Эскиз прагмалингвистической модели измерения лжи

Эскиз прагмалингвистической модели измерения лжи

Ленец A.B.

Цель настоящей статьи представить эскиз прагмалингвистической модели измерения лжи. Измерение является основным средством объективного познания окружающего мира, поэтому неудивительно обращение исследователей различных научных направлений к теории измерения. В самом широком смысле, измерение может пониматься как «показ неизвестного посредством известного» [1, с. 42].

Специфический подход к измерению в гуманитарных науках (социологии, психологии) проявляется в определениях, которые даются в научной литературе. В социологии под измерением понимается задание чисел, отражающих свойства объекта, приписывание чисел объектам согласно определенным правилам, что и приводит к различным видам шкал [8, с. 10]. В психологии выделяются три теории измерения, каждая из которых имеет свое значение для определения отношений между шкалами измерений и статистиками: операциональная, репрезентативная и классическая [5].

В лингвистике понятие измерения связывается с измерением информативной емкости языков. После статистической обработки большого числа текстов, выполненной с помощью ЭВМ, а также после сопоставления длины переводов одного и того же текста на разные языки был установлен факт избыточности естественных языков и довольно точно измерена ее величина, находящаяся в языках примерно на одном уровне.

Другое измерение в лингвистике связывают с троичным отношением семиозиса, введенным Ч. У. Моррисом. Семиозис как процесс, в котором нечто функционирует как знак, определило не только деление семиотики, но и дальнейшее поступательное «синтаксическое, семантическое и прагматическое измерение семиозиса» [4, с. 50]. Вначале ученые занимались преимущественно синтактикой — синтаксисом, где изучаются правила построения знаков в рамках знаковой системы. В дальнейшем интерес ученых переместился в область семантики, в рамках которой изучалось содержание знаков. В последнее время учеными активно проводятся изыскания в области прагматики (или прагматического измерения семиозиса), где «предметом исследования являются отношения знаков к интерпретаторам» [4, с. 50].

При семантическом измерении знака изучается смысловое взаимодействие знаков и образование комплексных смыслов. При синтаксическом измерении изучаются правила построения знака, структура отношений знаков, знаковые конструкции. С понятием прагматического измерения связывают обычно субъективное восприятие знака адресатом. Исследования прагматики знака — это, с одной стороны, лингвистическая интерпретация формирования объективных и субъективных компонентов значения языкового знака, с другой стороны, использование языкового знака в коммуникативных целях.

Основной задачей в теории измерения является установление, в каких типах шкал измерены те или иные переменные. Шкала или результаты измерения, полученные в исследовании, используются в качестве измерительного инструмента. Цель любого исследования или научного анализа состоит в нахождение зависимостей между переменными шкалы. Переменные различаются по количеству измеряемой информации, которое обеспечивает шкала их измерений. Для нашего исследования имеют значение шкалы качественных признаков, так как ложность является качественным признаком речевого высказывания.

Лингвистические (в том числе, прагматические) измерения лжи осуществлялись преимущественно зарубежными учеными. В основном цель этих исследований заключалась в «структуризации назначения типов лжи» [2], «определении типов обманных речевых действий» [8]. Очевидно, что все подходы осуществлялись по принципу определения основных четких видов передачи ложного высказывания с дальнейшей их таксономией.

Основной единицей в прагмалингвистической модели измерения является «ложный речевой акт». В современной лингвистической как отечественной, так и зарубежной литературе существуют следующие термины: «речевой акт лжи» [2, с. 9] и его эквивалент на английском языке «the speech act of lying» [9, с. 1374], «sprachliche Tauschungshandlung» [8, с. 76], «лживый речевой акт» [6]. Понятие «лживый» справедливо относят к эмоциональной оценке речевого действия и рассматривают в рамках когнитивной лингвистики [6]. Определение «речевой акт лжи» и его эквивалент на английском языке «the speech act of lying» служат характеристикой поведенческого действия.

