Лингвостилистическое описание российской публицистики рубежа XX-XXI вв. и научно-публицистического субстиля

Актуальность диссертационного исследования. В последние годы восстанавливается интерес общества к публицистике, пошедший на спад в первой половине минувшего десятилетия. Как и в прежние времена, публицистика живо интересует лингвистов. «Язык средств массовой информации отражает все богатство и всю сложность коммуникационной культуры открывшегося XXI века. Каким же будет язык в XXI веке? Для этого, в первую очередь, мы должны знать язык средств массовой информации, язык средств массовой коммуникации, язык радио, телевидения, газеты, язык Интернета, язык кратких сообщений — SMS, которые передаются по сотовому телефону. Это чрезвычайно обширное и интересное поле деятельности. Оно связано с изменением психологии восприятия мира и требует междисциплинарного изучения. Как меняется речь и человеческое общение, мы можем понять, только исследуя язык межличностной и массовой коммуникации» [18, с. 3].

В последнее десятилетие XX века художественная литература потеряла свое традиционно лидирующее положение в культуре, и ее место занимает публицистика. В. Гудов в статье «Публицистика изящной словесности» [12, с. 29] очень точно определил, что публицистика не просто вытесняет литературу, но и «мимикрирует» под нее: «Магистральные направления публицистики забавно перекликаются с популярными практиками художественной литературы. При желании можно выстроить типологию подобных соответствий. Мы без труда обнаружим в публицистике свои детективы, фантастику разной степени научности, «фэнтези», романы тайн, ужасов, катастроф, утопии и антиутопии.

В героях публицистики угадываются гении и злодеи, преступники и следователи, Арлекины и Пьеро, плуты и отвергнутые любовники, обманутый отец (до недавних пор популярнейший из публицистических образов Ельцина), примелькавшийся образ «святой политической проститутки» (чаще всего — Гайдар или Чубайс, «пожертвовавшие репутациями во имяпродвижения жизненно необходимых реформ»). Активно эксплуатируются и евангельские коды".

Итак, — по мнению многих, главным образом журналистов и критиков, — интерес к литературе падает, к публицистике растет1. Однако возрастающий интерес к средствам массовой информации не похож на- «газетно-журнальный бум» «перестроечного» периода. Во-первых, на рубеже 1980;90-х гг. публицистика во многом выстраивалась вокруг литературы, во-вторых, внимание к средствам массовой информации было в основном поверхностным. Читатели были увлечены открытием новых тем, поражены сенсационными разоблачениями, радикальным изменением стилистики средств массовой информации (прежде всего вульгаризацией языка).

На наш взгляд, сила публицистики рубежа XX—XXI вв. не в том, что она заменяет (или даже подменяет) литературу, которая утратила традиционные для нее позиции в обществе. Истинный источник обогащения современной публицистики, а также возрастания интереса к ней — наука, обеспечивающая средствам массовой информации главные для них качества — точность, достоверность.

Наряду с возрастанием интереса к публицистике исследователями, критиками отмечается углубление кризиса доверия читателей к современным средствам массовой информации: «Тревожные факты нарушения журналистами своего профессионального долга на фоне политизации и ангажированности масс-мёдиа углубляют кризис доверия к средствам массовой: информации. Деградация института СМИ.

1 Скорее всего, это не особенность 1990;х гг., а некий общий процесс, затихающий и актуализующийся в различные эпохи. Уже с 20-х годов XX века начали появляться суждения о том, что нормализующую функцию в наше время выполняют средства массовой информации, а не художественная литература (Г.О.Винокур). Это мнение было закреплено в 60-х годах (Н. Ю. Шведова). Язык газет, а теперь телевидения и радио становится тем полигоном, на котором обкатываются новые слова и значения. Язык СМИ обладает свойством сочетать в себе две внешне противоречащие друг другу установки — на стандарт и экспрессию (В.Г. Костомаров). как среды, в рамках которой действуют журналисты, все больше ставит под сомнение саму возможность исполнения профессиональным сообществом журналистов своей миссии, по крайней мере, если под этой миссией понимать работу журналистов, направленную на укрепление гражданского общества в России, и служение его интересам"^, с. 3].

