Вторая четверть XIX века

В годы царствования Николая I (1825—1855) школьная политика, государственная официальная педагогика и система образования претерпели важные изменения. Главным государственным органом, с помощью которого осуществлялось направление дальнейшего развития отечественного образования и воспитания, а также государственной педагогики, оставалось МНП. В 1828 г. был принят «Устав гимназий и училищ уездных и приходских, состоящих в ведомстве университетов». Его существенное отличие от прежнего заключалось в том, что приходские и уездные училища утратили свой характер подготовительных учебных заведений для дальнейшего постижения гимназического курса. Каждый из существовавших в России типов учебных заведений давал завершенный круг знаний, необходимых для последующего образования. МНП и его органы на местах контролировали деятельность приходских училищ, которые теперь служили «приготовительными» заведениями, после окончания которых можно было продолжить обучение.

Одна из основных педагогических идей правительства в осуществлении реформы 1828 г. состояла в том, что школа обязана не только обучать, но и воспитывать детей, причем дело воспитания должно находиться в руках государства. В Уставе подтверждалась существовавшая четырехуровневая система образования и провозглашался принцип — «каждому сословию свой уровень образования». Каждый тип школы приобретал законченный характер. Соответственно этому принципу приходские училища предназначались для низших сословий; уездные училища — для детей купцов, ремесленников и прочих «городских обывателей»; гимназии — для детей дворян и чиновничества. Устав 1828 года в целях сохранения сословного характера школьной системы отменял преемственную связь между учебными заведениями; доступ детей податного сословия в среднюю и высшую школу сильно затруднялся. Крестьяне не имели права учиться нигде.

Итак, по Уставу 1828 года утвердилась двухуровневая система народного образования. Эта система образования выглядела так:

Для детей дворян: университет (5 лет); гимназия (7 лет); домашнее обучение (до 10-летнего возраста); для детей низших сословий: уездные училища (3 года); приходские училища (1—2 года). Приходские училища, рассчитанные на мальчиков и девочек из «самых низших состояний», не готовили их к обучению в уездных училищах. Уездные училища, предназначавшиеся для детей купцов, ремесленников, мещан и других городских жителей, не относившихся к дворянству, стали трехклассными учебными заведениями. В них изучались Закон Божий, священная и церковная история, русский язык, арифметика, геометрия до стереометрии и без доказательств, география, сокращенная всеобщая и русская история, чистописание, черчение и рисование. Преподавание физики и естествознания было прекращено, а математика должна была изучаться догматически. Чтобы отвлечь детей непривилегированных городских сословий от поступления в гимназии, при уездных училищах разрешалось открывать дополнительные курсы, где желающие продолжать учение могли получить какую-либо профессию. Правительство привлекло дворянство к надзору за деятельностью учителей. Между начальной школой и гимназией нарушалась преемственная связь.

Гимназии, предназначавшиеся для дворян и чиновников, сохраняли преемственную связь с университетами. Они осуществляли подготовку к университетскому образованию, а равно и выпускать молодежь в жизнь со знаниями, «приличными их состоянию». В гимназии изучались словесность и логика, языки латинский, немецкий, французский, математика, география и статистика, история, физика. Государственная педагогика устанавливала: главным в структуре урока, опрос по ранее изученному материалу; методы, обучения — заучивание наизусть, оценка — одобрение, розга, штраф, школьный карцер и телесные наказания; детей рассаживали в классе по успеваемости. В гимназиях, находящихся в университетских городах, изучали и греческий язык. Гимназии стали классическими. Классицизм, являвшийся по сути дела основной теоретической посылкой развития; гимназической системы в рамках официальной педагогики; утверждал гуманитарные основы содержания образования, однако, при этом значительно нивелировал, практическую значимость всего процесса обучения.

В основу своей деятельности МНП положило «Рескрипт Николая I об основах нового устройства учебных заведений 1827 года», в котором, в частности, отмечалось, что предметы обучения в школах, как и методы их преподавания, должны вместе с «общими понятиями о вере, законах и нравственности» способствовать тому, чтобы учащийся не стремился чрез меру возвыситься над тем сословием, «в коем, по обыкновенному течению дел, ему суждено оставаться». Николай I указывал, что главной задачей школы должна стать подготовка человека к выполнению его сословных обязанностей (Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. 2. — СПб., 1866.— С. 17).

В 30-е годы XIX века имело место усиление дворянских привилегий на образование. Были открыты следующие учебные заведения:

• — дворянские институты (средние учебные заведения со сроком обучения 6 лет);
• — дворянские лицеи (со сроком обучения 6 лет);

• — воспитательные учреждения Ведомства императрицы Марии (со сроком обучения 6 лет);
• — детские приюты.

