Компоненты концептосферы языковой личности Смердякова и особенности её дискурсивной реализации в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»

В настоящее время продолжается поиск моделей, релевантных столь сложному и многоаспектному объекту исследования, как языковая личность. Появляется все больше работ, конечная цель которых — глубоко и точно описать языковую личность (индивидуальную, групповую, коллективную, национальную), реконструируя ее специфические черты из определенного текстового массива, в котором зафиксированы те или иные типы дискурсов. В рамках лингвокультурологического направления языковая личность изучается на материале текстов, созданных одним человеком или различными людьми, а также на материале словарей.

Приоритет в построении единой теории языковой личности, бесспорно, принадлежит Ю. Н. Караулову, который указывает, что языковая личность—это «углубление, развитие, насыщение дополнительным содержанием понятия личности вообще» [111,38]. В соответствии с концепцией Ю. Н. Караулова языковая личность, представляющая собой иерархическую структуру, уникальна, обладает собственным когнитивным пространством, собственным знанием языка и особенностями его использования, и «на каждом уровне своей организации соответственно имеет и временные, и вневременные, изменчивые, развивающиеся образования, и сочетание этих феноменов и создает наполнение соответствующего уровня» [111, 39] в соответствии с выделяемой в структуре языковой личности национальной инвариантной части, общей для всех членов общества и формирующейся под воздействием семейной, воспитательной, социальной среды.

Интерес к языковой личности Смердякова обусловлен как отсутствием достаточно подробного анализа этого образа в лингвистической и литературоведческой литературе, так и недооценкой значимости лингвостилистического и прагматического анализа текста дискурса художественного персонажа не только с точки зрения особенностей языка исторической эпохи и языка писателя, типических способов вербализации прагматических установок личности и их ситуативной обусловленности, но и с точки зрения анализа способов проявления деятельностно-коммуникативных потребностей и иерархически-координативных отношений на вербально-семантическом уровне организации языковой личности. В этом отношении причинно-следственная связь «слова и дела» конкретной языковой личности осознается почти буквально и должна быть исследована именно в такой последовательности. Важно увидеть в вербальной и невербальной структуре фразы отражение тех мыслительных процессов, которые в дальнейшем, в развитии, приведут к определенным неречевым действиям — поступкам, а не наоборот, искать в речи персонажа языковые элементы, подтверждающие его генеральные интенции. При таком подходе от пристального взгляда исследователя не ускользнут те, зачастую противоречащие логике развития образа, детали, которые и составляют объемность художественного изображения.

Реконструкция индивидуальной модели мира и индивидуального концепта как ее элемента предполагает последовательное соотнесение трех видов языковых полей, представляющих варианты языковой объективации концепта:

S семантического поля, всего объема слов, в той или иной мере связанных с языковой экспликацией концепта, его системного (социального) вариантаS ассоциативного поля слова-имени концепта как фрагмента коллективного тезауруса, поскольку индивидуальный концепт должен моделироваться с опорой на обыденные представления носителей языкатекстового ассоциативно-семантического поля, реконструированного в результате анализа лексического состава и структуры художественного текста и отражающего уникальный опыт личности — воображаемой (персонаж) или реальной (автор).

С точки зрения исследования языковой личности именно Смердяков — персонаж романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» — представляет наибольший интерес по нескольким причинам. Это и наличие всех необходимых сведений о герое: портретной, речевой, коммуникативной, поведенческой характеристик, авторского комментария и характеризующих высказываний о нем других персонажейэто и то, что основная для персонажа литературного произведения речевая характеристика по сравнению с речевыми характеристиками остальных персонажей этого произведения выделяется своими вербальными, паравербальными и невербальными составляющими. Отметим и тот факт, что мы имеем дело с законченным текстом дискурса (рождение и смерть Смердякова описаны в романе и имеют свои причины).

В научной литературе существует огромное количество работ, посвященных роману Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы», и, с точки зрения объекта исследования можно разделить имеющиеся работы на три группы: 1) исследования, в которых роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» представляется как целостный текст и полифонический роман и исследуется с литературоведческой точки зрения- 2) работы, посвященные анализу философского содержания романа как последнего творения гения русской классической литературы в контексте исторической эпохи- 3) исследования романа, как материала для описания совокупности глубинных тексто-порождающих доминант и констант всего творчества писателя.