Таким образом, современная публицистика часто не соответствует собственным критериям.

Публицистический стиль давно и многократно описан учеными (М. П. Сенкевич, Г. Я. Солгаником, О. Б. Сиротининой, С. Г. Кара-Мурзой и др.)> но" во-первых, без разграничения дифференциальных и интегральных признаков (то есть не выяснен вопрос, чем публицистический стиль сближается с другими книжными стилями, а что для него специфично)2, во-вторых, критерии аутентичной публицистики «размыты», преданы забвению в практике некоторых российских средств массовой информации, их приходится восстанавливать (или даже устанавливать) заново.

Переходная эпоха, особенно смена, веков, побуждает к подведению итогов. Занимаются этим и лингвисты, обращаясь чаще всего к языку средств массовой информации, что вполне объяснимо: публицистика, в силу своей мобильности, демократичности, действительно адекватно отражает язык эпохи, языковое мышление человека и служит удобным источником для языкознания. Лингвисты, изучающие языковые процессы рубежа XX—XXI вв. [25- 30], как правило, объединяют конец 1980;х и 1990;е гг., начало XXI века, хотя язык публицистики этих лет значительно различается на лексическом, се.

2 В учебном пособии А. В. Флори «Стилистика» (Орск, 1997. С. 30−35) сделана попытка провести это раз грани' чение, но частично. мантическом, имагинативном (образном), а также грамматическом уровнях3.

Лингвисты считают, что изучение публицистики следует вывести на иной качественный уровень — макролингвистический [62]. Однако сомнение вызывает подход к изучению языка средств массовой информации, причем даже в академических исследованиях.

За «постперестроечные» годы в российском общественном сознании сложилось устойчивое противопоставление «демократическая — оппозиционная публицистика», которое приводит к двойному заблуждению. Во-первых, предполагается, что существуют две целостные, не дифференцированные внутренне идеологические и стилистические системы средств массовой информации. Во-вторых, «демократическая» печать при этом часто оценивается как «позитивная», а «оппозиционная» — как «негативная» (такую оценку им дают «демократически», «либерально» ориентированные политологи, журналисты, филологи и другие специалисты). Такой упрощенный подход к отечественной публицистике проявляется и в академической коллективной монографии «Русский язык конца XX столетия (1985;1995)» [24].

Е. Г. Липатова [38, с. 30−31] в значительной мере исправляет такой взгляд на журналистику за счет введения дополнительного критерия удовлетворительности / неудовлетворительности (соответствия / несоответствия журналистики нормам речевой культуры и профессиональным критериям).

Данное исследование языка публицистики рубежа XX—XXI вв. опирается на принцип удовлетворительности / неудовлетворительности нормам речевой культуры и профессиональнымкритериям, так как нами анализируется язык современной аутентичной публицисти.

3 Исключением можно считать монографию С. Г. Кара-Мурзы «Манипуляция сознанием», в которой детально описываются семиосфера, концептосфера, средства и методы пропаганды, язык СМИ в различные эпохи: советскую, «перестроечную» и «постперестроечную». ки, черты которой ярко проявляются в научно-публицистическом субстиле.

Критик Е. Иваницкая заявляет: «Замечательно интересной показалась мне статья Эр. Хан-Пиры „Лукавая синонимика“ („Знамя“, № 1), где публицист-языковед представил историю присвоения советским государством понятий и слов „Родина, Отчизна, Отечество“. „Сознательно и в директивном порядке назначали слова государство и родина в абсолютные синонимы. Пропагандистская машина тоталитарного государства внедряла эту синонимику в массовое языковое сознание на протяжении десятилетий, преодолевая в нем сопротивление языковой интуиции, языкового чутья, совершая тем самым еще одно насилие — насилие над языком, над его лексико-семантическими и сочетательными нормами“. По-моему, это очень перспективное исследование, прямо-таки требующее продолжения. Языковые формулы, риторические ходы, используемые властью и гражданами в советский, перестроечный и постсоветский периоды истории, остаются, в сущности, не описанными» [23, с. 10].