Устав 1828 г. и дальнейшие указания МНП обращали особое внимание на установление надзора за деятельностью учебных заведений, на введение в них палочной дисциплины. Царизм стремился превратить школы в казармы, а учащихся и студентов — в солдат. Государственная педагогика разрешала применение в школах физических наказаний. В учебных заведениях увеличивались штаты чиновников, выполнявших роль надзирателей за поведением учащихся и учителей.

Наряду с увеличением школьной полиции, усиливалось вмешательство в дела просвещения губернских и уездных чиновников. С 1831 года кавказские школы отдаются под надзор главноуправляющего Кавказа, а сибирские-губернатора Сибири. На окраинах России царская политика в области педагогики была направлена на русификацию народов.

Таким образом, Устав гимназий 1828 г. закреплял сословный характер школьной системы, отменял ранее введенную преемственность связи между различными типами учебных заведений. Государственная педагогика на основе этого Устава закрепляла в гимназиях классицизм, представлявший собой своеобразную реакцию на идеи, возникшие в период французской буржуазной революции и освободительной борьбы русского народа против иноземного нашествия в Отечественную войну 1812 года.

Принятие нового школьного закона, безусловно, отразилось на деятельности МНП, во главе которого с 1833 г. стал С. С. Уваров. Обосновав правительственную программу просвещения, С. С. Уваров заявил, что необходимо «завладеть умами юношества», которому следует привить «истинно русские охранительные начала православия, самодержавия и народности, составляющие последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего отечества» (Уваров С. С. Десятилетие Министерства народного просвещения: Записка, представленная Государю Императору Николаю Павловичу Министром народного просвещения гр. Уваровым в 1843 г. — СПб., 1843. — С. 183).

Православие, самодержавие и народность выступали идеологической основой политики в области просвещения. Революция 1830 года в Европе, польское восстание 1830—1831 годов, массовые волнения внутри России обусловили усиление реакционного курса внутренней политики Николая I. По Уставу 1835 года университеты лишались права руководить школами и создавать научные общества. Учебные заведения были переданы в непосредственное ведение попечителей учебных округов, была фактически уничтожена автономия в университетах и приняты меры к тому, чтобы не допускать проникновения в них разночинцев. Основным направлением в развитии официальной педагогики и народного просвещения стало классическое образование. Параллельно с этим шло развитие важнейших направлений специального образования. Более жестоко стал соблюдаться принцип сословности обучения. Усилился правительственный контроль над частным и домашним обучением. Особое внимание МНП стало уделять контролю над школами на окраинах империи, особенно в Польше и Литве.

Наряду с государственной системой образования, развивались духовные учебные заведения, которые также реформировались в соответствии с принципами государственной педагогики. В начале XIX в. духовно-учебные заведения делились на четыре разряда:

• — духовные академии для высшего образования будущих священнослужителей, а также учителей духовно-учебных заведений;
• — духовные семинарии со средним курсом для подготовки священников и воспитанников для академий;
• — уездные училища для низшего образования и подготовки будущих семинаристов;
• — приходские училища на селе.

Впоследствии будут объединены два последних разряда училищ.

Государственная педагогика способствовала развитию общего образования и религиозно-нравственного воспитания, ориентированных на православные идеалы, на идеи народности. Эта ориентация особенно ярко проявлялась на местах.

В 1852 году были созданы три типа гимназий, каждый с особым учебным планом: 1) с двумя древними языками; 2) с обучением естествознанию и законоведению; 3) с обучением законоведению (Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения, 1802—1902. — СПб., 1902. — С. 355).

Развитие официальной педагогики обусловило введение в средних учебных заведениях дифференцированного обучения и подготовку к будущей специальности. Школьной администрации было предписано обратить самое пристальное внимание на идеологическое направление преподавания, на образ мыслей и поведение учащихся, на политическую благонамеренность педагогов и воспитателей. Плата за обучение повышалась, освобождать же от нее малосостоятельных учащихся недворянского происхождения запрещалось.

Царское правительство последовательно приспосабливало школу к интересам дворянства и монархии. Возрастала роль частных учебных заведений, находившихся под контролем МНП. С 1845 г. преподаватели частных учебных заведений получили права, статус, субсидии на заработную плату и пенсии, одинаковые с преподавателями государственных школ. Министр С. С. Уваров в 1835 г. установил, что ни один частный пансион не должен быть открыт без согласия МНП (такое согласие давалось в исключительно редких случаях).

Увидевшее свет в том же году «Положение о частных учебных заведениях» требовало от их учредителей не только свидетельств об образовании и данных о типе заведения, не только сведений о преподавателях, но и доказательство их русского подданства и благонадежности поведения.