Внимание исследователей сосредоточивается либо на внутреннем устройстве романа Ф. М. Достоевскош «Братья Карамазовы», когда творчество писателя анализируется только с лингвистической или только литературоведческой точки зрения, определяя композиционные и языковые особенности речи персонажей, рассказчика и автора, либо рассматривается значение индивидуального стиля автора для определения места его авторского стиля в развитии языка художественной литературы и литературного языка, либо определяется отношение индивидуального стиля автора к функциональным, историческим и индивидуальным стилям речи, либо интересы исследователей концентрируются на философском содержании романа.

Актуальность диссертационной работы определяется и логикой истории изучения всего творчества Ф. М. Достоевского, в том числе его последнего романа «Братья Карамазовы» как синтеза художественно-философских исканий Ф. М. Достоевского 70-х годов, и общей направленностью современной лингвистической науки на исследование человеческого фактора в языке, и шире — освоением антропологической парадигмы в различных науках.

Состояние проблемы языковой личности художественного персонажа в научной литературе и характер представления образа Смердякова как персонажа романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» показывают, что в настоящее время существует необходимость обобщения, систематизации и интеграции существующих точек зрения на феномен языковой личности и выработки общего подхода к анализу языковой личности персонажа литературного произведения. Необходимо не столько уточнить терминологический статус указанных понятий, определить методики исследования воображаемой языковой личности, но, прежде всего, описать особенности функциональной природы такой личности, обусловленные спецификой идиолек-сикона писателя как национальной языковой личности и вытекающие из авторского задания для данного персонажа.

Объектом исследования является дискурс воображаемой языковой личности персонажа романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» Смердякова, рассматриваемый в контексте нравственно-философской проблемы, поставленной автором в произведении.

Предмет исследования — дискурсивная реализация компонентов концептосферы Смердякова как личности языковой, речевой и коммуникативной, как носителя только ему присущих черт, признаков, знаний, представленийчлена социальных групп (семья, профессия) — представителя русского национально-культурного сообществапредставителя человечества, об особенностях которого мы узнаем, не только анализируя представленные в ткани романа дискурсные тексты, но и благодаря высказываниям, которые автор вкладывает в уста других персонажей и рассказчика.

Материалом исследования служат избранные тексты дискурса Смердякова в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы», представленные совокупностью высказываний, содержащих примеры речевой деятельности этого персонажа, тексты высказываний о Смердякове, произведенные другими персонажами или рассказчиком (поскольку данная языковая личность является художественным образом, то есть тексты, составляющие примеры говорения персонажа в романе, представляют собой не произвольное количество любых речепорождений личности, а отобраны автором как наиболее соответствующие сюжетному развитию, системе образов и месту в структуре повествования данного персонажа) и элементы авторской речи, входящие в структуру художественного образа, а также характеристики процессов речепорож-дения и речевосприятия Смердякова.

Цель исследования — выявить особенности дискурсивной реализации компонентов концептосферы Смердякова как воображаемой языковой личности персонажа художественного произведения.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1. Разработать методику описания языковой личности литературного персонажа.

2. В соответствии с требованиями лингвистической текстологии стратифицировать дискурс Смердякова и определить его место в композиционной схеме романавыявить особенности функционирования языковой личности Смердякова как представителя «смердяковшины» — лакейского варианта «карамазовщины» и их лингвистические корелляты.

3. Реконструировать специфические компоненты текстового ассоциативно-семантического поля, отражающего уникальный опыт языковой личности Смердяковаописать совокупность концептов её словарного запаса, образующих концептосфе-ру, с точки зрения анализа концепта в тексте как элемента картины мира не только внутритекстового, но и затекстового субъекта.

4. На основе исследований национальной основы лексико-грамматическош фонда личности выявить особенности, характеризующие языковую личность Смердякова как представителя общерусского языкового типавыделить национальную составляющую в структуре этой личности как инвариантную часть в картине мира, и указать причины, определившие специфичность вариативной части.

5. Доказать, что в структуре данной языковой личности вариантная часть преобладает над инвариантной составляющей, что обусловливает конечность дискурса этой языковой личности, ее неспособность к дальнейшему развитию и что такое соотношение варианта и инварианта делает данную личность выпадающей из существующего национально-культурного континуума.

Методы исследования.

