Семантическое поле воинских званий в русском и немецком языках

В последние десятилетия филологическая наука занимается преимущественно семантическими исследованиями. Обращение к содержательной стороне языковых единиц и процессов, составляющее своеобразие современного этапа развития лингвистики, является, действительно, ее значительным достижением. Перемены, происходящие в языкознании, вызваны не простой сменой его интересов и не выдвижением на первый план новой тематики. Они связаны, прежде всего, с признанием детерминирующей роли семантики для существования и функционирования языка, а, следовательно, и с необходимостью изучения семантических аспектов любых языковых явлений. Очевидно, поэтому ведущие лингвисты подчеркивают важность учета семантики и для эффективного описания отдельных языков, и для теории языка как такового.

Таким образом, семантика представляет собой одну из ведущих теоретических дисциплин современной лингвистики. Нельзя не согласиться с тем, что «любая теория языка, игнорирующая семантическую сторону, не только не может быть адекватной теорией, но вообще не может быть теорией языка, так как она в принципе противоречит природе самого объекта» (Колшапский, 1976, с.29). Неудивительно, что стремление обнаружить новые подходы к категории значения и найти рациональные способы описания содержательной стороны языковых единиц и процессов определяет программу многих научных исследований в сфере языкознания.

Со времени своего возникновения в конце 19 века и поныне лексическая семантика в общем виде понимается как раздел науки о языке, изучающий значение лексических единиц, преимущественно слов, или единиц, им эквивалентных. Именно данные семантических исследований позволили выявить в словарном составе языка наличие таких отношений, как антонимия, синонимия, а также явлений полисемии и омонимии, что имело существенное значение для признания у лексики права на системность.

По общему мнению лингвистов, основным показателем системного характера лексики являются различные отношения, связывающие слова друг с другом. Здесь различают парадигматические, синтагматические и деривационные связи лексических единиц. Свое выражение системность словарного состава языка находит в существовании в языке различных групп слов, противопоставленных по значению, форме, степени сходства форм и значений, по характеру отношений, складывающихся между элементами, образующими ту или иную группу. Для их обозначения используются разнообразные термины, среди которых наибольшее распространение получили тематическая группа (ТГ), лексико-семантическая группа (ЛСГ), семантическое поле (СП). Изучение словарного состава языка в указанных категориях предусматривает установление, во-первых, различных видов системных отношений, существующих внутри лексических группировок, во-вторых, объективных показателей, объединяющих слова друг с другом.

Следует отметить, что во многих исследованиях семантические связи слов в лексической системе языка рассматриваются, как правило, в рамках теории поля. Преобладающая роль в ней отводится установлению связи языка с действительностью, его соотнесенности с внеязыковой реальностью. Эта теория получила свое развитие на основании того, что картина мира в сознании носителей языка тождественна ее языковому выражению и проблема заключается лишь в том, насколько адекватно языковое выражение отражает фрагмент обозначенной действительности и насколько точно и полно оно покрывает сферу человеческого опыта.

Несмотря на различия в понимании данного лингвистического феномена, большинство исследователей сходится на том, что термин поле обозначает совокупность языковых (преимущественно лексических) средств, объединенных общностью содержания и отображающих понятийное сходство обозначаемых явлений. Представляется, что именно эта теоретическая концепция наиболее адекватно отражает микроструктурные взаимодействия лексических единиц, происходящие на уровне семантики в разных аспектах языковой системы вообще и лексической семантики в частности.

Изучению вопросов, связанных с проблемой СП, посвящены работы таких исследователей, как Уфимцева, 1961; Кузнецова А. И., 1963; Шмелев, 1964; Кацнельсон, 1965; Бережан, 1967; Мюллер, 1967; Адмони, 1968; Балин, 1968; Гулыга, Шендельс, 1969; Морковкин, 1970; Кузнецов A.M., 1970; Васильев, 1971; Гухман, 1971; Бондарко, 1972; Мурясов, 1972; Минина, 1973; Степанова, 1974; Долгих, 1974; Щур, 1974; Караулов, 1972, 1976, 1981; Левицкий, 1980; Денисов, 1980; Гайсина, 1981; Бертельс, 1982; Арнольд, 1984; Банкевич, 1985; Вердиева, 1986; Кузнецова Э. В., 1989; Новиков, 2001; Денисенко, 1999, 2002, 2003; Абрамов, 2003; Ipsen, 1924; Jolles, 1934; Trier, 1931; Porzig, 1934; Weisgerber, 1953; Reuning, 1941; Rudskoger, 1952; Duchacek, 1960 и др.

Считается, что СП является единицей высшего уровня организации словарного состава языка, которая может служить материалом для выяснения механизмов системности лексики. ТГ, ЛСГ, синонимический ряд, антонимическая пара, гипонимическая группа и другие структурно-семантические группировки признаются единицами более низкого уровня.

