Перспективы совершенствования практики применения законодательства о необходимой обороне

Сказанное в предыдущем параграфе указывает на целесообразность дальнейшего совершенствования правового регулирования и практики применения института необходимой обороны, и, как представляется, резервы для этого есть. Одним из путей совершенствования реализации законодательства о необходимой обороне является ее соответствующее методическое обеспечение. Этой проблеме и посвящен настоящий параграф.

Очевидно, что право на необходимую оборону, закрепленное в ст. 37 Уголовного кодекса Российской Федерации, является важной гарантией реализации основных конституционных прав и свобод человека и гражданина, которые, согласно п. 2 ст. 17 Конституции Российской Федерации, неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. С точки зрения правового статуса личности право на необходимую оборону — это неотъемлемое, субъективное право человека. Каждый может использовать свое право на защиту личных или общественных интересов, но может и уклониться от его осуществления.

С другой стороны, право на необходимую оборону обеспечивает условия для выполнения гражданами их конституционного долга и обязанности по защите Отечества (ст. 9 п. 1); а для сотрудников и военнослужащих государственных военизированных организаций, действия которых регламентированы федеральным законодательством и рядом подзаконных нормативных актов, является критерием правомерности их действий по исполнению служебного долга и осуществлению профессиональных обязанностей в случае причинения вреда при защите личных, общественных или государственных интересов от общественно опасных посягательств.

Это обязывает правоприменителя строго соблюдать законодательство о необходимой обороне при осуществлении правосудия.

Однако практика применения рассматриваемого института следственными и судебными органами свидетельствует об обратном. Углубленный анализ уголовных дел о необходимой обороне и превышении ее пределов, рассмотренных судами Владимирской области в период 1991— 1998 гг., показал, что на предварительном следствии действия оборонявшихся первоначально оценивались как умышленные тяжкие преступления в 92,4% случаев. Лишь в 7,6% дел их действия были квалифицированы следствием как превышение пределов необходимой обороны по ст. 108 или ст. 114 УК РФ (ст. 105, 111 УК РСФСР).

В дальнейшем уголовно-правовая характеристика данных событий почти всегда (87,4% изученных дел) в корне меняется, но это происходит по истечении значительного времени, которое требуется для того, чтобы дело стало предметом разбирательства суда высокой инстанции.

В целях устранения отмеченных недостатков и в связи с вопросами, возникающими в судебной практике, целесообразным представляется исходить из следующих положений, которые могут быть использованы в правоприменительной практике и при изучении темы «Обстоятельства, исключающие преступность деяния» в курсе Уголовного права.

Во-первых, при рассмотрении уголовных дел данной категории следует исходить из неукоснительного соблюдения требований ст. 37 Уголовного кодекса Российской Федерации, в которой развито и конкретизировано положение ст. 45 п. 2 Конституции Российской Федерации о том, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Следует иметь в виду, что право человека на необходимую оборону от общественно опасного посягательства, обеспечивающее физическую, нравственную и социальную неприкосновенность личности, является абсолютным, субъективным правом человека и гражданина, которое в связи с этим выполняет гарантийную функцию по отношению к ряду других субъективных прав: права на жизнь, свободу и личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личной и семейной тайны, защиты чести и достоинства, собственности, права на неприкосновенность жилища и др.

Таким образом, право на необходимую оборону представляется одной из важнейших гарантий реализации конституционных прав и обязанностей по защите прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации, мира и безопасности человечества от общественно опасных посягательств.

Под общественно опасным посягательством, защита от которого допустима в пределах ст. 37 Уголовного кодекса, следует понимать деяние, направленное на причинение вреда правоохраняемым интересам и предусмотренное Особенной частью Уголовного кодекса, независимо от того, привлечено ли лицо, его совершившее, к уголовной ответственности или освобождено от нее в связи с невменяемостью, не достижением возраста привлечения к уголовной ответственности или по другим основаниям.