В работе используются следующие методы: описательный, лингвотекстологиче-ский, метод контекстуально-смыслового анализа, методы анализа художественного текста (стилистического, направленного на изучение приёмов индивидуально-авторского использования образных языковых средств текста, выявление функционирования стилистически маркированных средств в языке произведения, писателя, др.- лингвистического, являющегося фундаментом литературоведческого и стилистического изученияфилологического, синтезирующего в себе все знания и достижения не только языкознания, стилистики и литературоведения, но и психолингвистики, социолингвистикиконцептуального, задача которого заключается в выявлении средств и способов репрезентации понятийных категорий в тексте литературного произведения), исследование языкового материала художественного текста и его использования в рамках комплексного лингвостилистического анализа, с включением элементов концептуального и литературоведческого анализа, что помогает увидеть картину эстетического целого такой, какой её создавал писательэлементы метода интертекстуального сопоставления, актуального членения, семно-компонентного, словообразовательного, стилистического анализа, методики статистических подсчетов, а также лингвистического комментария, языкового и внеязыкового соотнесения, позволяющие реконструировать из текстового массива экстралингвистическую информацию о когнитивных, мировоззренческих и личностных характеристиках личности, в совокупности формирующих феномен менталитета (план содержания) и идиостиля (план выражения) языковой личности.

Гипотезой исследования явился тезис о смещенности языкового сознания Смер-дякова, эксплицированной на всех уровнях структуры язьжовой личности, рассматриваемой как результат преобладания варианта этой языковой личности над национально специфичным инвариантом, обусловленной основной социальной ролью анализируемой личности {лакей).

Положение, выносимое на защиту:

Анализ языковой личности литературного персонажа должен учитывать типические закономерности, лежащие в основе художественного образа, и факторы, обусловливающие направление развития образа в контексте сюжетной и концептуальной схем замысла авторанаряду с анализом лингвистики текста необходимо исследовать комплекс прагматических компонентов высказываний, рассмотреть речевые интенции, диктуемые глобальными коммуникативными намерениямиа также выявить особенности функционирования анализируемой языковой личности как представителя национального языкового типа.

Такой подход позволяет указать на смещенность вариативной части картины мира языковой личности в сопоставлении с национальной составляющей как инвариантной части в структуре этой языковой личности и объяснить смещенность констант данной языковой личности как результат её социумно-ролевой унификации и национально-культурного несоответствия.

Научная новизна исследования обусловлена тем, что в работе предпринята попытка семантического и функционального анализа языковых единиц, отобранных автором и составляющих незамкнутый дискурс языковой личности в рамках одного текста художественной прозы большой повествовательной формы — романамоделирование воображаемой языковой личности производится в рамках изучения языковой личности с учетом анализа выходящей за пределы лексикона и семантикона части ассоциативно-семантической и коммуникативной сети.

Теоретическая значимость исследования заключается в расширении и углублении подхода к пониманию языковой личности героя художественного произведения за счет введения дихотомии типическая языковая личность — конкретная языковая личность литературного персонажа и увеличения объема дискурса данной личности.

Результаты диссертации значимы для изучения языковой личности художественного персонажа в лингводидактическом аспекте, а также для изучения идиостиля писателя с точки зрения порождения текстов воображаемой языковой личностью. При моделировании тезауруса языковой личности в диссертации применяется понятие тезаурусной стратегии, образуемой совмещением повествовательного архетипа (сюжетной схемы) всего романа и частотных, повторяющихся лексем дискурса воображаемой языковой личности, что позволяет показать индивидуальное, присущее только данной языковой личности наполнение традиционной образной структуры. Использование понятия тезаурусной стратегии дает возможность охарактеризовать частотные лексические доминанты без отрыва от повествования.

Практическая значимость исследования состоит в том, что выводы и материалы работы могут быть использованы для изучения языковой личности художественного персонажа в лингводидактическом аспекте, и также для изучения идиостиля писателя с точки зрения порождения текстов языковой личностьюа предложенный в исследовании путь анализа (см. гл. 1, § 5) — при изучении языковой личности персонажа художественного произведения. Практический материал диссертации может быть полезен при чтении спецкурсов по лингвотекстологии, лингвокультурологии, психолингвистике.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены на международных научно-практических конференциях «Актуальные проблемы межкультурной коммуникации в новых политических условиях» (Тирасполь: 2002 г.), «Современные процессы межкультурного взаимодействия и языковая практика» (Тирасполь, 2005 г.), «Текст и дискурс» (Одесса, 2005 г.), научной конференции профессорско-преподавательского состава 111У «Языковое сознание и практика межкультурной коммуникации» (Тирасполь, 2003 г.), международной научной конференции П Новиковские чтения «Функциональная семантика языка, семиотика знаковых систем и методы их изучения» (Москва, 2008 г.).

