Пропуск исковой давности, ее применение и восстановление

Как уже отмечалось исковая давность сама по себе не имеет юридического значения. Юридически значимым обстоятельством является пропуск истцом исковой давности, т. е. его бездействие в деле осуществления принадлежащего ему права на иск в продолжение всей исковой давности. Никто, однако, не вправе ссылаться на факт пропуска давности до тех пор, пока он не установлен судом. До революции и в советский период суд, установивший в процессе рассмотрения иска факт его предъявления за пределами исковой давности (т.е. факт пропуска исковой давности), должен был применить исковую давность — отказать в иске. В настоящее время применение исковой давности не имеет императивного (инквизиционного) характера — оно осуществляется судом только по заявлению стороны спора. Следовательно, суд обязан не только принять к рассмотрению каждый предъявленный иск, но и рассмотреть любое требование по существу в том числе и тогда, когда в процессе рассмотрения он установит факт пропуска исковой давности. Даже при поступлении заявления стороны в споре о применении исковой давности суд не имеет права немедленно остановить рассмотрение дела и вынести «отказное» решение: сначала он должен 1) разрешить спор по существу, после чего (если истец не опровергнет доводов ответчика о пропуске давности, не станет ходатайствовать о ее восстановлении или такое ходатайство, будучи поданным, будет найдено необоснованным) 2) отказать в иске, причем, мотивировать такой отказ 3) именно пропуском исковой давности (п. 2 ст. 199 ГК).

Данное рассуждение станет вполне понятным, если вспомнить, что предметом исковой давности является право на защиту по иску — право на благоприятное для истца судебное решение. Пропуск исковой давности в ситуации, когда фактические обстоятельства дела подтверждают законность и обоснованность требований истца, лишает последнего данного права. Но пропуск исковой давности не поражает права на иск в процессуальном смысле — права на правосудие, т. е. на законное, всестороннее, объективное и беспристрастное судебное разбирательство. Показательно, что такое право принадлежит не только истцу, но каждому из лиц, участвующих в деле: само их участие в нем свидетельствует о наличии у каждого из них своего собственного интереса в судебном установлении фактических обстоятельств дела и его разрешении по существу. Отказывать в удовлетворении такого интереса у суда нет, конечно, никаких оснований. Иначе получилось бы, что пропуск давности истцом умаляет правоспособность (право на правосудие) иных участвующих в деле лиц, в то время как право истца на благоприятное судебное решение по иску — то единственное, что может и должен прекратить пропуск исковой давности^[1].

Заявление о применении исковой давности может быть сделано только стороной спора — истцом или ответчиком, действующими как лично, так и через представителей, но не иными лицами, участвующими в деле. Обычно такое заявление делается, конечно, ответчиком, причем, как правило, в самом начале процесса — так ведут себя лица, внутренне знающие о том, что они в соответствующем споре не правы, а также ответчики, не желающие обременять себя представлением доказательств своей правоты. Какими бы мотивами ни руководствоваться, следует помнить, что грамотно и нелицеприятно действующий суд рассмотрит и разрешит дело по существу в соответствии с представленными доказательствами и иными имеющимися в нем материалами в любом случае, в том числе и тогда, когда ответчик сделал заявление о пропуске истцом исковой давности. Полагаясь па одно только «давностное» возражение, сосредоточивая основное внимание на всестороннем обосновании именно его, ответчик нередко упускает из виду содержательную сторону процесса. Даже если суд откажет в иске, согласившись с давностным возражением, такое решение по существу будет утверждать правоту истца и вполне может послужить весомым «аргументом» при внесудебном урегулировании отношений сторон.

Почему ГК говорит о том, что «давностное» заявление может делаться не одним только ответчиком, а любой «стороной в споре» (т.е. как ответчиком, так и истцом)? Ведь очевидно, что в громадном большинстве случаев такое заявление будет делаться ответчиком. Существуют ли ситуации, когда заявление о пропуске исковой давности делается истцом? Ответ на этот (на первый взгляд, странный) вопрос очевиден: конечно, существуют, и это те случаи, когда такое заявление невыгодно делать ответчику. Все они так или иначе вращаются вокруг одного сюжета: в процессе рассмотрения дела обе стороны понимают, что истец не сможет доказать фактических обстоятельств и, в конечном счете своего права. Ясно, что ответчику в подобном случае выгоднее довести процесс до конца, дабы получить решение «отказное» по сути, а не просто по мотиву пропуска оппонентом исковой давности. Для истца же, напротив, предпочтительнее отказное решение, принятое по давностному (чисто формальному) мотиву, поскольку оно сохраняет за ним подтвержденное судом (хотя бы и косвенно) требование, составляющее натуральное обязательство — эффект, которого не дают ни отказ от иска, ни реализация истцом какой-либо другой из принадлежащих ему процессуальных возможностей^[2]. Сделанное в подобной ситуации заявление об «авто-пропуске» давности, конечно, весьма напоминает злоупотребление правом, однако отказать в признании такой возможности за истцом — значит нарушить принцип процессуального равенства сторон.