Состав СП с точки зрения грамматической отнесенности его членов неоднороден, что позволяет выделить в этой связи еще одну проблему, требующую своего разрешения, а именно, проблему типологии полей.

Лингвистические исследования последнего времени свидетельствуют о том внимании, которое проявляют филологи к теории СП (см., напр., дисс.. канд. филолог, наук А. Ю. Антомонов, 1987, Джон Ын Джу, 1996, С. Альяффар, 1999, Ю. Н. Блошенко, 1999, Е. В. Губенко, 1999, Е. Н. Москаленко, 1999, Н. В. Артемова, 2000 и др.).

Данная работа посвящена описанию и изучению поля персональных воинских званий в русском и немецком языках. Выбор темы обусловлен интересом к изучению семантических связей слов, объективно существующих в специальной (профессиональной) лексике как в одном из аспектов лексико-семантической системы языка. Военный подъязык, как показал анализ литературы, еще недостаточно полно исследован с языковой точки зрения. До настоящего времени в различных работах рассматривались либо общие тенденции развития и функционирования военной терминологической системы, либо отдельные ее области, как, например, командно-штабная, артиллерийская, пограничная, авиационная лексика, лексика противовоздушной обороны и т. д. Наименования же лиц в военной сфере деятельности относительно присваиваемого им воинского звания как самостоятельная лексическая группировка не классифицировались и не изучались.

Таким образом, актуальность исследования определяется, прежде всего, его включенностью в комплекс современных лингвистических работ, посвященных разноаспектному изучению фрагментов лексической системы языка. Помимо этого, актуальность обусловлена теоретической и практической значимостью идеографического описания лексики, отсутствием лингвистического истолкования некоторых специфических характеристик системы воинских званий. Актуальным представляется также сопоставление микросистем воинских званий в русском и немецком языках, выявление их сходства и различий.

Научная новизна работы связана с комплексным лексико-семантическим описанием военной номенклатурной терминологии как некоторой иерархической структуры. Новизна состоит также в том, что впервые предпринята попытка провести инвентаризацию наименований воинских званий в русском и немецком языках, установить универсальные и дифференциальные явления путем сопоставления этих систем. Вполне возможно, это будет представлять определенную ценность для развития современной военной науки. Лингвистическое описание выбранного фрагмента лексики осуществляется на основании рассмотрения истории наименований в сопоставляемых языках, толкования «асистемных» явлений, которые во многих случаях объясняются экстралингвистическими факторами.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования указанных объектов, выявление характерных структурно-семантических особенностей предметного поля могут иметь существенное значение для разработки типологии СП. Кроме того, безусловный интерес представляет анализ лексического материала двух языков, входящих в одну (индоевропейскую, индогерманскую — в немецкой лингвистической традиции) семью. Сопоставительное изучение лексики с точки зрения связей между словами особенно существенно потому, что таким образом можно проследить возникновение различных лексических систем в результате развития одинакового исходного материала. Следует отметить, что выявление и анализ семантически близких смысловых полей в разных языках позволяет сделать более широкие выводы о специфике каждого из рассматриваемых языков.

Практическая ценность исследования определяется возможностью использования полученных результатов в идеографическом описании конкретной лексики, в процессе обучения военному подъязыку, в практике составления учебных пособий по военной тематике, пособий по переводу, по военной терминологии, при составлении соответствующей терминографической литературы.

Основной целью работы является определение и разработка принципов вычленения и структурирования особых областей лексики, называемых лексико-семантическими полями (ЛСП), а также реализация этой методики при выделении и построении структуры конкретного предметного поля. Достижение поставленной цели предполагает решение ряда задач:

1) определение места и роли ЛСП в лексико-семантической системе языка, его основных характеристик;

2) определение инвариантного значения имени поля;

3) выявление корпуса лексем, входящих в поле;

4) описание основных классов рассматриваемого поля;

5)выявление общих и специфических черт предметных полей в сопоставляемых языках.

Материалом исследования послужили лексемы (лексико-семантические варианты в случае многозначности), обозначающие воинские звания в первичной и вторичной семантических функциях, извлеченные методом сплошной выборки из академических, военных энциклопедических, специальных (жаргонизмов) словарей русского и немецкого языков. В результате было отобрано 90 единиц в русском языке и 533 в немецком. Для выявления особенностей функционирования элементов поля в речи использовались примеры, представленные в Словаре современного русского литературного языка, в Большом словаре немецкого языка (Das grofie Worterbuch der deutschen Sprache), а также в текстах военных материалов информационного и регламентирующего характера, опубликованных в открытой печати.