Другими словами, под общественно опасным посягательством следует понимать объективно общественно опасное деяние (действие либо бездействие), которое:

• • во-первых, создает реальную, непосредственную либо неотвратимую опасность причинения вреда личности, правам и свободам человека и гражданина, собственности, общественному порядку и общественной безопасности, окружающей среде, конституционному строю Российской Федерации, миру и безопасности человечества;
• • во-вторых, причиняет вред объектам уголовно-правовой охраны в стадии непосредственного совершения (покушения на преступление);
• • в-третьих, причинило уже вред, когда преступление не только осуществилось в форме совершения (оконченное преступление), но, осуществившись, продолжает существовать в этой форме и далее, причиняя вред указанным объектам.

Не может признаваться находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, причинившее вред другому лицу в связи с совершением последним действий, хотя формально и содержащих признаки какоголибо деяния, предусмотренного Уголовным кодексом, но заведомо для причинившего вред, в силу малозначительности не представляющее общественной опасности. В таком случае лицо, причинившее уголовно-значимый вред, подлежит уголовной ответственности на общих основаниях. То обстоятельство, что преступление было совершено при нарушении условий правомерности необходимой обороны, в соответствии с п. «ж» ст. 61 УК РФ, должно быть учтено как смягчающее обстоятельство при назначении наказания.

Необходимо неукоснительно соблюдать требования ч. 2 ст. 37 УК РФ, согласно которой каждый человек и гражданин имеет право на использование силы и активных мер при защите от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, независимо от наличия у них возможности спастись бегством или использовать иные возможности избежать посягательства либо обратиться за помощью к другим лицами или органам власти.

Следуя предписаниям ч. 3 ст. 37 УК РФ о том, что право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, правоприменителю надлежит строго соблюдать требования федеральных законов, направленные на правовую и социальную защиту представителей власти, сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих, работников предприятий и организаций, на которые законодательством Российской Федерации возложены функции по защите жизни и здоровья граждан, собственности, по охране природы и природных ресурсов, ценных и опасных грузов, специальной корреспонденции (юридические лица с особыми уставными задачами — ст. 4 ФЗ «Об оружии») и иных лиц в связи с исполнением ими служебного долга и выполнения профессиональных обязанностей по пресечению общественно опасных посягательств и задержанию правонарушителей. В связи с этим надо иметь в виду, что необходимая оборона — это волеизъявление, основанное на праве и гарантированное Конституцией Российской Федерации, тогда как исполнение служебного долга — это функциональная обязанность, выполняемая от имени либо по поручению государства. Названные категории лиц при исполнении своих должностных функций действуют в пределах обязанностей, определенных законами, уставами, приказами, инструкциями, наставлениями, договорами и т. п. Уклоняться от закрепленных в них предписаний они не имеют права. Их профессиональная выучка, экипировка и прочее рассчитаны на типичные для их профессии случаи отражения опасности.

Если необходимая оборона — это только право любого человека и гражданина, в том числе и лица, исполняющего профессиональные функции, в указанном выше смысле, то осуществление профессиональных обязанностей — это уже другой институт, руководствуясь которым управомоченное лицо не вправе отказаться от защиты личности, общественных и государственных интересов.

Не является преступлением вынужденное причинение вреда правоохраняемым интересам лицом, действовавшим во исполнение возложенных на него законом либо иными нормативными актами профессиональных или должностных обязанностей с целью защиты личных, общественных или государственных интересов. Умышленное лишение жизни и причинение тяжкого вреда здоровью человека при исполнении должностных или профессиональных обязанностей не является преступлением, когда на это были прямые указания в законе или когда эти деяния были совершены в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости.

Следует иметь в виду, что указание в ч. 1 ст. 37 УК РФ на общественно опасное посягательство как основание применения защитных мер использовано в общей форме лишь для текста закона. Что же касается применения его к конкретным случаям, то суды (равно как и следователи и прокуроры) должны указывать на совершенно определенное общественно опасное деяние, признаки которого объективно усматриваются в действиях посягающего, ибо в действительности не бывает общественно опасных деяний вообще, а есть только конкретные объективно общественно опасные деяния, признаки которых закреплены в нормах Особенностей части Уголовного кодекса в качестве отличительных для тех или иных видов преступлений.

Большинство посягательств, против которых на практике осуществляются оборонительные действия, выражаются в форме нападения.

Под нападением следует понимать такие случаи общественно опасного посягательства, когда посягающий набрасывается на кого-либо с целью произвести насилие, угрожает немедленным применением насилия, угрожает неминуемым причинением насилия при вымогательстве; или набрасывается на что-нибудь с целью похитить чужое имущество либо подвергнуть его порче или уничтожению.