Как можно было бы пытаться парализовать заявление о пропуске исковой давности? Существует несколько способов: (1) можно оспаривать правильность давностного заявления по существу (например, доказывая иной начальный момент течения давности, неправильность ее исчисления, или применения давности иной, более короткой продолжительности и т. д.); (2) можно доказывать, что давностное заявление сделано без учета обстоятельств, являвшихся основаниями для приостановления или (3) перерыва в ее течении; наконец, (4) можно ходатайствовать о восстановлении исковой давности, доказав уважительность причин ее пропуска (ст. 205 ГК). Последнее средство закон предоставляет только истцам-гражданам. Уважительными могут быть признаны, в частности, такие причины пропуска исковой давности, как тяжелая болезнь истца, его беспомощное состояние, неграмотность, пребывание на службе в вооруженных силах, не находившихся на военном положении, пребывание в командировке, отбывание наказания в месте лишения свободы и др. Любое из подобных обстоятельств должно быть (1) неразрывно связано с личностью данного конкретного истца, (2) препятствовать предъявлению иска и (3) наступить либо продолжать действовать в течение последних шести месяцев исковой давности, а если продолжительность давности равна шести месяцам или менее шести месяцев, то принимаются в расчет обстоятельства, наступившие в любое время, в продолжение всего течения давности.

Восстановление судом давности нс означает ни се продления, ни изменения начала ее отсчета. Термин «восстановление» следует понимать относительно, т. е. применительно лишь к одному определенному иску. Суд рассматривает его так, как будто исковая давность не истекла, что не отменяет того обстоятельства, что в действительности она все-таки истекла. Восстановление давности означает рассмотрение конкретного иска несмотря на истечение давности и заявление ответчика об этом. В случае предъявления другого иска по тому же поводу истцу придется повторно обосновывать уважительность причин пропуска давности, если ответчик сделает заявление о ее применении.

В советской литературе существовал вялотекущий спор о возможности или невозможности внесудебного применения исковой давности, которому «повезло» быть унаследованным современной литературой и, что самое неприятное, действующим законодательством, а именно — некоторыми нормами первой части ГК, связавшими юридические последствия не с судебным применением исковой давности, а с простым ее истечением. Именно: (1) истечение давности по главному требованию влечет за собой истечение давности по искам о защите дополнительных прав (ст. 207); (2) момент истечения давности по виндикационному иску является в то же время начальным моментом течения давности приобретательной, истечение которой, в свою очередь, может вообще лишить истца права собственности на спорную вещь (п. 4 ст. 234); (3) истечение исковой давности по требованию к одному из лиц, участвующих в обязательстве, само по себе не затрагивает требований кредитора к остальным участникам обязательства (п. 1 ст. 308); (4) истечение исковой давности по известному требованию, о котором (т.е. об истечении) сделано заявление другой стороны (должника), лишает такое требование способности быть предметом зачета (ст. 411). И если третий случай особенных проблем нс вызывает (ведь в нем идет речь об отсутствии юридического значения у факта истечения давности), то случаи 1), 2) и 4) нуждаются, конечно, в разъяснении.

Прежде всего надо уточнить, что все нормы ст. 207 и 411 ГК не имеют смысла при своем буквальном прочтении. Исковая давность применяется только к правам на иски, но нс к регулятивным правам (требованиям). Оставим эту неточность на совести законодателя, объяснив ее особенностями исчисления давности по искам, направленным на защиту обязательственных прав (п. 2 ст. 200). Что же касается существа проблемы, то оно заключается в следующем: поскольку заявление о пропуске (истечении) исковой давности может быть предметом оспаривания (см. выше про содержательные репликации, ссылки на основания приостановления и перерыва, а также восстановления), внесудебное применение давности следует признать невозможным. Нормы ГК, говорящие, как может показаться, об обратном, должны пониматься поэтому следующим образом: они предоставляют заинтересованному лицу возможность самоопределения того, пропустил ли его контрагент исковую давность и действовать исходя из результатов этого самоопределения, но исключительно на свой страх и риск. Так, например, (1) поручитель, отказывающийся платить потому, что считает притязание к себе задавненным по причине пропуска давности по основному обязательству, рискует (не доказав этого возражения в суде) оказаться в просрочке; (2) владелец, ссылающийся на истечение давности владения, присоединенной им к самостоятельно исчисленной исковой, рискует (в том случае, если противная сторона в суде докажет неправильность такого исчисления) своим статусом давностного владельца; наконец, (3) заявление о применении давности, направленное на поражение зачетоспособности регулятивного требования, может быть (по сути своей) сделано только суду (в рамках процесса о недействительности произведенного зачета).

• [1] К сожалению, данное рассуждение весьма радикально расходится с действующим законодательством, в том числе с ч. 6 ст. 152 ГПК, который позволяет суду рассматривать возражение ответчика относительно пропуска истцом без уважительных причинсрока исковой давности уже в предварительном судебном заседании и при установлении данного факта — принять решение об отказе в иске «…без исследования иныхфактических обстоятельств по делу». Аналогичное указание находим и в нормеабз. 3 ч. Л ст. 198 ГПК, который считает вполне достаточным указать в мотивировочной части решения, отказывающего в иске в связи с признанием неуважительнымипричин пропуска срока исковой давности, на установление судом только одного этого обстоятельства. Экономя, конечно, время и ресурсы гражданских судов, подобные нормы не имеют ничего общего с правосудием. Можно только порадоваться, чтоАПК подобных постановлений не содержит.
• [2] Существует, впрочем, мнение, согласно которому «…формулировка п. 2 ст. 199 ГК РФо применении исковой давности по заявлению стороны в споре не должна … толковаться в том смысле, что давность применима и по заявлению истца, являющегосястороной в споре (исключение, очевидно, будет составлять случай судебного зачета, когда направленное против ответчика возражение о пропуске исковой давности заявляется истцом)» (Сарбаш С. Вопросы исковой давности // Хозяйство и право. 2000.№ 4. С. 19).