Исследование проводилось в синхронном плане с привлечением, по мере необходимости, данных диахронии.

В ходе анализа указанного фрагмента лексики был применен комплекс методов, дополняющих и уточняющих друг друга: общенаучные и собственно лингвистические, а именно полевый, компонентный и сопоставительный. Метод СП позволил установить существенные связи единиц в анализируемых лексических группировках. При помощи компонентного анализа были выявлены парадигматические отношения элементов предметного поля. Посредством сопоставительного анализа были определены общие и специфические черты рассматриваемых предметных полей.

В плане структурной организации диссертация состоит из введения, теоретической главы, двух аналитических глав, заключения, библиографии и приложения.

ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ.

1. Появления в немецком языке терминов, обозначающих воинские звания, было обусловлено исторической и военной необходимостью. Формирование системы номенклатурных наименований происходило при непосредственном влиянии западноевропейских языков, прежде всего, французского, о чем свидетельствует этимологический анализ. Вместе с тем следует отметить значительную роль немецкого языка, оказанную на ее становление. С одной стороны, это было связано с процессами усовершенствования заимствованной структуры армии, введением новых денотатов и, соответственно, их обозначений (например, Gefreiter, Feldwebel), с другой, с явлением пуризма, давшему жизнь некоторым терминам (например, Unteroffizier, Hauptmann), с третьей, с ролью «эзопова языка», которую немецкий язык вынужден был выполнять в силу определенных исторических и политических условий. Здесь мы имеем в виду период нацизма, когда для обозначения военных понятий вторую жизнь получила лексика древних германцев. В настоящее время можно говорить о консервативном характере системы военных номенклатурных наименований в немецком языке, ее относительной устойчивости на протяжении всего периода своего существования, высокой степени дифференциации воинских званий в зависимости от сферы функционирования и воинской категории.

2. На основании проведенного анализа в поле воинских званий было включено 533 лексических единицы. Из них 81 термин относится к ядерной части поля, потому что они реализуют свое номинативное значение в первичной функции. Периферия поля, представленная единицами, реализующими свое номинативное значение во вторичной функции, имеет значительное количественное преимущество. Кроме того, необходимо отметить ее многоступенчатость. Ближе к ядру в силу своей преимущественной однозначности, в семантическом отношении приближающей их к собственно терминам, и высокой коммуникативной потенции располагаются профессионализмы, затем следуют жаргонизмы, отличающиеся стилистической маркированностью. На значительном удалении от ядра находятся словообразовательные дериваты, которые мы вслед за А. Зализняк рассматриваем в качестве формального типа семантической деривации. Таким образом, учет первичных и вторичных функций слов относительно реализации номинативного значения позволяет говорить о двух измерениях анализируемого предметного поля: парадигматическом и эпидигматическом.

3. При распределении конституентов поля на классы, выражающие единые понятия, было выявлено 26 семантических признаков. Интегрирующим признаком для всех членов поля является способность обозначать воинское звание (Dienstgrad). Дифференцирующие признаки соотносятся с внеязыковой иерархической структурой системы воинских званий. Важно отметить, что в языковом плане вертикаль иерархии, призванная отражать противопоставление «командир — подчиненный» имеет направление снизу вверх (от рядовых до высших воинских званий). Некоторые из семантических признаков (Offiziere — Nichtoffiziere, Generale — Stabsoffiziere — Hauptleute — Leutnante, Unteroffiziere mit Portepee — Unteroffiziere ohne Portepee) отличаются универсальностью в различных сферах функционирования. В отношении немецкого языка их три — Heer und Luftwaffe, Bundesmarine, Sanitdtswesen. В соответствии с этим мы выделяем в поле три класса. Для дифференциации лексических единиц в каждом из них используется разное количество семантических признаков: в первом классе — 13, во втором -11. Наиболее детализированная классификация представлена в третьем классе — 14 семантических признаков.

4. Парадигматическое измерение поля предполагает, что его конституенты обладают способностью вступать в различные типы семантических отношений. Ведущая роль при этом отводится гипонимии. Универсальными гиперонимами в анализируемом поле являются единицы Soldat, Offizier, Militar, Kapitan. Гиперо-гипонимические отношения в специальной лексике, к которой относятся отобранные нами слова, имеют ряд особенностей. Во-первых, они характеризуются многоступенчатостью, во-вторых, многочленностью гипонимов. В немецком языке последняя выражается в количестве компонентов сложных слов. Особенность гипонимии составляет также то, что в некоторых случаях гипоним выполняет двойную функцию: гиперонима и гипонима. Кроме того, мы обнаружили 22 случая полисемии в ядерной части поля и 25 случаев на его периферии, которая считается проявлением эпидигматики, а также 10 случаев омонимии различного типа: внутри системы воинских званий (4), в рамках межсистемной омонимии (6). Что касается последней, то мы учитывали только две микросистемы, тесно связанные между собой — воинские звания и воинские должности. Синонимия проявляется в анализируемом поле на уровне термин — профессионализм (или жаргонизм), в структурном плане — ядро — периферия. Этот тип семантических отношений представлен наиболее ярко: 450 случаев. Наличие разных типов семантических отношений позволяет говорить о высокой степени развитости номенклатурной терминологии, открытом характере этой системы.