Изучение «языка манипуляции» не является целью нашего исследования. Во-первых, данный процесс исчерпывающе описан в монографии С. Г. Кара-Мурзы «Манипуляция сознанием» (М., 2000). Во-вторых, нас интересует язык аутентичной публицистики, выполняющей свойственные ей функции: информационную, комментарийно-оценочную, познавательно-просветительскую, воздействующую, — а не занимающейся манипулированием.. Профессиональная, аутентичная публицистика на рубеже XX—XXI вв. существует, она представлена, в частности, научно-публицистическим субстилем.

Кроме того, на рубеже XX—XXI вв. активно развивается сетевая публицистика, с ее новыми, необычными отношениями между читателем и автором4. Большинство статей и монографий, язык которых анализируется в данном исследовании, взято из Интернета, многие из них существуют только в электронном варианте.

Таким образом, актуальность исследования «Лингвостилистиче-ское описание российской публицистики рубежа ХХ-ХХГвв. и научно-публицистического субстиля» обусловлена необходимостью изучения современных языковых процессов, возрастающим интересом к средствам массовой информации, «размытостью» критериев аутентичной публицистики, недостаточной разработанностью вопроса о научно-публицистическом субстиле.

Объектом изучения является российская публицистика рубежа XX—XXI вв., преимущественное внимание уделяется материалам 1999;2002 гг.

Предмет изучения — лингвостилистические особенности российской публицистики рубежа XX—XXI вв.

Новизна исследования заключается в разграничении конститутивных дифференциальных и интегральных признаков публицистического ФС, в системном описании лингвостилистических особенностей российской публицистики рубежа XX—XXI вв. (в том числе относящейся, к научно-публицистическому субстилю), а также в характере материала: если современные лингвисты анализируют в основном язык широко распространенных, общедоступных газет и журналов, то в данном исследовании преимущественно рассматриваются материалы редких изданий, полученные через Интернет. Кроме того, особое внимание уделяется анализу языка публицистических монографий, чем также не занимается большинство лингвистов.

4 В частности: «В Сети, с ее демократизмом и открытостью, автор имеет больше способов включиться в полемику и скорректировать восприятие своих текстов. Причем для этой цели ему вовсе не обязательно выступать в роли адвоката самого себя, — он может воспользоваться псевдонимом, может говорить от лица вымышленной виртуальной личности. Более того, он может с самого начала перехватить инициативу в такой дискуссии, нападая под псевдонимом на себя самого. При желании и соответствующих способностях он может имитировать существование целой школы литературных критиков, со своим электронным журналом и дискуссионным клубом, всецело занятых обсуждением его персоны» (Корнев С. «Сетевая литература» и завершение постмодерна. http://www.chat.ru/~kornev/).

Цель данной диссертации — системное исследование языка российской публицистки рубежа XX—XXI вв. и научно-публицистического субстиля.

Задачи исследования:

— конкретизировать конститутивные дифференциальные и интегральные признаки публицистического функционального стиля;

— выявить лингвостилистические особенности российской публицистики рубежа XX—XXI вв.;

— определить лингвостилистические особенности научно-публицистического субстиля.

Автором использованы методы исследования:

— аналитический (анализ и синтез научной литературы по проблеме исследования),.

— индуктивный (изучение конкретного текстового материала),.

— описательный (раскрытие закономерностей построения авторского стиля, а также функционирования языковых единиц в различных условиях),.