Ложный речевой акт — вид речевого действия, при анализе которого целесообразно учитывать и использовать, наряду с другими, такие внешние компоненты, как отправитель, получатель, цель, контекст, сообщение. Данные категории в самом общем виде представляют собой составляющие ложного высказывания, которые в своих взаимоотношениях образуют общую структуру лжи. Для работающей модели измерения лжи важны устойчивые параметры ложного речевого акта, которые рассматриваются нами в качестве переменных шкал. На основе качественных признаков ложного высказывания были выведены типы шкал, по которым измеряется ложное высказывание. коммуникация ложь речь импликатура В качестве основной шкалы для нашего измерения качественных признаков лжи принимается шкала наименований или номинальная шкала. Переменные шкал измерения ложного речевого акта были выведены нами на основе общепринятого анализа высказывания в рамках современных прагмалингвистических направлений.

За метрическими инструментами в нашей модели стоят теория речевых актов, теория конверсационного анализа разговора, теория конверсационных импликатур. При построении классификации ложных речевых актов полагаем логичным опираться на общие условия и правила осуществления речевого акта, описанные в классической теории Дж. Сёрля.

В прагмалингвистической модели измерения лжи таксономия сложных речевых актов проводится с учетом возможностей, при которых осуществляется тот или иной ложный речевой акт. Для таксономии речевых актов имеют значение основные условия или «измерения», рассматриваемые в рамках теории речевых актов: иллокутивная цель; намерение и способ осуществления речевого акта. Нарушение основных условий осуществления речевого акта при определенных обстоятельствах приводит к ложному речевому акту. В этом случае для дальнейшей таксономии ложного речевого акта релевантными являются следующие его «измерения» или, скорее, их нарушения: нарушение существенного условия, то есть наличия отличительного признака для каждого отдельного речевого акта; нарушения иллокутивной цели; нарушение содержания намерения отправителя.

Нарушение существенного условия заключается в искажении отличительного признака для каждого речевого акта. Оно позволяет выделить следующие типы ложных речевых актов: ассертивы, комиссивы, директивы, декларативы, экспрессивы и контактивы. Нарушение существенного условия заключается для:

• · ассертива — в проявлении ложной ответственности отправителя за сообщение/утверждение;
• · комиссива — в ложном принятии отправителем обязательства совершить действие в определенном контексте;
• · директива — в побуждении отправителем получателя совершить действие, построенное на заведомо ложном умозаключении получателем;
• · декларатива — в ложном указании на статус и полномочия отправителя;
• · экспрессива — в ложном выражении отправителем психологического состояния, его отношения или оценки существующего положения дел;
• · контактива — в ложной учтивости отправителя и им признании авторитета получателя (случаи этикета).

Во всех вышеприведенных речевых актах искажается условие искренности. Их общая цель — сознательное введение адресата в заблуждение. Примеры ложных речевых актов содержат отрицательную оценку речевого поведения: в одних случаях дается неверная информация о фактах, то есть цель состоит в искажении знаний получателя; в других — цель речевого акта направлена на создание неверного мнения об объекте речи у адресата.

Иллокутивная цель является одним из семи компонентов иллокутивной силы, наряду с такими, как способ достижения иллокутивной цели, интенсивность иллокутивной цели, условия пропозиционального содержания, предварительные условия, условия искренности и интенсивность условий искренности. Иллокутивная цель — замысел, внутренне присущий речевому акту определенного типа. Цель любого ложного речевого акта заключается в намеренном введении в заблуждение получателя, сознательном изменении его ментального мира в соответствии с установками отправителя. Иллокутивная цель при совершении ложного речевого акта может быть достигнута с помощью различных степеней интенсивности — сильной или слабой, которые соотносятся с силой аргументации. Сильная и слабая степени интенсивности выражаются в совершении ложных речевых актов, которые семантически являются более сильными или слабыми (сравните: утверждать и предполагать, клясться и обещать, приказывать и просить). Степень интенсивности иллокутивной цели часто взаимосвязана со способом ее достижения, а именно, со стратегиями и тактиками, рассматриваемыми в рамках теории анализа разговора.