5. Возможность классификации единиц поля воинских званий с точки зрения моделей словообразования и социолингвистических характеристик свидетельствует о включении номенклатурной терминологии в общую систему лексики, подчинении ее законам, несмотря на специфичность выполняемых в языке функций. Особенности поля воинских званий в немецком языке с этих позиций зрения составляют:

— относительно небольшое количество заимствований преимущественно из французского и английского языковважно отметить, что английский язык стал оказывать свое влияние сравнительно недавно, его следы обнаруживаются только на периферии, тогда как французские по происхождению слова включаются в ядро поля;

— разветвленная система структурных типов ядерных и периферийных конституентов поля, не смотря на преобладание в немецком языке такой модели словообразования, как словосложениенеобходимо подчеркнуть, что такому анализу подвергались единицы, как в первичной, так и во вторичной семантической функции;

— наличие неологизмов только на периферии поля;

— грубоватый характер армейского жаргонавместе с тем разнообразие метафорических переносов, что вкупе со словосложением и непрерывностью существования в немецком языке собственно терминов позволяют ему занимать количественное преимущество в поле воинских званий.

6. Нарушение основного свойства терминологии — системности проявляется в следующих случаях:

— проявление двойной гипонимии у одних и тех же лексических единицэтим отличаются воинские звания старших и высших офицеров военно-медицинской службы (например, General + Arzt = Generaloberstabsarzt, Generalstabsarzt, Generalarzt);

— непоследовательность гипонимии с языковой точки зренияесли в одних случаях термины вступают в эти отношения по второму компоненту {Feldwebel — Oberfeldwebel, Hauptfeldwebel, Stabsfeldwebel, Oberstabsfeldwebel), то в других — по первому (Oberst — Oberst, Oberstleutnant). В некоторых случаях наблюдается еще более сложная ситуация: General — General, Generalleutnant, Generalmajor, но Brigadegeneral. Или же Kapitan — Kapitdnleutnant, Korvettenkapitan, Fregattenkapitan, Kapitan zur See. Довольно непонятная картина складывается в группе высших офицерских званий военно-медицинской службы, когда Generalarzt, Admiralarzt, Generalapotheker по аналогии с General, Admiral должны занимать верхнюю ступень иерархической лестницы, в действительности находятся на нижней.

— нарушение с логической точки зрения иерархической последовательности Leutnant Major в генеральских званиях: Generalmajor — Generalleutnant, которое находит объяснение в языке. Дело в том, что в сложных словах компонент Leutnant сохраняет свое первоначальное значение «Stellvertreter» (заместитель). С этой позиции оправдано лингвистическое и экстралингвистическое соответствие Generalleutnant = Vizeadmiral;

— случаи отклонения от системности в иерархии званий с компонентами Ober-и Haupt-, например, Gefreiter — Obergefreiter — Hauptgefreiter, где значение Oberоказывается ниже, чем Haupt-, хотя в действительности должно быть наоборот: Haupt — kennzeiehnet in Bildungen mit Substantiven jmdn. als mafigebliche wichtigste Person (Duden, B.4, S.1691) — Ober — 2. kennzeiehnet in Bildungen mit Substantiven eine Person als iiber anderen stehend. 3. bezeichnet in Bildungen mit Sunstantiven eine Person, die einen hoheren oder den hochsten Rang einnimmt (Duden, B.6, S. 2773). Подобное отклонение наблюдается в фельдфебельских и боцманских званиях.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В процессе проведенного исследования были решены главные его задачи: проведена инвентаризация лексических единиц, обозначающих воинские звания в русском и немецком языках, и систематизированы отобранные термины с точки зрения семантики с целью дальнейшего сопоставительного анализа. Для решения первой задачи использовались данные различных лексикографических изданий — академических, идеографических, военных энциклопедических, этимологических словарей, словарей жаргона. Отобранные таким образом слова обнаружили наличие многих общих черт в сопоставляемых языках.