Разъяснить, что под насильственными посягательствами следует понимать общественно опасные деяния, элементом которых является применение, попытка применения или угроза применения физической силы в отношении личности или имущества обороняющегося или другого человека, а равно любые другие посягательства, которые по своему характеру содержат в себе значительную опасность того, что в ходе совершения посягательства в отношении личности или имущества указанных лиц может быть применена физическая сила.

При решении вопроса о начальном моменте общественно опасного посягательства надо исходить из реальной опасности, которую создавало посягательство, и необходимости немедленного принятия мер для отражения этого посягательства. Непосредственно предстоящим считается посягательство, которое хотя еще и не началось, но уже представляет реальную, неотвратимую опасность для личности, прав и свобод человека и гражданина, интересов общества или государства, так как промедление в защите может сделать ее невозможной. Таким образом, состояние необходимой обороны возникает не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной либо неотвратимой угрозы нападения.

Состояние необходимой обороны имеет свое начало и свой конец. По временным параметрам защита, как правило, равна или превосходит посягательство. Своевременность защитных действий характеризуется тем, что можно причинять вред при уже начавшемся, но еще неоконченном посягательстве. Таково буквальное понимание текста закона. Однако с учетом общественно полезной направленности обо- so

решительных мер и их неподготовленности вследствие внезапности посягательства, пределы существования юридического факта — состояния необходимой обороны в судебной практике должны толковаться расширительно: пределы защиты по сравнению с посягательством увеличены. Состояние необходимой обороны возникает до фактического начала нападения при наличии реальной угрозы его осуществления, а также продлевается по извинительным соображениям и на незначительный период после окончания посягательства — если по фактическим обстоятельствам и обстановке посягательства для защищающегося не был ясен момент его окончания.

Деяние не может считаться совершенным в состоянии необходимой обороны, если вред причинен после того, как посягательство было предотвращено или окончено и в применении средств защиты явно отпала необходимость. В этих случаях ответственность наступает на общих основаниях. В целях правильной юридической оценки таких действий подсудимого суды с учетом всей обстановки происшествия должны выяснить, не совершены ли эти действия в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного общественно опасным посягательством. В последнем случае осуществляется акт мщения за совершенное пострадавшим, тогда как в обороне осуществляется защита блага в самый момент посягательства на него.

Суды должны иметь в виду, что не может быть признано находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, которое намеренно вызвало нападение, чтобы использовать его как повод для совершения противоправных действий (развязывание драки, учинение расправы, совершение акта мести и т. п.), а также лицо, которое предприняло активные силовые действия в ответ на формально законные действия представителя власти, исполняющего служебный долг или профессиональные обязанности. Содеянное в таких случаях должно квалифицироваться на общих основаниях.

В ч. 2 ст. 37 УК РФ превышение пределов необходимой обороны определяется как умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства. В Особенной части Уголовного кодекса дан исчерпывающий перечень преступлений, выражающихся в превышении пределов необходимой обороны. В соответствии с законом превышением пределов необходимой обороны признается лишь явное, очевидное несоответствие защиты посягательству, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется вред, указанный в ч. 1 ст. 108 или ч. 1 ст. 114 УК РФ. Причинение посягающему при отражении общественно опасного посягательства менее значимого вреда, чем тяжкий вред здоровью, всегда признается правомерным и не может повлечь уголовной ответственности.

Характер общественной опасности посягательства зависит от установленных судом объекта посягательства, формы и степени вины посягающего и отнесения Уголовным кодексом преступного деяния, признаки которого усматриваются в действиях посягающего, к категории более тяжких или менее тяжких преступлений.

Исходя из этого, общественная опасность посягательств находится в прямой зависимости от социальной ценности тех общественных отношений, на которые они реально посягают. Эта зависимость выражается четкой формулой: при прочих равных условиях общественная опасность посягательства тем выше, чем важнее и значимее общественное отношение, которое оно нарушило, поэтому наиболее тяжкий вред посягающему может быть причинен только при отражении посягательств на наиболее важные блага. Если характер общественной опасности посягательства, осуществляемого нападающим, зависит от установленного следствием и судом объекта посягательства, то первой ступенью обнаружения признаков превышения пределов необходимой обороны будет бесспорное, объективное и очевидное несоответствие объекта необходимой обороны характеру вреда, причиненного посягающему лицу.