Диссертация обсуждена на кафедре функциональной лингвистики Института языка и литературы Приднестровского государственного университета им. Т.ГШевченко (г. Тирасполь).

Основные результаты исследования отражены в 11 опубликованных работах.

Сгрушура работы определяется поставленными в ней целями и задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, двух приложений. Главы делятся на разделы согласно характеру исследуемых вопросов.

Заключение

.

1. Исследование языковой личности Смердякова как персонажа художественного произведения Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» органично вписывается в культурно-исторический контекст изучения национальной языковой личности, а также текстологических, литературных и языковых особенностей его творчества.

Тщательная проработка исследовательского материала по вопросам творчества писателя, описание дискурса как процесса речевой деятельности художественного персонажа, выявление особенностей функционирования языковой личности литературного персонажа как представителя национального языкового типа с опорой на результаты исследований национальной основы лексико-грамматического фонда языковой личностиописание специфики вариативной части картины мира воображаемой языковой личности в сопоставлении с национальной составляющей как инвариантной части в структуре этой языковой личности, анализ значимых элементов дискурса языковой личности художественного персонажа позволяют сделать вывод, что воображаемая языковая личность на этапе замысла произведения оказывается соотносимой с понятием художественного типа или даже характера, специфику которого составляет намеченная автором мотивационно-деятельностная схема, и только на этапе завершенного художественного произведения исследована нами как реальная языковая личность, существующая как бы независимо от автора.

2. Дискурс Смердякова в романе Ф. М. Достоевского представлен совокупностью текстов, которые являются примерами его речевой характеристики.

Для анализа языковой личности персонажа художественного произведения важным аспектом является не только совокупность языковых средств, использованных автором для собственно речевой характеристики персонажа, но и система отбора и организации языковых элементов, составляющих портретную характеристику персонажа, лексико-семантическое наполнение описаний природы, быта как контекста существования личностилингвостилистический анализ художественной детали.

Для наиболее глубокого понимания характера язьжовой личности Смердякова мы включили в ткань его дискурса смыслы, содержащиеся в истории его появления на свет, его детства, элементах описания интерьера, а также в любых упоминаниях о Смердякове другими действующими лицами романа.

3. Основываясь на высказывании о том, что выбор имени персонажа всегда обусловлен задачей наиболее точно передать его сущность, считаем объективным утверждение о том, что имя литературного персонажа адекватно выражает его сущность, и позволяет глубоко проникнуть в имплицитную область выбора онима.

Апеллятив смерд нами интерпретирован с точки зрения трех различных семантических полей, сочетание которых дало возможность рассмотреть его как символ. Данный знак, для которого связь между формой и содержанием устанавливается в контексте творчества Ф. М. Достоевского именно для данного знака, форма которого сама по себе не дает полного представления о содержании.

Это, во-первых, семантическое поле, мотивированное производным Смердящая и семантическое поле переносного значения слова вонючий, в состав которого входит понятие грязный, имеющее в русском язьже широкую употребительность в составе метафорических сочетаний с общей семантикой 1запачканный, нечистый, безнравственный, аморальный. Коннотации данного слова отчетливо эмоционально отрицательные — пометы презрительное, ироническое, иногда бранное также оказываются актуализированными в идиомах, которые приводит В. И. Даль в статье к слову смердеть.

Во-вторых, это семантическое поле, мотивированное морфемой смерд и значениями, содержащимися в богатой русской идиоматике. Расширение коннотации лексемы смерд, представленное в пословице Смерд — что куколь: сверху сер, а нутром бел, акцентирует несоответствие внешнего и внутреннего как отрицательно оценочное, а белотелость трактует как бесплодность (пустота) и вредность.