Прежде всего, следует отметить их экстраи интралингвистическую универсальность. Появление этих слов и в русском, и в немецком языках было обусловлено политической необходимостью, становление систем номенклатурных наименований тесно связано с историей Германии и России. Кроме того, необходимо подчеркнуть преимущественное положение немецкой системы перед русской, так как она, во-первых, сформировалась раньше, во-вторых, послужила образцом для создания аналогичной системы в русском языке. Причем это влияние было настолько сильным, что дважды в своей истории русский язык принимал на смену собственно русским терминам заимствованные наименования: в период правления Петра I и в 30−40 гг. 20 века.

Языковая универсальность терминов заключается в едином источнике создания слов, которые можно определить как интернационализмы, функционирующие во многих индоевропейских языках с небольшими фонетическими отличиями. Этимологический анализ воинских званий показывает тесную связь с обозначением воинских должностей и военно-учетных специальностей. Объясняется это тем, что при создании слов значение имела только лишь функциональная пригодность, самая общая и очевидная характеристика денотата. Впоследствии под влиянием внеязыковых причин, связанных с изменением структуры армии, сформировались три различные, но вместе с тем взаимосвязанные микросистемы: воинские звания, воинские должности, военно-учетные специальности. В настоящее время следует говорить о конвенциональности воинских званий, т. е соответствии одного воинского звания нескольким должностям. Тем не менее, лингвистический анализ обозначений воинских званий подтверждает наличие этой связи в русском и немецком языках и на современном этапе развития сопоставляемых языков.

Наряду с влиянием иностранных языков (для русской системы это немецкий язык, для немецкой системы — французский язык) необходимо отметить достаточно большую роль самих сопоставляемых языков, которую они оказали на развитие микросистем воинских званий. Немецкий язык в этом отношении обладает, на наш взгляд, преимуществом по отношению с русским. Мы имеем в виду его приоритет в создании новых обозначений, которые мы находим в современной системе воинских званий последнего. Кроме того, как следствие борьбы за чистоту языка появились собственно немецкие эквиваленты к заимствованиям, чего не наблюдалось в русском языке.

На основании диахронического обзора становления систем персональных воинских званий в русском и немецком языках можно заключить, что их развитие происходило под влиянием внеязыковых и языковых факторов. К первым относится изменение армии в структурном плане, ко вторымиспользование имеющихся языковых средств для создания новых обозначений. В отношении последнего утверждения характерно стремление не выходить за рамки уже имеющейся терминологии, что выразилось в появлении множества аналогичных образований.

Отметим также, что, несмотря на универсальность обозначаемых понятий, в каждом из сопоставляемых языков сформировались вполне самостоятельные лексические микросистемы. Наибольшей устойчивостью за весь период их существования характеризуются офицерские воинские звания, что свидетельствует об их важности. Кроме того, проведенный анализ позволяет утверждать, что русская система наименований, вторичная по отношению к немецкой, освободилась от влияния последней.

Проведенный анализ терминов позволяет нам относить их к номенклатурным наименованиям. Основание для этого дает их одновременная соотнесенность как с понятием военного дела (воинское звание), так и с конкретным денотатом (лицо, им обладающее). В языковом плане это вызывает метонимический перенос значений, который мы рассматриваем как вариант полисемии. Следует отметить, что словарные дефиниции, подтверждающие такой вывод, неравнозначны в сопоставляемых языках. Так, в немецком языке они в этом отношении более конкретизированы, чем в русском, где отличаются непоследовательностью. В академических словарях немецкого языка применяются унифицированные обозначения указанных особенностей: оттенки значения помечаются а), Ь). В русском языке отсутствие единства можно объяснить причинами внеязыкового характера: довольно частым переходом лексики из разряда активной в пассивную и наоборот и, кроме того, новым качественным ее наполнением по возвращении, которое могло быть полной противоположностью предыдущего значения. Унификация словарных определений, отвечающих современному этапу развития микросистемы воинских званий, наблюдается только в военном энциклопедическом словаре, изданном сравнительно недавно. Хотя и там отмечены не все оттенки и даже лексико-семантические варианты слов. Впрочем, отдельные случаи пренебрежения очевидной семантической дивергенцией можно обнаружить и при описании фактов немецкого языка.

Отмеченная особенность слов, обозначающих воинские звания, а именно соотнесенность с конкретным денотатом, обусловливает появление в сопоставляемых языках стилистически маркированных жаргонизмов.

Номенклатурные наименования включаются в общую систему терминологии и соответственно обладают основным свойством последней — системностью, логический характер которой подтверждается лингвистическим анализом. В нашем случае она проявляется, в том числе наличием ярко выраженных гиперо-гипонимических отношений, которые имеют свои особенности. Здесь мы отмечаем, прежде всего, их многоступенчатый характер, обусловленный внеязыковой иерархической структурой воинских званий, основанной, в свою очередь, на противопоставлении «командир-подчиненный». Считается, что именно эта оппозиция является главной при идентификации военнослужащих и позволяет обеспечивать выполнение поставленных перед армией задач.