Следует иметь в виду, что обороняющемуся не всегда известно о конечной цели нападающего. Обороняющийся и побеждает, потому что контрнаступает и упреждает действия противника. Из этой борьбы он может выйти и не испытав всей тяжести предполагаемых неблагоприятных последствий посягательства, однако это не должно механически влиять на соотношение кондиций посягательства и защиты. Определяющим здесь является тот факт, что угроза причинения вреда правоохраняемым интересам обороняющегося существовала непосредственно в силу объективно возникшей ситуации нападения и субъективно воспринималась как реальная лицом, прибегнувшим к защитным действиям.

Действия обороняющегося нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны и в том случае, когда причиненный им вред оказался большим, чем вред предотвращенный и тот, который был достаточен для предотвращения посягательства, если при этом не было допущено явного несоответствия защиты характеру и степени общественной опасности посягательства.

Степень общественной опасности посягательства определяется всей совокупностью обстоятельств ситуации «посягательство — защита», а именно: степенью осуществления преступного намерения посягающего, опасностью причинения вреда личности, общественным или государственным интересам или тяжестью уже наступивших последствий для правоохраняемых интересов; стремительностью нападения и способом преступного поведения, профессионализмом преступных методов и приемов, продолжительностью противоправных действий; использованием оружия, технических средств, источников повышенной опасности; а также всеми данными, характеризующими степень общественной опасности личности посягающего. К иным обстоятельствам, которые могли повлиять на степень общественной опасности посягательства и реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося, относятся силы и возможности посягающего довести до конца задуманное преступление, физические силы и возможности обороняющегося, его возраст и пол, психическое состояние, число посягающих и обороняющихся, их взаимоотношение до конфликта, место, время, обстановка посягательства и т. д.

При совершении посягательства группой лиц, организованной группой и преступным сообществом обороняющиеся вправе применять к любому из нападавших такие меры защиты, которые определяются опасностью и характером действий всей группы или деятельности преступной организации.

При решении вопроса о признании защиты непреступной определяющим моментом является не совокупность средств и орудий посягательства и защиты, а то, как она применяется, для причинения какого вреда она употребляется. Переход оружия или других предметов, использованных при нападении, от посягающего к обороняющемуся не может рассматриваться, с одной стороны, как окончание посягательства, а с другой — как явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства.

Преступный результат, который стремится предотвратить обороняющийся, представляет собой, по общему правилу, материальное образование, имеющее, если его все же допустить, стоимостные, натуральные, медико-биологические, психофизиологические и тому подобные измеримые параметры.

Если посягательство непосредственно и объективно представляет попытку применения или применение насилия, опасного для жизни, либо угрозу применения такого насилия, то меры обороны могут доходить до лишения жизни посягающего. Судам необходимо учитывать, что закон не устанавливает за моментом соразмерности средств обороны абсолютный характер, как это было при прежней постановке принципа обороны (ст. 13 УК РСФСР в редакции Федерального закона от 1 июля 1994 г.). Право на необходимую оборону возникает, как правило, когда посягательство грозит причинением значительного или тяжкого вреда. При этом защищающийся вправе причинить нападающему вред такой же степени (существенный) и степенью выше (тяжкий или особо тяжкий), ибо необходимая оборона предполагает право на причинение вреда более тяжкого в сравнении с тем вредом, который мог быть причинен обороняющемуся нападавшим. Абсолютного соответствия вреда причиненного и вреда предотвращенного быть не может, поскольку один поступок социально полезен, а другой — общественно опасен, причем в самый момент совершения посягательства.