В-третьих, семантическое поле лингвистических номинаций и дефиниций экстралингвистических факторов жизни персонажа акцентирует внимание на семе грязи, тлетворного духа, которая еще более отчетливо проступает на фоне авторской характеристики этого персонажа как чистоплотного юноши. «Чистоплотность» Смердякова, проявившаяся поначалу в виде брезгливости, и поддерживаемая в дальнейшем особо тщательным его отношением к одежде и внешности, в конечном счете, сводится только к желанию Смердякова выглядеть чистым, казаться, а не быть, желанием замаскировать грязь, некрасивость, неродовитость с помощью одежды, ваксы, помады, духов. Использование Ф. М. Достоевским для описания Смердякова лексем брезгливый, барчонок, щеголь позволило переосмыслить значение слова чистоплотный как привередливый, избалованный, тщеславный.

Наконец, семантическое поле фонетического восприятия лексемы Смердяков, в составе которой слышится смерть, актуализирует тему «тлетворного духа», как символа разложения.

Личное имя Павел Федорович играет типологизируюгцую роль (перевертыш к Федор Павлович), — фамилия указывает на родовое (смерд, лакей), а имя — на индивидуальное начало, соотношение которых становится основой смыслообразования, когда родовое полностью заменяет индивидуальное.

Анализ мотивированности фамилии Смердяков свидетельствует о том, что данный апеллятив включен в текст, в первую очередь, на основе экстралингвистических факторов жизни персонажа. Рассказчик называет Смердякова обыкновенным лакеем, и такое определение в контексте всего романа обретает новый смысл с яркой отрицательной коннотацией. Непосредственное влияние Смердякова на судьбу ведущих персонажей Карамазовых позволило переосмыслить проблему родства Карамазовых и Смердякова — родство по крови рассматривать как душевное родство. 4. Описание особого отношения к внешности, одежде указывает на то, каким образом Смердяков вырабатывает линию поведения человека солидного, серьезного, самоуверенного и самодостаточного.

Описывая коммуникативное поведение Смердякова, Ф. М. Достоевский выделяет его молчаливость, нелюдимость, называя причиной этого надменность его характера. Ограничивая подвижность рук, ног, туловища, головы, и таким образом добиваясь чисто внешней степенности, солидности, Смердяков пытается убедить окружающих в том, что и внутреннее содержание его также глубоко и весомо. Однако невозмутимость, сдержанность, граничащая с высокомерием, завидное умение держать себя в руках как основные компоненты коммуникативного поведения Смердякова не проявляются в экстремальных ситуациях.

Смердяков использует молчание, которое не только является одним из ведущих приемов осуществления коммуникативных тактик, но отмечено автором в качестве стержневой характеристикой этого образа. Функция молчания в структуре диалога, как правило, очевидна из речевой ситуации, а само молчание как одна из коммуникативных стратегий локализовано в рамках семантического поля эмотивной и когнитивной сфер языковой личности Смердякова.

5. Языковая личность Смердякова в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» представлена как феномен русской культуры, отразивший сильное влияние прагматических установок, вызванных его основной социальной ролью.

Социальный стереотип лакея предопределяет характер общения Смердякова, вариации этого общения в зависимости от личного отношения Смердякова представлены в работе в рамках анализа речевых и коммуникативных взаимодействий Смердя-ков-Алеша, Смердяков-Иван, Смердяков-Дмитрий, Смердяков-Федор Павлович.

Оппозиции, в которых Смердяков номинально может не играть роль слуги, а, напротив, ситуация коммуникативного акта располагает к тому, чтобы он мог себя почувствовать господином (в широком психологическом смысле этого слова), это Смердяков-Марья Кондратьевна, Смердяков-Григорий.

Смердяков пытается изменить ролевое соотношение: Ивану он хочет быть равным, Алешу он презирает, Федора Павловича опекает, Дмитрия использует, до Марьи Кондратьевны снисходит, — но лакейство, определяющее и его поведение, и образ жизни, не позволяет ему выйти за рамки своей роли приспегиника, слуги Личарда верного. Желание быть свободным и потребность в чьем-либо руководстве проявлено в характере Смердякова, эта неосознанная потребность от кого-то или от чего-то зависеть мотивирована качеством приписанного статуса Смердякова (незаконнорожденный сын местной юродивой) и культивируется им на протяжении всей жизни.

6. Анализ речевой деятельности Смердякова позволил обнаружить несоответствие между невербальным поведением и соответствующими вербализуемыми стратегиями и тактиками.