Многоступенчатость гипонимии обусловливает ее многочленность: одному гиперониму последовательно подчиняются несколько гипонимов. Кроме того, выяснилась специфическая для терминологии особенностьотсутствие для некоторых групп слов гиперонимов, выраженных отдельными лексическими единицами. Эти особенности характерны для обоих сопоставляемых языков. Еще одна особенность терминологии различна в анализируемых языках. Она заключается в преимуществе различных способов образования гипонимов: в русском языке это синтаксический способ, в немецком — словосложение.

Обнаруживаются также специфические только для^. немецкого языка особенности. Одну их них можно обозначить как двойную гипонимию у одних и тех же лексических единиц. Этим характеризуются воинские звания высшего и старшего офицерского состава военно-медицинской службы, которые вступают в отношения включения как к видовым военным терминам (General, Admiral, Oberst), так и к словам, обозначающим медицинские специальности (Atzt, Apotheker, Veterinar). Другая особенность заключается в непоследовательности отношений включения: в одних случаях по первому компоненту, в других — по второму, в третьих — и по первому, и по второму. Возможно, это вызвано слишком детализированной дифференциацией, консервативным характером немецкой номенклатурной терминологии.

Нарушение системности проявляется в сопоставляемых языках в иерархической непоследовательности генеральских званий, когда лейтенант (Leutnant) в звании генерал-лейтенант (Generalleutnant) оказывается выше, чем майор (Major) в звании генерал-майор (Generalmajor). В немецком языке этому находится лингвистическое объяснение: в слове Generalleutnant второй компонент сохраняет свое этимологическое значение (заместитель) и занимает в иерархической лестнице ступень перед высшим воинским званием General, что находит соответствие со званием военно-морского флота Vizeadmiral (vize -= заместитель). В русском языке не соблюдается такая последовательность, что вызвано заимствованием не просто терминов, но, прежде всего, самой системы, происходившим, вероятно, без учета лингвистических особенностей слов. Появление термина генерач-майор (Generalmajor) связано, скорее всего, с изменением армии в структурном плане, что потребовало введения аналогичных наименований для дифференциации военнослужащих. При этом отметим, что данный процесс не имеет абсолютного характера, иначе существовал бы термин генерал-капитан (Generalhauptmann). Подтверждением нашего вывода является также то, что в русской армии, в отличие от немецкой, есть термин генерал-полковник.

Результаты нашего исследования подтверждают вывод о том, что терминология, несмотря на специфичность выполняемых в языке функций, включается в лексико-семантическую систему языка и подчиняется ее общим законам. Известно, что в любом языке насчитывается в среднем 350−400 тысяч общеупотребительных слов, терминов же гораздо больше, причем, они имеют тенденцию к увеличению количества в связи с появлением новых областей науки и техники. Некоторые ученые полагают, что этот процесс может привести к расколу лексико-семантической системы языка на терминологические. Такая точка зрения представляется неоправданной, прежде всего потому, что при создании новых наименований за основу берутся обычные слова или их корни, о чем также свидетельствует наш анализ. Кроме того, возможно появление новых значений на основе уже имеющихся в результате семантической дивергенции, что вызывает явление полисемии (или семантической деривации). С одной стороны, это противоречит сущности терминологии, онтологически предполагающей однозначность, с другой, является следствием влияния законов лексики. В нашем случае многозначны, как правило, слова, обозначающие видовые понятия и относящиеся к наиболее ранним заимствованиям. Считаем, что проявление полисемии свидетельствует, во-первых, о полной ассимиляции этих слов в заимствующем языке, во-вторых, о важности обозначаемых понятий для носителей языка. Кроме того, многозначность обеспечивает второе измерение (эпидигматическое) исследуемому полю.

Лексические единицы, обозначающие воинские звания, способны вступать и в другие семантические отношения. В русском языке наблюдаются отдельные случаи конверсии, которую мы обозначаем как терминологическую, в немецком — внутрисистемной и межсистемной омонимии. Отсутствие аналогичных проявлений в другом языке объясняется особенностями сопоставляемых языков, прежде всего преобладанием различных типов словообразовательных моделей (словосочетания в русском языке, словосложение и сокращения в немецком).

Гораздо богаче представлено в анализируемом фрагменте лексики явление синонимии, в количественном отношении особенно в немецком языке. Помимо стилистической синонимии в русском языке наблюдаются идеографические синонимы, отраженные в соответствующих лексикографических изданиях. Считаем, что их наличие свидетельствует о максимальной степени сближения терминологической и общеупотребительной лексики. Слабая выраженность синонимических отношений в русском языке и яркая в немецком объясняются внеязыковыми причинами, а именно прерывистостью в одном случае и непрерывностью в другом процесса употребления терминов. Несмотря на богатство метафорических переносов, использованных при создании профессионализмов и жаргонизмов, следует отметить примитивный и грубоватый характер последних, как в одном, так и в другом языке. Скоре всего, это является следствием особенности их функционирования в замкнутых, преимущественно мужских коллективах.

