Отдел II. Субъект права

Общее понятие и виды субъектов. Правоспособность и дееспособность

Persona. Правоспособность. Физическое и юридическое лицо

I. Как субъективное право, так и субъективная обязанность при нормальных условиях¹ предполагают известного носителя; этот носитель есть субъект права. Таковым является человек, способный иметь интересы и проявлять волю, действовать. Другие существа не признаются субъектами прав; это было бы несогласно с понятием субъективного права, как мы его выше определили (в § 11, II), — как сферу власти, признанную объективным правом за субъектом для удовлетворения какого-либо человеческого интереса. Однако ошибочно думать, что субъектом права в означенном смысле может быть лишь отдельный человек. Мы увидим ниже, что под понятие субъекта права, согласно правильной теории, подходят, кроме отдельных людей, еще те социальные организмы, которые также преследуют человеческие интересы и имеют особую организацию, дозволяющую им выработать самостоятельную волю, отличную от воли отдельных сочленов, входящих в состав этих социальных организмов, и стоящую над волею этих последних. Эти коллективные субъекты прав в современной теории носят название юридических лиц; им противополагаются физические лица, отдельные люди как субъекты прав.

Названием для всякого субъекта прав служит, по современному словоупотреблению, термин persona (лицо). У римлян «persona» означала отдельного человека, независимо от его способности быть субъектом прав; поэтому, римляне, с одной стороны, говорят о «persona» servi^[1][2], а с другой, они не называют юридическое лицо persona, а говорят о нем: «personae vice fungitur»^[3].

II. Человек становится субъектом прав в том случае, если объективное право признает за ним способность иметь права и нести юридические обязанности. Эта способность называется правоспособностью.

Не имея ее, невозможно быть субъектом прав и нести юридические обязанности.

Правоспособность субъекта прав может быть различного объема. Можно быть неспособным иметь известные права и нести известные обязанности. Но по современному правосознанию каждый человек, уже потому что он человек, должен обладать правоспособностью. Не составляют исключения даже малолетние дети и умалишенные лица; хотя эти лица de facto лишены возможности проявлять юридически признаваемую волю (см. об этом § 19), тем не менее они считаются способными обладать юридически обеспеченной сферою власти. Право признает за ними способность вырабатывать волю; оно считает их только временно лишенными этой способности, предполагая, что даже неизлечимо больные могут выздороветь. Пока эти лица не имеют разумной воли, право восполняет этот недостаток при помощи института законных представителей.

В отличие от современного права, римское право древности не считало возможным признавать правоспособными всех людей. Оно отличало способность иметь права и способность быть носителем юридических обязанностей и считало рабов способными нести обязанности, но неспособными иметь права. Это ясно выражено в L. 14 D. 44, 7. Ulpianus: Servi ex delictis quidem obligantur et, si manumittantur, obligati remanent: ex contractibus autem civiliter quidem non obligantur, sed naturaliter et obligantur et obligant, denique si servo, qui mihi mutuam pecuniam dederat, manumisso solvam, liberor. Следовательно, servus способен обязываться, но субъектом полного обязательственного права быть не может; он может быть субъектом права только из obligatio naturalis, т. е. из такого обязательства, которое иском не защищается^[4].

Кроме того, в Риме различалась правоспособность по jus civile и по jus gentium. Первой пользовались одни римские граждане; впрочем, она могла быть пожалована и не гражданам, причем различалось jus connubii и commercii. Второй пользовались все свободные лица римской территории.

Отказ от правоспособности, как акт частной воли, лишен всякой силы. L. 37, 40, 12. Callistr. Conventio privata neque servum quemquam neque libertum alicuius facere potest.

Дееспособность. Отношение ее к правоспособности

I. Юридические отношения возникают главным образом путем действий лиц, участвующих в гражданском обороте. Действие в юридическом смысле есть внешнее проявление акта воли (см. § 37,1). Но с юридической точки зрения действовать может лишь тот, кто может принимать решения, взвешивая мотивы и принимая во внимание внешние последствия действий. Поэтому дети и душевнобольные лица не могут действовать в юридическом смысле слова. За лицами, которые могут действовать, право признает способность вызывать путем своих действий известные юридические последствия. Эта способность называется дееспособностью (Handlungsfahigkeit). В ней следует различать способность к совершению деликтов (вменяемость) и способность к совершению юридических сделок (Deliktsfahigkeit и Geschaftsfahigkeit).

У римлян не было особых терминов для этих понятий. Они передают их описаниями: consilii сарах¹, qui judicium habet^[5][6], qui intellectum habet^[7]. Выражения эти потому не совсем точны, что право может не признавать дееспособности и за такими лицами, которые по естественным своим свойствам способны действовать, т. е. являются consilii capaces (например, оно устанавливало это относительно подвластных).

II. Дееспособность не всегда совпадает с правоспособностью. Есть правоспособные лица, которые признаются недееспособными; в таком положении находятся дети, умалишенные, по теории римских юристов также юридические лица (см. ниже § 27). Наоборот, есть неправоспособные лица, которые обладают дееспособностью: раб не только может совершать деликты, но он считается также способным к заключению юридических сделок; права из этих сделок приобретаются господину, но вопрос о дееспособности обсуждается по личности раба.

• [1] О бессубъектных правах см. выше, § 11, III.
• [2] L. 86 § 2 D. 30 L. 215 D. 50, 16. Ср., впрочем: Theod. II Nov. 17, 1 § 2 servos quasi nespersonam habentes. Theoph. ad. pr. J. 3, 17.
• [3] L. 22 D. 46, 1.
• [4] См. к этому: Хвостов, Натуральные обязательства, стр. 68 сл., 169.
• [5] L. 8 § 1 D. 29, 2. Paul. 4, 12, 7.
• [6] L. 12§ 2D. 5,1.1Лр.20, 12. § 1 J. 2, 12.
• [7] L. 93 § 1 D. 29, 2 Gai III, 109. § 8 J. 3, 19.