Следует также иметь в виду, что право на необходимую оборону возникает не при всяком общественно опасном посягательстве, а, как правило, при таком, которое представляет собой применение, попытку применения или угрозу применения физической силы со стороны посягающего. Причинение посягающему лицу любых последствий, кроме заведомого лишения жизни, в подобных ситуациях не должно повлечь за собой уголовной ответственности. Заведомое причинение смерти посягающему допустимо только при определенных условиях, когда возникает необходимость защищаться от посягательства, представляющего опасность непосредственного лишения жизни обороняющегося или третьего лица, а также при защите от следующих общественно опасных посягательств:

• 1) похищение человека;
• 2) незаконное лишение свободы при отягчающих обстоятельствах;
• 3) изнасилование или насильственные действия сексуального характера;
• 4) нападение на граждан с проникновением в их жилище или обитаемое помещение;
• 5) насильственный грабеж или разбой;
• 6) вымогательство при отягчающих обстоятельствах;
• 7) неправомерное завладение автомобилем, сопряженное с насилием, опасным для жизни или здоровья;
• 8) терроризм;
• 9) захват заложника;
• 10) бандитизм;
• 11) особо злостное хулиганство;
• 12) вооруженный мятеж;
• 13) диверсия;
• 14) применение насилия в отношении представителя власти и некоторые другие насильственные посягательства.

Решая вопрос о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны, суды должны исходить из того, что:

• а) вред, причиненный посягающему, каким бы тяжким он ни был, сам по себе не может служить основанием признания эксцесса обороны, он должен оцениваться в совокупности с другими обстоятельствами дела, влияющими на характер и степень общественной опасности посягательства;
• б) причиненные обороной последствия не могут оцениваться по общей шкале ценностей, поскольку они причинены нападающему преступнику при совершении им общественно опасного посягательства, являющегося волевым актом свободно действующего человека;
• в) риск причинения чрезмерного вреда, чем требовалось для отражения посягательства, должен возлагаться на нападавшего, а не на жертву посягательства, так, чтобы все издержки реализации права на необходимую оборону возлагались не на обороняющегося, а на инициатора конфликта;
• г) при наличии объективных признаков обороны необходимо устанавливать причины возникновения события, степень тяжести вреда, причиненного здоровью его участников, а также все иные обстоятельства, подтверждающие либо опровергающие факт посягательства;
• д) поскольку социально вредный результат — неизбежное средство любого общественно опасного посягательства, независимо от того, сконструирован ли в законе его состав как материальный, формальный или усеченный, есть все юридические основания для признания обороняющегося жертвой уголовно-противоправного посягательства;
• е) поскольку необходимая оборона является обстоятельством, имеющим общественно полезную направленность, причинение посягающему вреда необходимо рассматривать как вынужденный результат отражения его общественно опасного посягательства. По этой причине нападавший не может признаваться потерпевшим. В каждом случае должен обсуждаться вопрос о возможности привлечения его к уголовной ответственности за совершенное преступление или покушение на его совершение;
• ж) в случае установления признаков общественно опасного посягательства следует давать этому деянию уголовно-правовую оценку, которая должна стать основой для уголовно-правовой квалификации ответных действий обороняющегося, уголовное дело должно возбуждаться против нападающего, а в случае его гибели — по факту смерти. Уголовное преследование лица, отражавшего нападение, — при превышении пределов необходимой обороны — должно быть вторичным, как вторичными (ответными) были его действия.

Анализируя субъективную сторону защитных действий, судам следует исходить из самой тесной взаимосвязи между субъективными представлениями обороняющегося о фактической обстановке события и объективными данными, на основе восприятия которых сложилось такое представление. Поскольку в отдельных случаях, например, в состоянии аффекта, действительность представляется в несколько искаженном свете, у человека могут сложиться ошибочные представления о фактическом характере нападения и последствиях своих действий. Ужас, страх, ярость, гнев, отчаяние, ненависть и другие виды аффекта затрудняют правильное восприятие сложившейся ситуации, могут создать ложное представление о намерениях присутствующих, о числе нападающих, о характере действий посягающего и, в конце концов, стать обстоятельством, исключающим виновность, а следовательно, и уголовную ответственность лица, объективно превысившего пределы необходимой обороны.

Правоприменителю следует иметь в виду, что субъективная сторона преступлений, предусмотренных ст. 108 и 114 УК РФ, носит достаточно сложный характер. Она состоит из прямого или косвенного умысла по отношению к лишению жизни или причинению тяжкого вреда здоровью посягающего, осознания явности несоответствия защитных действий характеру и опасности посягательства и специальной цели — защиты указанных интересов, которая определяет основную мотивацию поведения виновного. Неосторожная форма вины в рамках субъективных признаков данных составов преступлений исключается.