Анализ проявления различных лексико-семантических категорий представляет собой только часть описания лексики с точки зрения семантики. Полная и объективная ее систематизация возможна при условии использования комплексных единиц. Именно поэтому мы обратились к методу семантического поля. На современном этапе развития лингвистической науки СП рассматривается как суперпарадигма, которая синтезирует в себе свойства единиц разных уровней и имеет сложную иерархическую структуру. Признавая СП лексической категорией высшего порядка, наиболее адекватно отражающей лексическую систему языка, мы признаем за этим понятием право считаться также методом системного описания лексики. При анализе лексики с этой точки зрения, учитывая неоднородность словарного состава языка, возникает проблема типологии полей. Данное поле считается предметным, поскольку его имя «воинское звание» (Dienstgrad) объединяет вокруг себя имена существительные. Особенностью такого типа полей является их ярко выраженный парадигматический характер.

При систематизации отобранных лексических единиц методом СП целесообразнее всего пользоваться компонентным анализом, а также принципом ступенчатой идентификации, что позволяет выделить семантические признаки, присущие анализируемым терминам. Кроме того, неоднократно подчеркивалось, что искусственно созданные системы обозначений достаточно хорошо исследуются с помощью это методики. Выделение семантических признаков на основе этой методики позволяет учитывать номинативные значения не только в первичной, но и во вторичной функции, что существенно расширяет границы предметного поля и выносит его анализ за рамки парадигматики. В нашем случае предметное поле воинских званий обладает двумя измерениями: парадигматическим и эпидигматическим. Формальный тип эпидигматики (словообразовательная деривация) имеет ослабленный характер в немецком языке, очевидно, по причине особенностей этого уровня немецкого языка.

Таким образом, нами были выделены идентифицирующие и дифференцирующие семантические признаки, на основании которых и производилось распределение конституентов поля на классы. Признаки, на основании которых происходило выделение дифференциальных элементов значений, вводились в порядке убывания степени их различительной силы: сначала — универсальные признаки, действенные для всех слов класса, затемдополнительные, действенные лишь для некоторых слов. Идентифицирующим признаком всех единиц поля в обоих сопоставляемых языках является их способность обозначать воинские звания. В предметном поле немецкого языка мы обнаружили 26 различных признаков, в поле русского языка — 14. Некоторые признаки и в том, и в другом языке отличаются универсальностью, что, с одной стороны, свидетельствует о стремлении искусственно созданной системы к стройности и простоте, с другой, подтверждает использование единого исходного материала при формировании этих микросистем. Разное количество дифференцирующих признаков является следствием влияния со стороны сопоставляемых языков, в результате которого появились две различные системы. В связи с этим можно говорить о разном отражении одного и того же фрагмента действительности в анализируемых языках. Более того, многообразие семантических признаков в немецком языке свидетельствует о детализации наименований, тогда как в русском они отличаются унификацией.

Для уточнения семантических признаков, поскольку словарные дефиниции не всегда давали полный исходный материал, мы пользовались данными регламентирующих документов, что к тому же позволило нам произвести классификацию терминов в соответствии с внеязыковой структурой системы воинских званий. Такой подход, на наш взгляд, не противоречит принципам лингвистического анализа. Систематизация лексики с позиций семантики должна наиболее полно отражать понятийную картину мира. Совершенно очевидно, что там, где действительность уже каким-то образом структурирована, нет необходимости создавать что-то новое.

Обращает на себя внимание то, что иерархия воинских званий представлена в сопоставляемых языках по-разному. Так, в немецком языке ее направление идет снизу вверх (t), т. е. внизу классификации находятся рядовые, вверху — высшие воинские звания. В русском же языке вертикаль имеет обратное направление: сверху вниз (1), т. е. наверху лестницы помещены воинские звания рядового состава, внизу — высшего. На наш взгляд, именно немецкий вариант отражает логическую оппозицию «командир-подчиненный» (первый выше второго, второй подчиняется первому). Кстати, этот вариант мы сочли образцом для сопоставительного анализа, исходя из которого, и строили сравнительные таблицы воинских категорий и воинских званий (Приложение, Таблица 6,7).