— контекстологический (с учетом как узкого контекста, то есть ближайшего окружения единицы, так и широкого — стилистического дискурса эпохи),.

— компонентный (выделение составной части языкового целого);

— элементы метода количественного анализа (при выявлении особенностей языка современной публицистики: признак считается характерным и описывается в исследовании, если количество примеров с данным признаком составляет не менее десяти на сто анализируемых разноплановых микротекстов (фрагментов статей, публицистических монографий, эссе и др.)).

— элементы лингвоэстетического анализа, понимаемого как «синоним целостного анализа» [68, с. 17].

Главным принципом работы стало лингвостилистическое толкование языковых явлений в широком и узком контексте, на поверхностном и глубинном уровнях. Есть и другие принципы, которым следует автор: признание универсальности таких явлений, как синонимия [10], омонимия [36], окказиональность [76], которые, помимо лексико-семантического и словообразовательного, распространяются на все языковые уровни. Это значит, что в речевых явлениях отмечаются прежде всего отношения семантического и формального сходства (с акцентированием проступающих при этом тонких различий), а также идущие от автора новации.

Гипотеза исследования: российская публицистика рубежа XX— XXI вв., включая научно-публицистический субстиль, обладает рядом лингвостилистических особенностей на фонетическом, лексическом, семантическом, имагинативном (образном), а также грамматическом и текстовом уровнях.

Положения, выносимые на защиту:

1. Публицистический функциональный стиль, включая научно-публицистический субстиль, характеризуется набором конститутивных признаков, представляющих собой единство интегральных и дифференциальных признаков.

2. Российская публицистика рубежа XX—XXI вв. обладает рядомлингвостилистических особенностей, являющихся элементами различных языковых уровней и пребывающих в конвергенции.

3. Точность, как стилема — важнейшее свойство научно-публицистического субстиля.

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в подробном рассмотрении функционально-стилистической аутентичности публицистического стиля, изучении научно-публицистического субстиля.

Практическая значимость выполненного диссертационного исследования заключается в обобщении большого текстового материала, в выявлении и описании конкретных лингвостилистических осои бенностей российской публицистики. рубежа XX—XXI вв., а также научно-публицистического субстиля.

Теоретические положения и практические материалы исследования могут быть использованы в нормативных курсах и спецкурсах по стилистике, включая стилистику декодирования, а также по дисциплинам специальности «Журналистика».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Подведем итоги исследования:

1. Исследованы признаки публицистического стиля, причем разграничены конститутивные дифференциальные и интегральные. К дифференциальным относятся: интонационное богатство текстов в устной формеграфоны, почти обязательная экспрессивностьлексика, входящая в следующие основные семантические поля: «Общество», «Нравственность», «Природа», «Мир" — метафоры и фразеологизмы, во-первых, адаптированные к восприятию массовой аудитории, во-вторых, нередко эмблематичные, в-третьих, немногочисленныеслова с так называемой «расщепленной коннотацией" — активное использование коммуникативных функций каламбураиспользование типичных иноязычных слов и выражений, преимущественно латинскихособого рода лексико-семантические преобразования: имена исторических лиц и литературных героев, употребляемые аллегорическииспользование имен собственных в нарицательном значениипереходы нарицательных существительных в собственныетендерные смещенияместоимения в гентильном значенииупотребление настоящего времени в «ближайшем» значениисохранение связки в составном именном сказуемомподлежащие, выраженные существительными с собирательным и / или количественным значением, правильно согласованные со сказуемымипунктуационное оформление обобщенной чужой речи-, гномоны (афоризмы) и апофегмы, или хрии (басни, анекдоты, поучительные истории) — языковая игра. Эти признаки специфичны для публицистики или тяготеют к преимущественному употреблению в ней. Их использование в других текстах (например, в художественных) обычно свидетельствует о публицистичности последних. Остальные признаки носят общекнижный характер и являются интегральными.