При прямом умысле лицо сознает, что при отражении посягательства можно использовать меры, которые позволят защитить охраняемое благо путем причинения менее тяжкого вреда нападающему, понимает, что избранные средства заведомо способны причинить чрезмерно тяжкий вред, не продиктованный необходимостью, при этом предвидит наступление с неизбежностью такого вреда и желает его наступления. При косвенном умысле субъект преступления сознает опасность своих действий, направленных на отражение общественно опасного посягательства чрезмерными средствами, предвидит реальную возможность наступления тяжких последствий для нападающего, не продиктованных необходимостью, но сознательно их допускает, либо если даже не допускает, то безразлично относится к их наступлению.

При превышении пределов необходимой обороны лицо в общих чертах сознает явный выход за пределы необходимости, хотя точный предел (или степень) этого несоответствия вряд ли может быть им безупречно оценен в экстремальных быстротечных ситуациях внезапного нападения и вызванного им душевного волнения или стресса. При решении вопроса о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны надлежит учитывать, что в состоянии душевного волнения, запальчивости или смятения, вызванных внезапностью посягательства, обороняющийся не всегда в состоянии точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты, что, естественно, может повлечь и более тяжкие последствия, за которые он не может нести ответственности.

Если причинение посягающему смерти или тяжкого вреда здоровью не вызывалось необходимостью, но в сложной обстановке защищающийся не сознавал и не мог сознавать этого, состав преступления отсутствует. Было бы неправильно считать, что уголовная ответственность возможна, когда обороняющийся этого не осознавал, а только должен был и мог осознавать, поскольку это проецируется на форму вины по отношению к общественно опасным последствиям.

Суды должны иметь в виду, что необходимая оборона почти всегда сопровождается состоянием сильного душевного волнения, которое возникает как ответная реакция на общественно опасное и скоротечное посягательство. В отдельных случаях волнение бывает не только сильным, но и внезапным. И хотя защищающийся является вменяемым, состояние физиологического аффекта в значительной мере затрудняет ему самоконтроль над своими поступками, их осмысливанием, мешает подобрать соразмерные средства для защиты правоохраняемых интересов, приводит к ошибкам в выборе этих средств.

Аффект страха является реакцией самозащиты. Он возникает от опасности посягательства, которая воспринимается как угрожающая наиболее важным благам, например, жизни, личной неприкосновенности и неприкосновенности жилища. Оценка опасности может быть преувеличенной, т. е. ошибочной. В этом случае допущенное превышение пределов необходимой обороны не может считаться умышленным (см. ч. 2^jct. 37 УК РФ).

Если же посягательство вызвало аффект гнева или ненависти, то совершенное под его влиянием преступление, как не связанное с защитой, следует квалифицировать по ст. 107, 113 УК РФ.

Правоприменительная практика должна отграничивать убийство и причинение вреда здоровью в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта) от защитных действий, произведенных в состоянии аффекта и преступлений, совершенных с превышением пределов необходимой обороны.

Во-первых, для разграничения этих деяний особое значение принадлежит установлению наличия посягательства, и это естественно, ибо существование состояния необходимой обороны всецело зависит от наличия общественно опасного посягательства, а последнее определяется начальным и конечным моментом посягательства.

Особое внимание необходимо уделять разграничению аффективного преступления от так называемой «запоздалой обороны», при которой обороняющийся освобождается от уголовной ответственности, если у него отсутствует вина в совершении общественно опасного деяния, когда причиняя вред посягающему, он не знал и в данном конкретном случае не мог знать, что посягательство, от которого он обороняется, не является наличным. Если лицо сознает, что нападение еще не началось или оно уже окончено, но тем не менее все же причиняет вред другому лицу, его действие не содержит признаков необходимой обороны. Если в таких случаях лицо действует в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного неправомерным поведением пострадавшего, то убийство или причинение тяжкого вреда здоровью должно квалифицироваться по ст. 107 или 113 УК РФ.

Во-вторых, следует различать мотивы рассматриваемых деяний. Если мотивом убийства, совершенного в состоянии аффекта, является стремление расправиться с потерпевшим за совершенное насилие, издевательство или тяжкое оскорбление и т. д., то мотивом убийства при превышении пределов необходимой обороны является осознанное побуждение, обусловленное потребностью в устранении нависшей опасности правоохраняемым интересам.

