох уж эти оскорбленные чувства. И смешно, и страшно наблюдать, как играют друг с другом в салочки, берут на слабо: „Мы оскорбились — на спор, и вы оскорбитесь?“ Суд над директором Новосибирского театра оперы Борисом Мездричем и режиссером скандального „Тангейзера“ Тимофеем Кулябиным стерпели, хватило выдержки и юмора. А вот высочайшее решение уволить Мездрича за то, что не извинился перед мифическими одного из оскорбленных — бинго! — сработало идеально. Теперь главная тема для обсуждения среди деятелей и радетелей культуры — кому и в какой форме объявлять бойкот. То есть как показать свою оскорбленность».

И Юрий Поляков, и Антон Долин выстраивают свой текст через конфликт, и в первом и во втором случае в заголовок вынесен этот конфликт, причем оба заголовка образны. Но если в статье Юрия Полякова проблема представлена в ряду более широких вопросов, то в материале Долина она более конкретна. Антон Долин выносит в заголовок противоречивую фразу: «почему немецкий композитор гордился бы российским скандалом», которая является тезисом, исходной точкой его рассуждений.

Как мы можем заметить, кинокритик также охотно прибегает к различным средствам выражения оценки, используя весь арсенал от оценочной лексики до синтаксических структур, способствующих выражению оценки. Автор имитирует речь своих идеологических противников, создавая уничижительный образ слабых и лицемерных верующих, использует эпитеты, метафоры и т. д. Долин, как и Поляков, активно задействует арсенал средств для создания комического эффекта (иронию, пародию, сарказм).

«Личностью неблагонадежной великий композитор был и при жизни. На перечисление всех его проступков — от революционно-подрывной деятельности до растраты бюджета целого государства (банальный адюльтер не в счет) — ушел не один том биографической литературы. Ну и по поводу чувств верующих: вообще-то стоит помнить, что главным фанатом Вагнера долгое время был Ницше, один из ключевых трудов которого носит подзаголовок „Проклятие христианству“. Не думайте, что это случайное совпадение. Отсюда, вероятно, некоторое сомнение в интонациях оскорбленных верующих: то ли им Вагнера защищать от Кулябина, то ли от самого Вагнера обороняться».

В этом отрывке автор подспудно проводит параллель между Вагнером («великим композитором») и Кулябиным, указывая на то, что немецкий режиссер был тоже «неблагонадежной личностью» и, согласно Антону Долину, занимался сомнительными вещами «от революционно-подрывной деятельности до растраты бюджета целого государства» и «банального адьюльтера». В эпитетах, подобранным автором, содержится оценка этих вещей, даже удалое бравирование приведенными фактами, как будто они как-то говорят в его пользу. То, что сначала находится в подтексте, в конце абзаца переходит в непосредственный текст («Отсюда, вероятно, некоторое сомнение в интонациях оскорбленных верующих: то ли им Вагнера защищать от Кулябина, то ли от самого Вагнера обороняться»). Автор за счет использования композиции и средств выразительности создает образ талантливого, удалого и бесстрашного Вагнера (читай — Кулябина), противопоставляя ему образ слабого, путающегося в показаниях, недалекого оппонента («оскорбленных верующих»). Подобная интерпретация авторитетного образа прошлого, который используется в сослагательном наклонении («немецкий композитор гордился бы российским скандалом») является манипуляцией. Автор использует с этой целью косвенно выраженную «чужую речь»: «Вагнер всю жизнь боролся с мейнстримом и разного рода пошлостью, он твердо знал, что искусство обязано бросать вызов мещанству и буржуазности. Мнение большинства (не понимавшего его музыкальные драмы и даже считавшего их неисполнимыми) его не останавливало: он творил для будущего. И победил». Автоматически возникает вопрос: откуда все это известно Антону Долину? Очевидно, что это всего лишь его формулировки, которые он вложил в уста немецкому композитору.

Журналист также использует контактоустанавливающие средства («не думайте»), разговорные конструкции («то ли… то ли», «вообще-то стоит помнить», «вообще-то», «ну и по поводу»), создавая при этом образ автора, немного насмешливо похлопывающего читателя по плечу.

«На то и великая музыка, а также драматургия, чтобы содержать в себе потенциал для множества трактовок. Хватило на десятки лучших режиссеров современности. И на Кулябина, представьте, в их числе».

В этой фразе содержится основная ценность, отстаиваемая журналистом, состоящая в безоговорочной свободе для человека творчества, которая заключается, в том числе и в свободе работы с первоисточником.

Итак, мы можем сказать, что даже в издании, посвященному сфере досуга, в котором, казалось бы, нет места политиканству, присутствует явная политическая подоплека, а за разбором произведения скрывается разговор о власти и творческом сообществе.

Журналист охотно прибегает к использованию средств создания комического: к иронии, сарказму, пародии чужой речи, гротеску, каламбуру, абсурдизации образа оппонента. Именно образ оппонента становится ключевым, определяет систему аргументации, выстраиваемой в тексте. Кроме того, для выражения оценки автор пользуется средствами синтаксиса, стилистически маркированной лексике, композиционным средствам. Антон Долин пытается встроить рассматриваемое событие в более широкий контекст, соотнести с другими явлениями российской и не только российской действительности. Оценочность в тексте помогает соотнести ситуацию с «Тангейзером» с теми ценностями, которые исповедует журналист, оценить ее по своей ценностной шкале, маркировать ее, указать аудитории, как к этой ситуации должно относиться и как на нее реагировать, то есть помимо прочих, в этом тексте присутствует явственная идеологическая функция.