2. К основным лингвостилистическим особенностям российской публицистики рубежа XX—XXI вв. относятся следующие: борьба с трафаретным пониманием слов и оборотов путем их деклиширования за счет «расщепления коннотации», дополнения или изменения семантикиактуальность для публицистики таких понятий, как рациональность / иррациональность, нормальность / аномальность, «новизна» (последнее особенно естественно для эпохи социальных потрясений) — использование мифологических (в том числе библейских) образов, особой образности и метафорики (конца света, хаоса и т. п.), привлечение бульварной субкультуры («фэнтези», эпигонской «тол-киенистики») — активизация в средствах массовой информации таких слов, как «глобализация», «знаковый», «культовый», «проект», «пиар» и др.- подчеркивание девальвации смыслов, в том числе путем расщепления коннотациипереориентировка отношения к «стебу»: он может быть конструктивным, когда высмеиваетвведение «стеба» в респектабельную журналистику («ювенилизация» последней) — ме-тапейоративность и прямая пейоративностьиспользование квазиэвфемизмов для иронии или разоблаченияупотребление иноязычных терминов в средствах массовой информации в виде пиджинизмов (агнонимов) — широкое употребление компьютернойлексикиактивнейшее обыгрывание имен, в том числе во фразеологизмахагглютинативные образования из фамилий политиковупотребление абстрактных существительных как конкретных — за счет определительных слов и плюрализации.

3. Проявлениями точности как стилемы в публицистике являются: эмотивность текста (отвержение неточных смыслов и страстное восстановление точных), невокабулярные дефиниции, деклиширование (прежде всего фразеологизмов), подчеркнутое использование традиционных социальных терминов (вместо модных, но бессодержательных), сложные понятия, конкретизация абстрактных существительных за. счет определительных слов и плюрализации, относительные прилагательные и наречия, характеризующие признак, включение в тексты новых и специфических прилагательных, носящих терминологический характер, феномен «понятие с прилагательным», корректно используемые числительные и нумеративы, в аспекте модальности — доминирование семантики долженствования, синтаксическая градация, разделительные, градационные и противительные синтаксические отношения, изменение характера синтаксических отношений, вводные и, вставные конструкции, уточнительные и присоединительные конструкции, точное и проверяемое цитирование, хиазм, актуальное членение.

4. Точность как стилема — важнейшее свойство научно-публицистического субстиля. Кроме того, для него характерны: образность научного происхождения, дублирование русских слов иноязычными синонимами (в научном стиле — наоборот), корректная научная терминология, жаргонизмы, экзотические слова — для описания чужих стран, слова терминологического характера с иноязычными (латинскими и греческими) приставками, наряду с общекнижными—прежде всего русскими, абстрактные существительные со значением философских категорий понятий, ряды однокорневых слов для прояснения сложных понятий, редкие терминологические аббревиатуры, репрезентативный характер единственного числа (у существительных и согласуемых с ними слов), контаминированные прилагательные с семантикой сложных ибогатых оттенками качеств, относительные прилагательные с оттенком качественности, статистика, условная статистика (функционально адекватная числовой символике, применяемой в художественной литературе), глагольные времена — настоящее экзистенциальное, прошедшее историческое, абитуализо-ванное прошедшее, историческое, будущее абитуальное, будущее, равное настоящему гномическому, будущее гипотетическое, конъюнктивы в проективном значении, юссивы, возвратные глаголы, деепричастия с обстоятельственными значениями, экспрессивные наречия и обстоятельственные слова со значением меры и степени при характеристике свойств объектов, правильное построение текста, специфические виды предложений (экзистенциальные идентифицирующие, классифицирующие, характеризующие, номинационные), выделение важных слов и мыслей шрифтовыми акцентами (главным образом курсивом), создание понятийного ряда (эволюции понятий), диатриба, корректное цитирование (в том числе по научным стандартам), хрии (апофегмы).