В-третьих, необходимо различать виды аффектов. Аффект гнева или ненависти относится к защитному рефлексу и носит агрессивный характер. Он связан с неприязненным отношением к объекту, чаще всего к человеку, который в той или иной форме противостоит стремлениям и вкусам лица. Самозащитный характер аффекта гнева состоит в том, что человек испытывает потребность в эмоциональной разрядке путем агрессии, как способе обретения оптимального состояния. Большинство преступлений, предусмотренных ст. 107 и 113 УК РФ, совершается под влиянием аффекта гнева.

Аффект страха вызывается ситуациями, которые создают значительную угрозу (действительную или воображаемую) наиболее важным благам человека. Он связан с безусловным оборонительным рефлексом. Действия, совершенные в этом состоянии, носят часто оборонительный характер и направлены на устранение опасности, на защиту.

В тех случаях, когда по материалам дела имеются определенные предположения стрессового или аффективного состояния лица в момент совершения им вредопричиняющих действий (высокая степень возбуждения, выражающаяся в ярко выраженных сильных стремительных и порывистых, непрерывно продолжающихся автоматизированных движениях, непосредственно связанных с намерением причинить какой-то физический вред пострадавшему; часто действия такого лица связаны с нанесением посягающему множества ударов и ранений, которые носят характер особой жестокости и являются отражением его необычайно сильного возбуждения и крайнего озлобления), состояние его психики в момент деяния подлежит тщательному анализу. Поскольку физиологический аффект — это особое психическое состояние, установление наличия которого требует специальных познаний, в подобных случаях целесообразна судебно-психологическая либо комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза. Исследования интенсивности, длительности и механизма состояния аффекта или стресса методами указанных экспертиз обеспечивают научную обоснованность и достоверность выводов предварительного расследования.

Суды должны различать состояние необходимой обороны и так называемой мнимой обороны, когда отсутствует реальное общественно опасное посягательство и лицо лишь ошибочно предполагает наличие такого посягательства. Такие ситуации должны рассматриваться по правилам о фактической ошибке. В тех случаях, когда обстановка происшествия давала основание полагать, что совершается реальное посягательство, и лицо, применившее средства защиты, не сознавало и не могло сознавать ошибочности своего предположения, его действия, в соответствии с ч. 1 ст. 28 УК РФ, должны признаваться совершенными невиновно.

Если же лицо причиняет вред, не сознавая мнимости посягательства, но по обстоятельствам дела должно было и могло это сознавать, действия такого лица подлежат квалификации по статьям уголовного кодекса, предусматривающим ответственность за причинение вреда по неосторожности.

Установка оборонительных механизмов и устройство защитных приспособлений и систем для предотвращения незаконных проникновений в жилище, помещение, хранилище либо охраняемую территорию подпадают под признаки необходимой обороны, если технические устройства не создавали опасности для лиц, случайно оказавшихся в зоне их срабатывания. Причинение вреда посягающему в результате срабатывания указанных механизмов и устройств не является преступлением, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны.

Усмотрев в действиях подсудимого признаки превышения пределов необходимой обороны, суд не может ограничиться общей формулировкой и обязан обосновать в приговоре свой вывод со ссылкой на конкретные, установленные по делу обстоятельства, свидетельствующие о явном несоответствии защиты характеру и опасности посягательства.

В целом, судам, апелляционным, кассационным и надзорным инстанциям надлежит повышать требовательность к качеству предварительного следствия по делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне; выяснять, были ли привлечены к ответственности все лица, преступные посягательства которых отражались в деле, и при наличии оснований решать вопрос о привлечении их к уголовной ответственности.

В гл. 5 «Элементы и характеризующие их признаки состава необходимой обороны» на основе более глубокого анализа криминальных ситуаций, связанных с защитой от общественно опасных посягательств, сформулированные автором рекомендации получат более развернутую аргументацию. В конечном счете это будут способствовать оптимизации организации и осуществления расследования и рассмотрения в суде уголовных дел данной категории в рамках действующего законодательного определения признаков необходимой обороны и превышения ее пределов.