Царская полиция проводила самую решительную борьбу с деятельностью частных учителей. Усилился надзор и за деятельностью домашних учителей. С 1834 г. Министерство приравняло их к государственным служащим, а в ответ на это потребовало точного соблюдения существующих программ и правил по обучению детей. Это позволяло привлечь в ряды частных учителей больше патриотически настроенных подданных.

В 1835 г. был принят новый университетский Устав, отражавший педагогические взгляды правительства, согласно которому в каждом университете полагалось иметь три обязательных факультета — философский, юридический и медицинский. Увеличилось число кафедр, расширилось содержание учебных программ. МНП активно проводило в жизнь принцип единства содержания образования в вузах (Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности Министерства Народного просвещения, 1802—1902. — СПб., 1902. — С. 325).

Правительство считало необходимым подвергнуть университет еще более сильному контролю, чем допускал этот Устав. Ректоры и деканы получили от правительственных кругов в 1850 г. инструкцию, устанавливавшую правила самого детального надзора за преподаванием. Все преподаватели должны были, сообразно этой инструкции, представлять перед началом курса точные программы преподавания с указанием сочинений, которыми они будут пользоваться; деканы должны были наблюдать, «чтобы в содержании программы не укрылось ничего, несогласного с учением православной церкви или с образом правления и духом государственных учреждений», а также следить за тем, чтобы чтения соответствовали программе, учитывавшей интересы правительства в области педагогики. О малейшем отступлении, «хотя бы безвредном», они обязаны были доводить до сведения ректора, лекции профессоров подлежали проверке в рукописи. Еще с 1848 г. литографированные записки за профессорской подписью должны были доставляться в Публичную библиотеку; печатать же речи и лекции профессоров можно было (с 1817 г.) только с разрешения попечителя.

Итак, антинародная политика царизма, направленная на укрепление сословной школы, вынуждена была приспосабливаться к требованиям развивающегося капиталистического уклада. Кровавая диктатура Николая I не могла подавить нарастающего недовольства самодержавно-крепостническим строем. Самодержавию не удалось убить в народе тягу к просвещению. В России, хотя и медленно, растет сеть начальных училищ.

Крепостные крестьяне, находившиеся во владениях помещиков, учились у дьячков и домашних учителей, которые применяли буквослагательный метод обучения грамоте, чтение часослова. В селениях крепостных крестьян школы должны были открываться помещиками, но вплоть до 50-х годов XIX века в крепостных селениях школ почти не было.

С развитием официальной педагогики в 30—40-е гг. XIX века и ростом производительных сил страны, промышленности и сельского хозяйства вызвали некоторые сдвиги в развитии профессионального образования. Государственная политика в деле просвещения была направлена на развитие специализированных отделений профессионального образования в общих учебных заведениях в целях удовлетворения интересов буржуазии. Известны такие высшие технические учебные заведения, как Технологический институт в Петербурге (1828 г.), Институт гражданских инженеров (1832 г.). В губерниях активно вели свою работу государственные средние и низшие сельскохозяйственные технические и коммерческие учебные заведения.

Результаты нашего исследования позволяют заключить, что в 1802— 1855 гг. МНП осуществило следующее:

• — создало централизованную систему управления образованием с ограничениями университетской автономии и академической свободы;
• — усилило управленческо-бюрократические начала в образовании;
• — сохранило государственно-сословную систему образования.
• 19 февраля 1855 г. на российский престол вступил Александр II. МНП была поручена подготовка очередной реформы системы просвещения на началах официальной педагогики. Ее суть заключалась в переходе от преобладания классицизма к большей реалистичности школьного образования. Однако вскоре такая педагогическая позиция была признана ошибочной. МНП высказалось за возврат к той модели школы, которая была создана С. С. Уваровым, четко сформулировавшем правительственную задачу воспитания и образования.

По поводу возврата к «Трем столпам», выдвинутым Уваровым, на страницах научной литературы появилась статья В. В. Краевского «По ухабам времени: интеллигенция и образование», которая вызывает спор в научных кругах (// Народное образование. — 2004. — № 2. — С. 189). В. В. Краевский, предлагая русскую интеллигенцию принять за идеал воспитания, пишет, что она формировалась в противостоянии известной формуле: «православие, самодержавие, народность». Ее можно по-разному модернизировать, но суть останется прежней. По мнению ряда авторов, и менять не надо. Следует вспомнить, что первые два принципа (православие, самодержавие) соответствовали российской государственной политике, а принцип народности был реализацией на русской почве европейской просветительской идеи национального возрождения.

