Гобс

Человек, который «в силу шероховатости своей натуры стремится удержать за собой то, что для него является чем-то излишним, а для других — предметом необходимости», должен быть, по мнению Т. Гоббса, исключен из общества, если он не способен успокоить или ограничить свои страсти, а значит,"не может быть исправлен". Те, кто соблюдают этот закон, могут быть названы законопослушными гражданами, те, кто противятся его исполнению, — «называются упрямыми, необходительными, своенравными, несговорчивыми». Шестой закон Т. Гоббса гласит, что человек должен легко прощать обиды, поскольку только в том обществе, в котором обычай кровной мести изживает себя, человек может рассчитывать на продолжение своего существования.

При наличии твердых гарантийотносительно своего будущего «человек должен прощать прошлые обиды тем, кто, проявляя раскаяние, желает этого». Т. Гоббс не отвергает полностью право человека нести возмездие, в случае если действия другого нарушают разделяемые обществом законы, и он не испытывает угрызения совести за это. Т. Гоббс лишь настаивает на том, что эта месть должна иметь свои разумные ограничения.

При отмщении люди должны руководствоваться только будущим благом общества, а не личной жаждой удовлетворения нанесенной им обиды или причиненного им ущерба. Седьмой естественный закон гласит, что при отмщении человек должен"сообразовываться не с размерами совершенного зла, а с размерами того блага, которое должно последовать за отмщением". Принцип «око за око, зуб за зуб» в разумно организованном обществе не приемлем. Отмщение, т. е. воздаяние злом за зло, должно иметь своей целью либо исправление преступника, либо предостережение других, иных вариантов быть не может. Восьмой естественны закон, который формулирует Т. Гоббс, заключается в том, что человек, дабы не вызывать раскол и раздай в обществе, не должен ни делом, ни словом, ни даже выражением своего «выказывать ненависть или презрение другому», поскольку по сути это является прямым оскорблением. Девятый закон — закон против гордости, гласит, что уйдя от своего естественного состояния и установив гражданскиезаконы, общество приходит к социальному неравенству, однако это не означает, что равенство отныне не может быть допущено.

Напротив, люди вступают в общественный договор на равных условиях, и каждый человек должен признавать других равными себе по своей природе. «Нарушение этого правила есть гордость». При вступлении в мирный договор ни один человек не должен требовать для себя каких-либо привилегированных прав и условий, он не должен требовать для себя того, что окажется недоступным другим, таков закон против надменности. Мы уже говорили о том, что Т. Гоббс, отдельно оговаривает тот момент, что не все естественные права могут быть отчуждены от человека, так например «право управлять своим телом, пользоваться воздухом, водой, движением, дорогами для передвижения» незыблемо, поскольку в противном случае человек не сможет жить или жить хорошо. Если «при заключении мира, люди требуют для себя того, чего они не желали бы предоставлять другим», значит, они проявляют тем самым свою надменность. Для того чтобы человек вновь не начал разрешать свои споры и конфликты с другими людьми при помощи силы, необходимо, чтобы та власть в обществе, которая берет на себя эту обязанность пользовалась авторитетом и доверием со стороны людей.

Одиннадцатый естественный закон говорит о том, что «если человек уполномочен быть судьей в споре между двумя людьми, то естественный закон предписывает, чтобы он беспристрастно их рассудил». Все последующие законы так или иначе оказываются связаны с предыдущими, поэтому мы не будем останавливаться на них столь подробно. Из всего выше сказанного становится понятным, какова роль и значение государства в жизни цивилизованного общества. Право на жизнь является базовым и неотчуждаемым для каждого человека, а его желание сделать свою жизнь лучше не может рассматриваться как преступное и незаконное. Именно забота о собственно самосохранении и о более благоприятной жизни толкают людей на заключение общественного договора. При установлении государства «люди руководствуются стремлением избавиться от бедственного состояния войны», полагая, что только сильная, видимая власть, которая способна держать в страхе людей и принуждать их к исполнению естественных законов, способна принудить их неуклонно следовать естественным законам. Таким образом, главная функция государства — заботиться о безопасности общества. Государство способно наиболее полно и эффективно реализовать свое предназначение в обществе, только если вся власть будет сосредоточена либо в одном человеке, либо в собрании людей, которое «большинством голосов могло бы свести все воли граждан в единую волю». Только так общество способно добиться своего реального единства, воплотив его в одном лице, имя которому Т. Гоббс дает Левиафан.