Достижения иллокутивной цели реализуется через коммуникативные стратегии и коммуникативные тактики коммуникантов. Стратегия общения реализуется в речевых тактиках, под которыми понимаются речевые приемы, позволяющие достичь поставленных целей в конкретной ситуации. Удачное использование тактик (то есть оснознаваемый выбор и использование коммуникативных правил в конкретной ситуации речевого общения) позволяет удачно воздействовать на партнера и, в конечном итоге, успешно им манипулировать. Тактики внедрения ложного речевого акта рассматриваются по следующим переменным: кооперативные/конфликтные, активные/пассивные. Кооперативные тактики внедрения лжи направлены на поддержание контакта и хороших взаимоотношений между коммуникантами («ложь-плацебо», правила речевого этикета). Конфликтные тактики нацелены на подрыв коммуникации, дальнейшего сотрудничества участников речевого общения (угроза). Активные тактики выражаются в активной позиции отправителя при внедрении ложной информации (заверения, убеждения), пассивные тактики реализуются, наоборот, в снятии отправителем с себя всякой ответственности за ложность высказывания (умолчание, ссылка на другой источник).

В ложных речевых актах нарушение намерения отправителя может быть двух видов: эксплицитное и имплицитное. Эксплицитное нарушение намерения выражается при совершении отправителем речевого акта, в котором отправитель, на самом деле, не намерен реализовать иллокутивное намерение выбранного иллокутивного акта. В результате получатель делает ложный вывод о намерении отправителя, поскольку данное высказывание принято употреблять для создания иных убеждений. Имплицитное нарушение заключается в намерении отправителя добиться от получателя действия, обратного тому, которое означает совершение иллокутивного акта. Действительный смысл высказывания отправителя является противоположный тому, который он высказывает. При построении шкалы эксплицитного/имплицитного нарушения намерения используется категории теории конверсационных импликатур, основы которой сформулировал П. Грайс [3].

Таким образом, прагмалингвистическое системно-структурное описание лжи возможно через изучение искажения условий осуществления ложного речевого акта, в частности, при нарушении или существенного условия каждого речевого акта, или иллокутивной цели, или содержания намерения отправителя. Анализ прагматических характеристик лжи служит основой для построения прагмалингвистической теории и модели измерения лжи.

Рассмотренные качественные признаки ложного речевого акта позволяют задать основные шкалы для его измерения: шкала тактики внедрения ложного высказывания (кооперативная/конфликтная, активная/пассивная), шкала степени интенсивности (сильная/слабая), шкала намерения (эксплицитное/имплицитное). Данные шкалы взаимосвязаны между собой. Сила убеждения отправителя в значительной степени влияет на тактику внедрения ложного высказывания со стороны получателя и, в конечном счете, на успешность осуществления ложного речевого акта. По нарушению существенного условия каждого ложного речевого акта определяется на тип ложного высказывания. Согласованность существует и между самими переменными каждой шкалы. Совокупность всех шкал лжи и их переменных составляет измерение.

Исчисление совокупности прагмалингвистических переменных ложного речевого акта понимается нами как прагмалингвистическая модель измерения лжи, которая направлена на описание лжи и ее прагматической системы организации и функционирования.

• 1. Артемьева Е. Ю. Основы психологии субъективной семантики. М., 1999.
• 2. Арутюнова Н.Д. Речеповеденческие акты и истинность // Человеческий фактор в языке: коммуникация, модальность, дейксис. М., 1992.Грайс Г. П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. Вып. 16.
• 3. Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика: Антология / Сост. Ю.С. Степанов. М., 2001.
• 4. Пахомов А.П. Проблема осмысленности психологических измерений (2006) / http://psyfactor.org/lib/pahomov
• 5. Шаховский В.И. Человек, лгущий в реальной и художественной коммуникации // Человек в коммуникации: аспекты исследования. Волгоград, 2005.
• 6. Campbell N. What is Science? New York, 1952.
• 7. Giese B. Untersuchungen zur sprachlichen Tдuschung. Tubingen: Niemeyer, 1992.
• 8. Meibauer J. Lying and falsely implicating // Journal of Pragmatics. 2005. 37.