Знание особенностей онтогенеза речи Смердякова, возможность сопоставить разные возрастные уровни развития языковой способности и определить структуру языковых операций этой личности позволили нам связать нарушения, проявляющиеся на всех уровнях структуры анализируемой личности, не с низким качеством языковой компетенции индивида, а с нарушением направленности предсказуемых ассоциативных связей в его концептосфере и проецированием такой девиантной направленности на адресата.

Нами было отмечено, что Смердяков деформирует информацию уже на уровне ее интерпретации. Личностное отношение к сообщению о действительности характеризуется спецификой семантической дополнительности, обусловленной особенностями языкового окружения, лингвистического контекста, физического, внеязыкового, контекста и аномальностью значения, которое придается действительному смысловому восприятию Смердякова.

Центром высказываний Смердякова оказывается собственное «я», под уровень представлений и вкусов которого подводится любая реальность, а то, что не соответствует интересам или желаниям «я», попросту отвергается как несуществующее или становится предметом ненависти и осмеяния. Невысокий уровень языковой компетенции Смердякова приводит к тому, что его слушатели начинают испытывать совсем другие эмоции по отношению к тому, что Смердяков говорит, проецируя восприятие речи на восприятие личности и наоборот. Это приводит к тому, что зависть, скептицизм, ирония, осторожность, граничащая с трусостью и предательством, — вот те чувства, которые ассоциируют слушатели с образом Смердякова. 7. Анализ видов речевой деятельности Смердякова дал возможность не только оценить прагматический аспект языковой развитости данного индивидуума, но и трактовать элементы описания языковых умений как композиционно организующие и символически значимые в структуре художественного образа.

Несостоятельность Смердякова как чтеца рассмотрена как показатель неполноценности его языкового развития — он остается равнодушным к эстетическому воздействию художественных образов, — в результате чего духовный облик этой личности предстает в деформированном виде.

Концепт книга входит в ассоциативное поле чтения и является символическим знаком этого речевого действия. Деталь книга рассматривается как один из элементов круговой композиции дискурса Смердякова — его первое и последнее появления в романе сопровождаются упоминанием книги Исаака Сирина.

Предсмертная записка Смердякова является единственным примером его письменного творчества в романесвоеобразие слога письменной речи, представленной в записке, соответствует своеобразию устной речи.

Аудирование как вид речевой деятельности Смердякова несет на себе отпечаток смещенности его сознания: Смердяков вычленяет из речевой цепи своих собеседников только те смыслы, которые отвечают его речевой схеме. Кроме того, он зачастую приписывает словам своих собеседников значение, не адекватное тому, что они на самом деле имеют виду.

Наиболее важным для анализа слушания как вида речевой деятельности Смердякова является фрагмент авторского описания отношений Смердякова и Ивана, а включение в интериоризированную речь Ивана номинации созерг/атель,.перекличка внутреннего, озвучиваемого Смердяковым, и внешнего голосов Ивана, указывают на возможность интерпретации образов Смердякова и чёрта как двойнических в сознании Ивана.

Описание говорения предполагает анализ комплекса вербальных, паравербальных и невербальных компонентов, которые представлены в виде ряда формальных и содержательных признаков, составляющих наряду с определенным набором конвенций, касающихся отношений между Смердяковым и его адресатом, специфику того или иного речевого жанра, выбор которого зависит от целей, задач, условий и характера ситуации общения.

8. Диагностика состояния языковой развитости конкретного индивидуума предполагает анализ лексических и грамматических средств с точки зрения их адекватности художественным задачам автора и с точки зрения их воздейственности на читателя.

Языковая личность Смердякова представлена в романе различными способамиречевое поведение персонажа маркируется фонетическими, грамматическими и лексическими средствами. Все тексты дискурса Смердякова представляют собой диалоговые взаимодействия, функционирующие в бытовой сфере.

Для обозначения факта говорения своего персонажа автор использует огромное разнообразие как глаголов речи, так и других глаголов в их ролиотсутствие экспрессивной окрашенности у половины из них мы связываем с основными характеристиками речевого поведения Смердякова — сдержанностью, неторопливостью, спокойствием. Главной характеристикой речи Смердякова с точки зрения ее ритмико-мелодической организации является ее неторопливость, размеренность, обусловленная характеризующей линию поведения Смердякова значительностью и важностью. Емкая объективная характеристика голоса Смердякова содержит информацию о природных особенностях его тембра (тенор) и ярко характеризует манеру его говорения как выражения черт характера и линии поведения этого персонажа.