Поскольку лексические единицы, обозначающие воинские звания, группируются не в вольном порядке, а исходя из систематизации военной науки, мы сочли необходимым сопоставить, прежде всего, воинские категории. Несмотря на тесную взаимосвязь этих микросистем в русском и немецком языках, обнаруживается гораздо больше различий, чем сходства. Так, общими для обеих систем являются категории офицеры и иеофицеры (Offiziere und Nichtoffiziere), высшие и старшие офицеры (Generale, Admirale und Stabsoffiziere), рядовые (Mannschaften), что отражается в языке в существовании соответствующих обозначений.

Различия заключаются в следующем: — в немецкой системе отсутствует единая категория младшие офицеры, она заменяется на две, которые в языке обозначаются терминами Hauptleute и Leutnante;

— в немецкой системе не обнаруживается соответствия категории прапорщики и мичманы в русской системе и, следовательно, нет аналогичных языковых обозначений;

— в немецкой системе неофицерская категория Unteroffiziere имеет дальнейшее разбиение на Unteroffiziere mit Portepee, Unteroffiziere ohne Portepee, которые сохранились в немецком языке как дань исторической традиции. Эта категория соотносится с единой категорией сержанты и старшины в русском языке. Если учесть, что термин Unteroffizier появился как дублет к слову сержант, то, вероятно, Unteroffiziere ohne Portepee соответствуют сержантам и старшинам, потому что именно в этой категории встречается сам термин Unteroffizier. Во всяком случае, не были обнаружены хотя бы косвенные подтверждения иной точки зрения.

Большее количество категорий, выделяемых при анализе материала в немецком языке, подтверждает детализированный характер системы воинских званий, тогда как в русском языке она отличается унифицированностью.

Основываясь на таком анализе, можно проводить сопоставление и отдельных лексических единиц. Отметим, что здесь мы учитывали только собственно термины, входящие в ядро поля (Приложение, Таблица 7).

Мы считаем, что только через сопоставление, прежде всего, видовых понятий и воинских категорий, а затем собственно терминов, можно решать проблему переводческой эквивалентности. Несмотря на экстраи интралингвистическую универсальность обозначаемых понятий во многих языках, переводить номенклатурные наименования довольно сложно, потому что, как показал наш анализ, в этих системах наблюдается большое количество разнообразных отклонений. На основе этой алогичности возникают ошибки в переводе и искажается смысл высказывания. Мы уже приводили пример с термином Oberstleutnant. В двуязычных словарях мы обнаружили и другие случаи несоответственного, на наш взгляд, перевода: Fahnrich — прапорщик, мичман (ВС, с.264- CJI, с.299). Feldwebel — старший сержант (CJI, с.309), или же Unteroffizier — младший офицер. С одной стороны, такой перевод может быть вызван влиянием этимологии, с другой, отражением истории Германии, в частности, периода ее разделения на два независимых государства.

Мы считаем, что точный перевод термин может получить только на основе анализа, прежде всего, той иерархической структуры, членом которой он является. В этой особенности реализуется одно из основных свойств поля, а именно взаимоопределяем ость его конституентов. Соотносительными могут быть лишь те единицы, которые находятся на одной ступени иерархической лестницы, или имеют одинаковое окружение, следовательно, они и подлежат переводу. В нашем случае наиболее ярко взаимоопределяемость проявляется в офицерских званиях сухопутных сил и военно-морского флота. Если термин выражает понятие, отсутствующее в другом языке, или имеющее другое значение, значит нельзя говорить даже об условной соотносительности. Наше представление решения этой проблемы, явившееся результатом исследования, отражено в Приложении (Таблица 7).

Таким образом, можно утверждать, что искусственно созданная лексическая система воинских званий имеет только относительно закрытый характер. Закрытость вызвана подчинением строгой внеязыковой иерархической структуре. Ее относительность связана с процессом приближения терминов к общеупотребительной лексике, обусловленным их активной коммуникативной функцией. Подтверждается это тем, что терминологические наименования обнаруживаются не только в специализированных (военных) словарях, но и в толковых словарях русского и немецкого языков. В языковом плане это отражается в размытости (флуктуации) границ всего поля. Вероятно, такая особенность присуща именно военной терминологической номенклатуре, которая объясняется важностью обозначаемых понятий для носителей языка, поскольку армия является важной частью общества, особенно того, где существует всеобщая воинская обязанность. Последнее обстоятельство обусловливает взаимодействие общелитературного и специального языка.

Сопоставительный анализ микросистем воинских званий позволил выявить специфику лексических систем русского и немецкого языков, их типологическое своеобразие. Наложение анализируемых предметных полей вскрыло общие и, главное, особенные черты систем номенклатурных наименований сравниваемых языков, несмотря на единый исходный материал, выявило своеобразие лексических номинаций, их семантические границы и парадигматическую значимость. Проведенное исследование подтверждает, что национальное своеобразие лексико-семантической системы языка представляет собой результат специфического отражения в языке объективной действительности.