Философ подчеркивает, что государство — это единое по своей сути лицо, которое делается ответственным за свои решения в силу того, что огромное множество людейпутем взаимного договора между собой наделяет его соответствующей властью, с тем, чтобы «это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и общей защиты». На мой взгляд, следует особо подчеркнуть, что вопреки расхожему мнению, согласно концепции Т. Гоббса, человек заключает общественный договор не с государством, пусть даже выраженном в конкретном лице или собрании лиц, а с другими людьми. Общественный договор существует на уровне взаимного согласия и взаимных уступок между людьми, а не между человеком и государством. Точно также важно отметить, что часть своихестественных прав человек добровольно отчуждает в пользу других людей, а не государства. Все те естественны законы, которые описывает Т. Гоббс, не существуют без внешней принудительной силы, которая посредством страха и угрозы наказания принуждает людей, заключивших договор, следовать взаимным обязательствам. Появление государства становится следствием и необходимым условием осуществления общественного договора, но не его причиной. Мне сложно оценивать концепцию Т. Гоббса в силу того, что главный его тезис об интеллектуальном и физическом равенстве всех людей, на мой взгляд, далек от реального положения вещей.

Философ справедливо опирается на опыт некоторых диких племен Америки, однако достаточно вспомнить хорошо известный факт о том, что в Древней Спарте слабых мальчиков еще младенцами сбрасывали со стены, чтобы засомневаться в правильности рассуждений Т. Гоббса. Безусловно, здесь можно возразить, что в Древней Спарте уже существовало государство, а значит, общественный договор был заключен, однако в таком случае получается, что становление общества и социальности смогло повлиять на природу человека на биологическом и генетическом уровне, сделав одного человека слабее, а другого сильнее от рождения. С этим также трудно согласиться. Тем не менее, как это ни странно, но не смотря на некоторую ошибочность, на мой взгляд, исходных тезисов Т. Гоббса, его заключения относительно соотношения сил общества и государства кажутся мне не просто заслуживающими внимания, но и актуальными для современной политической власти, особенно в России. Действительно, Т. Гоббс старательно подчеркивает тот факт, что хотя государство и наделяется необходимой силой принуждения, а значит, и правом законного применения насилия, это не означает, что оно имеет право устанавливатьсвои законы и существовать автономно от людей. Общество устанавливает законы, а государство всего лишь их охраняет. Не общество находится на службе у государства, а государство у него.

Об этом важно помнить. Государство призвано защитить общество отвторжения других держав и от распрей, которые могут возникнуть между людьми, но оно не имеет права ставить свои интересы выше желаний и потребностей общества в целом. Не народ выполняет волю государя, а государь подчиняется народу. На мой взгляд, именно этот тезис делает работы Т. Гоббса актуальными сегодня. Во многом все те естественные законы, которые он выделяет, соответствуют нормам морали и нравственности, которые приняты в современных обществах.

Соответственно мы можем перефразировать конечный вывод Т. Гоббса, сказав, что государство должно стоять на страже основных норм и ценностей разделяемой людьми морали, а не навязывать им свои убеждения и цели в качестве официальной идеологии. В одном из своих законов Т. Гоббс справедливо отмечает, что та власть, которая берет на себя обязательство разрешения споров между людьми, должна пользоваться их беспрекословным доверием и авторитетом. На мой взгляд, это тезис философа мы можем и даже должны распространить сегодня не только на органы судебной власти, но и на любые другие государственные органы управления обществом. Сегодня в России люди не чувствуют себя защищенными, прежде всего социально и политически. Право в нашей стране все больше становится частным, избирательным — оно применяется далеко не ко всем и, по сути, является инструментом установления власти тех, кто обладает соответствующими силами и средствами для этого. Это заставляет некоторых исследователей проводить аналогию с «темными» веками истории, которые заново возрождаются в России.

Все чаще звучат высказывания об усилении централизации власти, о произволе чиновников, наделенных этой самой властью, об усилении позиций главы государства. Прошедшие выборы Президента РФ и выборы в Государственную Думу РФ показали, что фактически в нашей стране политическая борьба ведется в изначально не честных условиях. Поэтому, на мой взгляд, сегодня каждый, кто является частью государственного аппарата в России, должен прочитать «Левиафана» Т. Гоббса, от начала и до конца.

Список литературы

.Гоббс Т. Левиафан. — М.: Мысль, 2001

Рассел Б. История западной философии. Новосибирск. 2001

Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. II. От Возрождения до Канта. Петрополис. 1994.