Наиболее полным и согласующимся с системой знаний о мире является тезаурус-ное представление семантикиассоциативно-семантическая сеть, которая строится из единиц лексикона, естественным образом включает его целиком в свою сферу, так же как и семантикон, связанный с ним. Индивидуальные черты лексикона Смердякова достаточно выпукло обозначены на фоне сопоставимых по объему лексиконов ряда остальных, различных по социолингвистическим характеристикам, языковых личностей, представленных в романе.

Социальные роли Смердякова, обусловившие прагматические установки этой личности, позволяют отметить примеры наиболее типичных вербальных форм, которыми она эксплицирована. На лингвокоггштивном уровне данной язьжовой личности выявлена серия приемов репрезентации взглядов на действительность, видения мира, к которым относится.

•У большая частотность использования экспрессивов со значением уменьшительности или преувеличения признака, использование слов и словосочетаний со значением высшей степени интенсивности признака, качества или действия- •У высокочастотные вводно-модальные слова, частицы, союзы и др., используемые для выражения некатегорического и категорического утверждения- •У использование вводных слов со значением высокой степени уверенности, которые являются языковыми показателями чрезмерного субъективизма дискурса- •У использование местоимения 3 л. мн.ч. в значении 1 л.ед.ч.;

S модальные единицы как один из способов языкового выражения мотивационного уровня и средство реализации прагматического уровня языковой личностиS акцентуация категоричной характеристики качества;

•S использование слова и словосочетания со значением крайней степени интенсивности качества, признака, действия или другой характеристики объекта лексемы с ярким отрицательно-оценочным значением;

S высокая частотность употребления отрицательной частицы не и отрицательных местоимений в конструкциях с глаголомиспользование отрицательных формS частотность использования слов со значением притяжательности свой, собственный как языкового маркера категории определенностииспользование частиц хоть, же, даже в пресуппозитивном значении;

S частотность употребления антитезы как приема построения высказыванияS частотное использование противопоставленияпервенство сравнений среди других троповиспользование сравнения как стилистического приема риторического усиления речииспользование ремарокиспользование избыточных синонимовS склонность к персеверации;

S гипертрофированный я-дейксис высказываний (высокая частотность употребления! >, форм личного местоимения 1 л. ед.ч. и его косвенных форм);

S высокая частотность использования лексемы самый в субъективированной совокупности значений;

S использование усилительных частиц как одно из языковых средств реализации тактических задач Смердякова (исключить несогласие оппонента с высказываемыми Смердяковым сентенциями и сделать речь не только максимально доказательной, но и максимально действенной, экспрессивной, эмоционально насыщенной) — S использование определительных и указательных местоимений в субстантивированном значениииспользование местоимений каждый, весь, всякий, все со значением выделения единичного предмета из совокупности однородных предметовS использование личных местоимений даже для общих суждений;

S использование формы единственного числа в значении множественного для обозначения группы объектов, или абстрактного имени в конкретном значенииS особенности функционирования категории определенности-неопределенности в дискурсе Смердякова, которые проявлены на уровне самого действия, тогда как начало и конец действия для него определены и результат действия предсказуем (решения, которые сформулировал Смердяков и которые вписываются в его картину мира маркированы категорией определенности, тогда как аргументация, весьма спорная, хотя софистически логичная отмечена категорией неопределенности) — •S преобладание в классе экспрессивов лексических единиц с коннотацией гиперболизации охвата описываемых явлений универсального характера, с одной стороны, и значением преуменьшения значимости описываемых явлений, их несущественности, мимолетности в масштабе универсума, с другой;

S частотность использования лексических экспрессивов для придания речи эпичности, заострения внимания на объекте или процессе раскрытия действительностиS использование в речи риторических конструкций, обилие вопросительных конструкций со значением утвердительности;

S высокая частотность использования сложноподчиненных конструкций (причины и условия);

S особенности порядка слов (тягучесть слога, напыщенность фразы) — ^ особенности интонационно-синтаксического членения фразы с помощью формантас как отличительной особенности лакейского дискурса, и индикатора отношения к оппоненту и высказываемомуотмечено преобладание диалогической формы речи над монологической при организации текста.

