Древнеяпонское право. 
Средневековье. 
Новое и новейшее время

Находясь под сильнейшим культурным влиянием Китая, древние японцы не могли не воспринять своеобразия китайского подхода к праву и законодательству. Несомненно, в древнейший период японское право практически неотделимо от норм морали и, возможно, религии. Так же как и в Древнем Китае, само понятие права в Древней Японии, судя по всему, связывалось в первую очередь с уголовным наказанием, наказанием за грехи. Классификация грехов (кугатати) по степени их вредоносности служила основой для классификации наказаний. Особенностью наказаний была их чрезвычайная жестокость, которая составляла основное содержание так называемого рицу — уголовного права японцев. Сами наказания нередко носили коллективный характер, нечто подобное мы встречаем и в Древнем Китае. Вообще, можно считать, что рицу стало первой отраслью права, которая подверглась тщательной обработке по китайским образцам. Вторая отрасль, разработанная со временем в Японии, — рё — скорее представляла собой смесь административных и гражданско-правовых постановлений (особенно в области определения статуса лица). С западной точки зрения традиционное японское право, известное нам по памятникам VII—VIII вв., страдает исключительным примитивизмом, роднящим его по уровню развития с правом эпохи варварства в Западной Европе. Сказанное, правда, не относится к административной части этого права — той его области, которой регулировались публичные отношения. Хотя практика этого регулирования, как мы знаем, также была чрезвычайно примитивна.

Одним из первых памятников писаного права японцев считается «Законоположение» принца Сётоку-тайси, составленное в 604 г. До нас этот акт не дошел, но специалисты считают его одним из самых первых опытов рецепции китайского права. Достоверно известным памятником права считается Оми тётэй-но рё (Административный кодекс государева двора в Оми) 661−672 гг., содержавший в себе постановления по организации центрального и провинциального управления. Этот «кодекс» впоследствии исиользовался (вкупе с последующим законодательством) для издания других кодификационных актов: Асука Киёмигахара тэтеё рицурё 689 г. и Тайхо рицурё 701−703 гг. Все эти акты по своей структуре и содержанию лишь отдаленно могут напоминать правовые документы, поскольку собственно правовым вопросам, материальным нормам права или хотя бы правилам применения этих норм (формальные нормы права) в этих «кодексах» отведено исключительно малое место.

Именно эта относительная бедность текстов кодекса — отсутствие постановлений вещного, обязательственного права и правил процедуры позволяет нам сделать общий вывод о том, что все эти вопросы в Японии чрезвычайно долго регулировались обычным правом. Доказательство этому мы можем видеть в сообщениях европейцев, что правительство в Японии исключительно мало интересуется вопросами регулирования повседневной жизни подданных. Единственное, что интересует правительство: чтобы подданные платили налоги и повиновались властям. Именно последним можно объяснить относительную разработанность уголовно-правовой сферы — той сферы, которая охраняет существующее положение вещей. Как японцы совершают сделки, как владеют землей, как наследуют, отношения в семье — все это государство практически не интересовало, все эти вопросы регулировались морально-религиозными нормами и обычаями. К сожалению, в Японии никогда не предпринимались попытки фиксации норм обычного права, поэтому уровень и состояние этого источника права в древнейшие времена и последующие эпохи науке не известны.

Относительно разработанным был другой источник права — указы императора (кяку). Но область их применения была тоже чисто административной. Помимо кяку известны так называемые сики. Последние означали постановления императора, но незначительным вопросам. С X в. известны сборники императорских указов — Руйдзю сандай кяку (Систематизированные указы трех девизов правлений). Из сборников постановлений известны — Энгисики (Постановления годов Энги). Все эти и вышеотмеченные акты формально утратили свое значение с развитием эпохи японского феодализма, зрелая стадия которого относится уже к XI в.