Много лет уже идет реформирование образования, которое теперь называют модернизацией, но противодействие: переменам не сдает свои позиции. Обратный ход в образовании в силу его социальной природы неизбежно сказывается на общественном прогрессе в целом, способствует архаизации общественных отношений. Иногда вместо провозглашаемой Правительством РФ модернизации образования впору говорить о его «демодернизации». Одним из проявлений этой тенденции стала попытка возрождения в сфере образования идеологического наследия николаевских времен, представленного в установках, авторство которых принадлежало известному своим консерватизмом министру просвещения С. С. Уварову (1786—1855). Вот что было напечатано недавно в сборнике, посвященном формированию личности молодого человека: «В самое последнее время делаются попытки… найти свой, российский стратегический путь, свои главные ценностные ориентации, свою национальную идею. С этих позиций формула С. С. Уварова „православие — самодержавие — народность“ представляется хорошей основой. Хотя автор этой концепции, выдвигая ее, ссылался на „монаршую волю“, на самом деле это была своевременная и, на наш взгляд, удачная попытка кратко и емко выразить то, что веками вызревало в российском социуме. Подчеркивались: 1) особая, ни с чем не сравнимая роль православия в жизни россиян; 2) представления о единой, неделимой и любимой стране — родине, цементировавшейся монархом — самодержцем; 3) определенное единство всего народа при безусловно признаваемых и весьма больших различиях в сословном статусе, материальном благосостоянии, уровне образования и культуры. Прошедшие сто семьдесят лет делают необходимой определенную, но непринципиальную ревизию формулы С. С. Уварова» (Никандров Н. Д. Формирование личности молодого человека в школе и вузе: ценностный подход // Формирование личности молодого человека в школе и вузе (материалы научно-практической конференции). — Владивосток, 2000. — С. 13).

Редактор «Журнала Министерства Народного Просвещения» А. Н. Пыпин (1833—1904) называл уваровское триединство теорий официальной народности.

Удивительно, но факт — единомышленников графа сегодня, по истечении стольких лет, можно встретить не в министерстве, что было бы, по крайней мере, логично, а в научных кругах. Краевский формулу Уварова конкретизирует более близкими к реальности словами: клерикализм, авторитаризм, национализм. Клерикализм (не религиозность!) — покушения на принцип отделения церкви от государства, в частности, «размывание» светского характера образования, беспошлинная торговля «дьявольским зельем» табаком, невмешательство в бесчинства властей или участие в них, анафема в адрес интеллигенции (вспомним отлучение Л. Толстого от православия), нетерпимость к представителям иных конфессий. Авторитаризм — искоренение свободомыслия, безнаказанность беззакония, гонение на прессу, явная или скрытая цензура. «Народность» в форме национализма — соединенные с самолюбованием нелюбовь к другим странам и народам, неуважение к их обычаям. Все это обозначено метками «народный», «русский», «национальный» в названиях публикаций и партий: «Национальная газета», «Я — русский», «Славянин». Ревнители такой «народности» одаривают нерусских кличками: чурки, черномазые, жиды, косоглазые, обезьяны и т. д. Краевский по этому поводу верно высказывается: «Более эффективного средства для распада империй и федераций пока еще не придумали» (// Народное образование. — 2004. — № 2.— С. 191).

Итак, в ходе размышления по поводу возврата к формуле С. С. Уварова, В. Краевский в статье особое внимание уделяет национальному вопросу — и это закономерно. В распаде Советского Союза национализм сыграл, пожалуй, ключевую роль.

А. Замостьянов, автор отклика на статью В. Краевского, обращает внимание на разницу Между понятиями «национализм» и «народность», что первый разъединяет, вторая объединяет, так как люди в наше время презрительно реагируют на понятие «народность». Он подчеркивает, что в уваровском понятии «Народность» заложена установка на демократизм, на всенародное единство страны, что советское наследие оказалось актуальным, востребованным. А вот А. Н. Яковлев — наш соотечественник, государственный и политический деятель, считает советскую историю затмением солнца на российском небе, помутнением народного рассудка (статья «Против антиисторизма»). А. Н. Яковлев противопоставляет понятие «нация» понятию «народ».

Вот и разошлись наши авторы статей во мнениях по поводу уваровской формулы, имевшей место в эпоху царствования Николая I. Каждый из нас имеет право как мыслитель на дальнейшую эволюцию взглядов, но, по словам А. Замостьянова, общество не может вслед за А. Н. Яковлевым блуждать по извилистым тропам, меняя направления, как В. В. Краевский предлагает нам равняться на его идеологию. Но и не следует забывать, что царизм превратил школы в казармы, а учеников — в солдат. Ведь все-таки трудно увязать в сознании современного человека эти термины: гуманизацию, демократизацию образования и «палочную дисциплину» эпохи Николая I. Достаточно того, что в триаде С. С. Уварова отсутствовало упоминание о просвещении.

Таким образом, в первой половине XIX века в России была создана система образования на принципах государственной педагогики. Просвещением полностью управляло государство в лице МНП. Основным направлением его просветительной политики являлось укрепление крепостничества, дворянства, удовлетворение интересов буржуазии.