9. Анализ выполняемых человеком в русской языковой картине мира различных типов действий, свойственных ему определенных состояний позволил выявить преобладание в восприятии Смердякова визуального канала связи по сравнению с аудиаль-ным, что обусловлено авторской характеристикой Смердякова как созерцателя. Это также помогает понять пристальное внимание Смердякова к своему внешнему виду и особенности его жестикуляции, представленной в основном мимическими движениями глаз.

Смещенность сознания Смердякова находит свое отражение не только в его вербальной деятельности, но и еще ярче в том несоответствии, которое обнаруживается в. коммуникации между его невербальным поведением и соответствующих вербализуемых стратегиях и тактиках.

Соотнесение понимания смысла слов и их соединений, формирования’замысла ответного речевого действия на основе установления общего смысла между смысловыми звеньями с вербально-семантическим уровнем языковой личности позволило нам на основе анализа значимых элементов дискурса Смердякова указать нарушения мышления этой языковой личности, определяющим фактором для языкового поведения которой также является смещенное языковое сознание.

Приземленносгь восприятия мира Смердяковым очевидна, и его примитивная-лот.,., гика проявляется уже на вербально-семантическом уровне этой языковой личности, где произносятся слова, но не воспринимается и соответственно/не воспроизводится. суть самих концептов: любовь, дружба, счастье, радость, печаль. ' ' ¦

Высокая частотность употребления элементов условности является показателем того, что интерпретация собственных действий, которые Смердяков сам производит. и>••• ¦ ¦- за. которые должен нести ответственность, как явлений вероятностных, случайных, происходящих с ним помимо его воли, совпадает с той ролью лакея, которую культивирует Смердяков. Наряду с этим, национально специфичное тяготение русского дискурса к неопределенным модальным показателям (почему-то, что-то, должно быть и проч.) не проявлено в его речи, как несоответствующее его спокойно-рассудительной манере поведения.

Роль архетипического противопоставления своего и чужого в картине мира Смердякова как русскоязычной личности достаточно велика, что находит отражение в фактах речи. Однако, вычленяя из своей картины мира явления и объекты, связанные со схемой преступления, подготовленной им самим, и маркируя их при помощи местоимения ваш, Смердяков отчуждает их, как не принадлежащие его картине мира. Расположив номинации, маркированные местоимением ваш, в порядке их появления в дискурсе Смердякова, можно восстановить схему преступления, сложившуюся в его сознании.

В дискурсе Смердякова отчетливо прослеживается иерархия идеологем выгода и страх, где доминантной является выгода, которой подчинены другие ключевые концепты дискурса Смердякова. Смещение сознания этой языковой личности происходит относительно национально-культурного инварианта русскоязычной личности, для которой большую значимость имеют концепты сердце и душа, а не рассудок. Превращение естественных для русского человека концептов, как любовь, долг, честь (честность), в подчиненные понятия указывает на деформированность (смещенность) языкового сознания личности Смердякова уже на вербально-семантическом уровне. Отрицая же выгоду в вопросе веры, Смердяков отрицает сам феномен веры. Отсутствие веры как основы искупления вины приводит Смердякова и ко второму преступлению — самоубийству, в котором проявлена способность Смердякова к осознанию совершенного греха, и, одновременно, неспособность к раскаянию.

10. Смещения в речемыслительной деятельности Смердякова обусловлены иррациональностью его концептосферыдругими словами, определяющий фактор языкового поведения Смердякова, его смещенное языковое сознание, обусловлено смещенностью констант данной язьжовой личности как результат её социумно-ролевой унификации и национально-культурного несоответствия. Являясь русским человеком по рождению, образованию и воспитанию, месту жительства, Смердяков, тем не менее, отрицательно оценивает русскую культуру, отчуждаясь от нее.

11. Использование понятия тезаурусной стратегии помогло нам охарактеризовать частотные лексические доминанты без отрыва от повествования, а особенности онтогенеза речи Смердякова, сопоставление возрастных уровней развития языковой способности этой языковой личности, структура языковых операций, анализ значимых элементов дискурса позволили указать нарушения мышления Смердякова, проявляющиеся на всех уровнях структуры анализируемой языковой личности с искажением направленности предсказуемых ассоциативных связей в его концептосфере.